Авалон-2314
Шрифт:
– Что? – поразился я. – Ты все еще считаешь, что мне надо посетить Тибет?
– Считаю? – Голос Галахада изобразил удивление. – Идея была целиком и полностью твоя.
– Но теперь, после гибели Марины, как я могу продолжать путешествие?
– Опасаешься за свою жизнь? Я пришлю другого сопровождающего. Комиссар Круглова, к сожалению, недопустимо расслабилась. Следующий офицер не повторит такой ошибки.
Я с трудом удержался от того, чтобы не хватить коммуникатор о пол. Остановило меня то, что Галахада в браслете не было. Да и, кроме того, моя вещь, а не собственность проекта
– При чем здесь опасения за мою жизнь! Человек погиб!
– И почему ты так волнуешься? Не в первый раз. Я уже сообщал тебе, что ее убивали дважды. Через пару месяцев Марина снова приступит к исполнению своих обязанностей, если взыскание руководства за проваленную операцию не будет слишком серьезным. А я постараюсь, чтобы оно не было серьезным, если ты останешься жив.
– Но я не привык к такому! Из-за меня никогда не погибали люди!
– Ей даже не было больно. Почти. Она только испугалась и огорчилась, что не сможет тебя защитить.
– Все равно. Я хочу вернуться домой и работать.
– Как тебе будет угодно, – равнодушно согласился Галахад. – Но маршрут возвращения ты позволишь выбрать мне?
– Естественно.
Может быть, я и совершал ошибку – не исключено, что Галахад использовал меня втемную, но не пешком же мне было пробираться назад?
– Тогда через десять минут ты вылетаешь на одноместном планере в Лхасу. К счастью, на станции как раз имеется зарезервированная машина.
Соловей зашел в номер и едва не выскочил обратно. Потолка не было. Стены с высотой теряли материальность и наверху, метрах в трех от пола, исчезали вовсе. Небо было черным, в нем сияли яркие немигающие звезды.
– Ах, как чудесно, – выдохнула Ольга. – Можно лежать на кровати часами и вглядываться в звездное небо. Мечта!
– Странная мечта, – прокомментировал Дима, падая в широкое кресло. – Что интересного в этих огоньках?
– Ну как же? Это ведь звезды!
– И что?
– Люди любовались ими с начала истории.
– А какой был от этого толк?
Ольга нахмурилась:
– Звезды красивые! И не пытайся меня убедить, что ты думаешь иначе!
– Звезды – красивые? – удивился Дима. – Да что же в них красивого? Едва заметные светлые точки на черном. Фейерверк – это красиво. Или лазерное шоу. Особенно на моем концерте. А звезд почти не видно.
– Но каждая звезда – целый мир!
– Уверена?
– Так говорят.
– А сама ты как думаешь?
– Если на то пошло, мы сейчас на одной из звезд.
– Глупости, – ответил Дима. – Луна – не звезда. Луна, она и есть Луна. Она большая… Видела ее в небе?
– Да.
– Разве можно сравнить?
– Но мы были на звезде совсем недавно! На Марсе. Правда, это планета…
– Вот видишь, – Дима был доволен. – Звезды никому не нужны. Пользы от них никакой – разве что в песню вставить, для каких-нибудь романтичных дурочек.
Мы глядели на звезды, На дворе слишком поздно, И вообще слишком поздно уже. Мы считали кометы, Но уже на край света Не лечу я с тобою в душе.– О, Дима! Еще одна новая песня?
– А то!
– И что значит «не лечу я с тобою в душе»?
– Значит, девушка покинула его душу. Его мысли. То есть мои. То есть главного героя, – объяснил Дима. – И он не летит с мыслью о ней на край света. Понятно?
– Не очень.
– Ну, может быть, текст еще нужно поправить. А еще лучше оставить так, как есть. Девчонки любят заумные песни.
Дима самодовольно улыбнулся, и даже огоньки в бездонной черноте неба показались ему симпатичными. Конечно, ничего величественного в них нет, но пусть горят.
Планер, мощно выброшенный с электрических разгонных пилонов, парил над горами, без труда ловя восходящие потоки воздуха. Метеорологические спутники давали карту потоков ветра с огромной точностью. При желании и отсутствии совсем уж фатального невезения на планере можно было улететь не только в Лхасу – в Дели, в Багдад, в Иерусалим…
Данные о возможных маршрутах, предполагаемом времени в пути высвечивались на голографическом дисплее. Летательный аппарат использовал каждый восходящий воздушный поток – и одновременно вносил искажение в дуновение ветра, создавал микроскопические завихрения, изменения течения воздуха. Кто писал о том, что взмах крыла бабочки над Японией породит ураган над Америкой? Филип Дик? Нил Гейман? Или Нил Стивенсон? или все же это развитие мысли Рэя Брэдбери?
– Галахад, кто первым рассказал о взмахе крыла бабочки? – обратился я в пространство.
Почти наверняка сэр Галахад контролирует каждый мой шаг – во всяком случае, сейчас, после неудавшегося покушения. И вообще постоянно подключен к моему коммуникатору. А с его возможностями экстраполяции и анализа он наверняка поймет, о чем я.
– Метеоролог Эдвард Лоренц, – мгновенно отозвался мой электронный босс. – Только он говорил о чайке. Взмах крыла чайки в Айове породит ураган в Индонезии. В бабочку она превратилась потом. А вспоминали об этом все кому не лень – ты утомишься, если я начну перечислять.
– Спасибо, действительно не стоит.
Планер нашел особенно мощный восходящий поток и резко начал набирать высоту. Впереди сияли снежные вершины с массивными темными основаниями, позади опустился туман. Человеческого жилья вокруг видно не было. Практически лунный пейзаж, если бы не снег на огромных вершинах. На Луне сейчас, наверное, людей больше.
Горы впечатляли, но глазеть на них несколько часов подряд надоедало. Слушать музыку я не хотел, говорить с Галахадом тоже. Насколько все-таки глубоко проникли в нашу жизнь машины… Точнее, не машины, а программы. Мы доверяем им самые сокровенные мысли, консультируемся по важным вопросам. Они в состоянии изучить каждый наш шаг, контролировать наши привычки, изменения характера и подспудно влиять на любого человека.