Ау!
Шрифт:
Только в этот момент Катя вдруг, совершенно неожиданно, ощутила тревогу. И она росла, набухала внутри неё, как опухоль. С каждым следующим часом, с каждой следующей сотней шагов, превращаясь в чёрный, гнилой, животный страх.
И она, стараясь отвлечься или, хотя бы, сосредоточиться на своих шагах и на том, как подошвы сапог то и дело слегка проваливаются в зелёный с бурым мох, заваленный осыпавшимися с сосен иголками, только утопала в этом страхе ещё больше.
– О, чёрт! – воскликнул впереди Славик, и Катя вздрогнула. Осознала, что звуки леса, его размеренное, убаюкивающее дыхание, заворожили не только её, и что все четверо молчали уже не меньше часа. – Чёрт, ну точно! – повторил Славик, улыбаясь во весь рот, той притягивающей её обычно, но теперь скорее раздражающей улыбкой. – Не верится даже! Не верится, но я нашёл тот самый холм! Тот холм, где мы всегда делали привал с отцом!
Он пробежал вперёд. Туда, где на возвышении, отчего-то напомнившем Кате недавно выкопанную, но уже подсохшую на солнце могилу, одиноко росла невероятных размеров сосна. Она слегка кренилась к северу, а на южной стороне холма корни её проступали из земли, как вены.
Катя остановилась перед подъёмом. Других деревьев на холме не было – только кустарники. Но рядом с девушкой росла берёза. За все пять или шесть часов пути берёз им не встретилось ни единой. И в череде бесконечных сосен, эта низенькая, хилая берёзка, с тонкими, склонившимися до самой земли ветвями, показалась какой-то близкой и родной.
Так что Катя аккуратно повязала на её ветвь синюю верёвочку – Славик поделился ими около часа назад, решив, что девушка заскучала. Повязала не как остальные – для возможности ориентироваться. А скорее, признавая это родство с деревом, неизвестно как оказавшимся там, где ему совсем не место.
Затем она мельком обернулась, словно почувствовала на себе чей-то взгляд. Частокол одинаково строгих и ровных, как вымуштрованные солдаты, стволов уже через двадцать или тридцать шагов превращался в сплошную стену. В тьму. А это ведь даже ночь не наступила.
Катя поёжилась и поспешила за остальными. Казалось, никто из них не замечал её тревоги, да и не чувствовал того же. И это могло бы успокаивать, могло бы помочь ей поверить, что страх её надуман и глуп, но, почему-то, от этого становилось лишь страшнее.
Она тоже поднялась на холм. Вокруг сосны почти не было мха, земля была сухой, кое-где покрытой пожухлой травой, и усыпанная иголками. И от того казалась рыжей, почти что красной.
– Эй, а ну-ка взгляните! – крикнул Славик и пробежал ещё вперёд, к зарослям кустарника. Прошёл сквозь него, а вернее, провалился, как медведь. – Ну! Подойдите же! Посмотрите, как красиво! Не зря же я вас сюда притащил!
Катя, Лена и Макс послушно приблизились. И уже через несколько шагов увидели, что холм, на который Славик их привёл, заканчивается небольшим обрывом. Расстояние до земли – не больше пяти или шести шагов, а склон не такой уж крутой, однако деревья снизу были низкими и редкими, из-за чего вид открывался на всю долину.
Метров через двести деревья исчезали совсем, сменяясь кустарниками. А дальше – почти исчезали и они, а земля становилась зелёной с жёлтым и казалась отсюда ровной, словно водная гладь. Только ещё через несколько сотен метров начинался подъём на новый холм, на котором вновь появлялись тонкие и высокие очертания сосен.
– Ого! – выдохнул Макс. На его лице Катя видела искренний, нескрываемый восторг. Было даже странно, что Макс дольше всех отказывался от поездки. Он смотрел вперёд так мечтательно и заворожённо, что даже не обратил внимание на комара, вонзившего хоботок ему в щёку. – Как будто бы и нога человека не ступала…
– И не ступит, пока я рядом, – усмехнулся Славик. А затем подошёл к Кате и обнял её за талию. Через плотную куртку и свитер она едва почувствовала это прикосновение, и всё же вздрогнула, испугавшись на секунду, что он собрался столкнуть её вниз. – Видишь таких карликов – стороной обходи. Там топь дальше. Сейчас сентябрь – мох ещё крепкий. Но всё равно на болота лучше не соваться.
– Зато красиво, – даже не повернувшись к Славику, заметил Макс.
Катя промолчала. Пожалуй, даже густой частокол сосен казался ей привлекательнее, чем эта болезненно-жёлтая, отпугивающая своей пустотой низина, куда из-за окруживших её холмов почти не попадают солнечные лучи.
– Я же говорил! – Славик, довольно ухмыльнувшись, ткнул кулаком свободной руки Макса. – Нашёл! Правда, мы с отцом сюда часа за два добирались, а сегодня целых шесть шли. Но ничего. Завтра ускоримся, и я вам ещё одно красивое место покажу. Холм, с которого Каму видно. Вы и представить себе не можете, какой там закат. Только надо будет выйти пораньше.
Он снова мечтательно улыбнулся, словно уже видел тот закат, о котором рассказывал, и поцеловал Катю в щёку. Она тоже улыбнулась в ответ. Хотя и сама не знала, зачем.
– Ну что? – Славик отвернулся от низины. Солнце теперь было за его спиной, отчего сам он, хоть и стоял рядом, казался чёрным и мутным силуэтом на фоне леса. – Все готовы к первой ночёвке?
2
К тому моменту, как они установили палатки и разожгли костёр, начало темнеть.
Ночь, как поняла теперь Катя, в лесу наступала совсем не так, как в городе. Не было фонарей, свет не лился из соседних окон. Тьма опускалась медленно, но в тоже время неотвратимо. Сверху: сперва потушив солнце и окрасив небо в тёмно-синий. Потом делая его фиолетовым, с тусклыми алыми росчерками. Накрывая лес одеялом. Забирая всё новые и новые его участки. Уменьшая мир вокруг до радиуса десятка шагов вокруг костра.
Окутывая лес тишиной. Не той, городской тишиной, которую мы слышим каждые несколько секунд в пустом доме между рыком проезжающих на улице машин, лаем собак и пением подвыпившей молодёжи. Не тишиной, сотканной из шёпота колонок, принимающих сигнал радио, гула электрических ламп и системного блока, отправленного в спящий режим. То была настоящая тишина – густая, первобытная. Когда лишь порывы ветра заглушают пульс, стучащий в ушах. И когда понимаешь, что, стоит всем замолчать хоть на мгновение, и вокруг не останется ни звука, кроме едва слышного треска костра.
Но они не молчали. С того самого момента, как Катя и Лена начали насаживать замаринованный свиной шашлык на шампуры, а Славик и Макс разжигали второй костёр в мангале, разговоры окружали их, не подпуская тьму, как москитная сетка не пускает насекомых.
Славик рассказывал всем о том, как охотился здесь с отцом, хотя и признавал, что ему самому отец лишь дал сделать несколько безуспешных выстрелов по птицам. Говорил, как любил те времена, как радовался возможности провести с отцом выходные, практически не разговаривая, но в тоже время отчётливо ощущая, что он рядом.