Аутодафе
Шрифт:
— М-да…
— Это еще цветочки. На следующий день кости стали вламываться в дома. Утихомирить их смог только вызванный инквизитор.
— Городской?
— Городского утащили на второй день. Или на третий? Не помню уже. Нет. Этот был посильнее, из Риапано. Отец Март. Воля у него железная, положил плясунов в могилки, те даже не роптали, и четверых жителей, утащенных в последнюю ночь, сумел спасти.
— Надо же… Повезло им.
— Ну, я не думаю, что спасенные испытывают к нему благодарность. Рассудком они малость повредились и теперь могут лишь выкидывать безумные па, да рыдать. Таким самое место в городских сумасшедших.
— А причина пляски?
— Ведьма. Оказалась той еще зловредной тварью. Мы с инквизитором ее едва сумели прикончить. А после Глиедерге я приехал сюда и разъезжал с Павлом, Иосифом и Маргаритой по всему северу Шоссии, пытаясь найти очаг распространения новой заразы, и, представь себе, за целых два с половиной месяца не встретил ни одной твари, которые так заботят наших магистров.
— Подожди. Поясни мне, в чем проблема?
— В том, что некие темные души то появляются, то исчезают, как кочевники-степняки, нападающие на города в Золяне. Пока мы приедем на место, где произошло нападение, поблизости уже никого нет. Путаная история, если честно. Когда это произошло в первый раз, подумали на разбойников, но раны на телах… в общем, стали клепать на нечисть. А через месяцок с этой «нечистью» столкнулся Павел. Он-то нас и просветил, что это такое. Темные души, Людвиг. Но донельзя странные. Они не покидают тела после смерти и вполне комфортно себя чувствуют. Но стоит уничтожить тело — души выбираются наружу, и начинается вторая часть боя. Павел такого не ожидал и едва не поплатился, когда уже думал, что победа на его стороне. Мы пока придерживаем эту информацию. Ну, чтобы не было кривотолков.
— Инквизиции не сообщали?
— Арденау с этим не торопится. Магистры заняты чем-то еще. К тому же, как только пойдет слух, что дело в душах, на Братство насядут все, кому не лень. А некоторые так и вообще могут решить, что мы плохо работаем. Так что пока пытаемся поймать этих тварей сами.
— Чтобы кого-то поймать, требуется много сил и людей.
Карл невесело вздохнул:
— Сил у нас полно, а вот с людьми, как всегда, напряженка. Если пригоним сюда все Братство, то это многих насторожит, к тому же другие страны останутся без защиты. В Шоссии и так сейчас почти двадцать наших, разбросанных по разным городам. Пока повезло лишь двоим — они наткнулись на троицу странных душ, даже обезвредили их, но и только.
— А говорят они что?
— Да то же, что и Павел. Не смогли распознать в них темных, пока те не набросились. Да чего уж там темных. Даже то, что они давно мертвы, никто не сообразил.
— Есть какие-то теории, откуда они могли взяться и почему именно в Шоссии?
— Никаких. Как я уже говорил, все очень и очень странно. Первый раз это случилось в сентябре прошлого года, на тракте возле столицы. До нас дошли лишь слухи. Говорили, что люди внезапно сошли с ума и набросились на других, словно в них вселились бесы. Нападали, кусали, рвали руками, забивали палками, поедали плоть.
— Понятное дело, почему все решили, что это нечисть. На обычных темных сущностей совершенно непохоже. Ближе к какому-нибудь демону, способному внушить жрать гвозди или людей и не отменившему свой приказ.
— Не ты один так думал. Поэтому инквизиция взяла это дело на себя. А потом уж мы подключились. Души управляют телами, как кукловоды. Они настолько хитры, что стараются вести себя точно живые.
— Ну, обычно мертвые разлагаются.
— Но не эти. Говорю же тебе, Людвиг, — ничем не отличить от живых. Надо проверять, бьется ли сердце. Только кто же из них даст тебе это сделать?
— Сколько всего было нападений?
— Мы сбились со счета. Больше десятка. Пока я здесь торчу — четыре, и каждое в совершенно разных точках страны, словно души блуждают, где хотят. Кстати, зимой все затихло, а к лету началось с новой силой. Последний раз эти твари проявили себя шесть дней назад, в тридцати лигах отсюда.
— Случаи что-то связывает?
— Только то, что ни одного из них не было в городе или деревне. Все без исключения произошли на дорогах. Мы носимся по трактам поодиночке или по двое, но пока никакого успеха. Если и наталкиваемся случайно, то все равно не знаем причину их появления.
— То есть ходите по кругу, — мрачно заключил я.
— Да.
— Ни о чем подобном я никогда не слышал, но комбинации грехов порой создают странных сущностей. Ты же знаешь, всегда, чуть ли не каждый год, появляется что-то новое. Были времена, когда даже окуллов не существовало.
— Эти не менее агрессивны, чем окуллы, хотя убить их намного проще. Сперва разрушаешь знаком тело, затем добиваешь выбравшуюся душу кинжалом.
Я встал, следовало пойти переодеться с дороги, да и Карл не закончил тренировку. Но прежде чем уйти, сказал:
— То, что их можно прикончить, замечательно. Но очень плохо, что мы не можем узнавать их — это ставит нас вровень с людьми без дара. Рано или поздно правда о том, что на дорогах шалит не нечисть, а души, не желающие отправляться в чистилище, вырвется наружу — и вот тогда мы все попрыгаем. Орден тут же встанет на дыбы и растрезвонит всем, что стражи не могут или не хотят справляться с проблемами.
— Ага, — невесело подтвердил Карл, берясь за даги. — Следом за ними короли и князьки выскажут свои опасения и недовольство, у населения вновь оживут предрассудки, затем ненависть, поползут слухи, что мы колдуны. Кто-нибудь обязательно вспомнит прежнее Братство, еще до раскола, когда люди с даром хапали себе лишние дни жизни и их стали ненавидеть все мало-мальски разумные существа. Соответственно для стражей начнут готовить гвозди и распинать вдоль трактов, как в прежние времена. Ладно… займусь тренировкой. Продолжим беседу за ужином.
— Были какие-то особые причины вызывать меня?
— Спроси у Мириам. По мне, так ты здесь, потому что у нас катастрофически не хватает людей. Павла и двоих его учеников перекинули в Гестанские княжества, Маргарита вернулась в Арденау, Иосиф отправился в Чергий, так как там гудит нешуточная война и стражи нужны как никогда. Ольское королевство крепко на них наседает, много жертв, а значит, и душ.
— Да, я слышал, что на запад идет много беженцев. Бробергер их еще принимает, а Хунга уже закрыла границы. На дорогах начали шалить разбойники, в городах появилось много швали с востока, да и дезертиров порядочно.
— Война, мать ее. Что тут еще скажешь?
Он продолжил тренировку, а я зашел в дом, когда через распахнутое окно услышал злое ржание.
Мне потребовалась минута, чтобы выбраться на задний двор, где находились подсобные помещения, сараи и небольшая конюшня. Тобиас, ругаясь, пытался подступиться к караковому [36] жеребцу ровалийской породы, раздраженному, косящему глазом и только и ждущему, когда человек подойдет достаточно близко для того, чтобы укусить его, а то и вовсе забить копытами.
36
Черный, с рыжими подпалинами.