Аванпост
Шрифт:
— Насколько я знаю, он все еще там, живет на фруктах и ягодах, иногда съедает червя, чтобы пополнить запасы белка. — Он улыбнулся, такое случалось с ним не чаще, чем раз в месяц. — Во всяком случае, я на это надеюсь.
— Просто удивительно, что вы трое участвовали в этой войне и ни разу не встретились, — заметил Бард.
— Я не участвовал, — напомнил Могильщик. — Прилетел туда, когда война уже закончилась.
— А сколько она длилась от начала и до конца? — спросил Бард.
— Чертовски долго, — ответил Макс. — Хотелось бы мне добраться
— Кто знает? — пожал плечами Маленький Майк. — Но, с другой стороны, уже тысячи лет так повелось: одни придумывают войны, а потом отправляют других сражаться на них.
— Вот тут возникает интересный вопрос, — вставил Никодемий Мейфлауэр.
— Да? — вскинул брови Маленький Майк. — И что это за вопрос?
— Кто придумал самую первую войну?
— Черт, да кто вообще что придумал? — воскликнул Катастрофа Бейкер. — Нет никакой возможности это узнать. Скорее всего какой-нибудь пещерный человек с дубиной.
— Это не совсем так, — поправил его Бард. — О большинстве изобретений имеются подробные сведения. Все задокументировано.
— Правда?
— Абсолютно. Не верь мне на слово. Спроси Эйнштейна.
— Спросить его? — повторил Бейкер. — Да я понятия не имею, как дать ему знать о моем присутствии. Разве что воткнуть в него булавку.
— Просто задай вопрос. — Большой Рыжий достал из кармана компьютер. — Я его передам.
— Я не представляю себе, о чем спрашивать, — пробурчал Бейкер, на пару секунд задумался. — Пусть расскажет нам о некоторых самых важных изобретениях.
Большой Рыжий прошептал вопрос компьютеру, постучал по экрану. Мгновением позже зажужжал компьютер Эйнштейна и начал печатать ответ.
— Ну? — спросил Бейкер у Большого Рыжего, всматривающегося в экран.
— Домариец по имени Каббис Коба изобрел процесс поедания пищи три миллиарда двадцать семь лет тому назад, в воскресенье утром, в четверть десятого, — озвучил текст Большой Рыжий. — Процесс получил очень широкое распространение, потому что раньше люди не знали, что делать со ртами все то время, когда они не разговаривали, и быстро перекинулся на другие планеты. — Он помолчал, глядя на маленький экран. — Вот еще одно. Моисей не только привел свой народ из рабства к Земле Обетованной, но и изобрел первый десерт. Насчет рецепта у Эйнштейна есть сомнения, но вроде бы в его состав входили инжир, мед и взбитые сливки.
— Ничего глупее за всю свою жизнь я не слышал, — фыркнул Бейкер. — Хотя чего только не наслушаешься в барах.
— Наверное, ты не прав, — заметил Аргиль. — Если человечество не систематизирует свою историю, сие не означает, что остальные тоже этим не занимаются.
— О какой истории ты ведешь речь? — пренебрежительно спросил Бейкер.
— Мой предок, Куиллот Тариот Третий, самолично изобрел чих.
— Чих не изобретают, — отрезал Бейкер. — Чихают, и все дела.
— Да, но кто-то должен был чихнуть
— Я в это не верю.
— Ладно, — согласился Аргиль. — Тогда кто, по-твоему, изобрел чих?
— Откуда мне знать?
— Ха! — торжествующе воскликнул Аргиль. — И я повторяю: Ха!
— Это достижение, — вставил Неистовый Бык.
— Благодарю, — откликнулся Аргиль.
— Разумеется, наш народ изобрел каламбур и контекст, а также ссылку.
— И цвета, — добавил Сидящий Конь. — Не забывай — мы изобрели и цвета.
— И чертовски хорошо, что изобрели, — кивнул Неистовый Бык. — Вы и представить себе не можете, каким унылым местом была Вселенная до изобретения цветов. Совсем как черно-белый голоэкран, только побольше размером.
— Она и потом оставалась унылой, — встряла Сахара дель Рио. — До тех пор, пока мой народ не изобрел пения.
— Твой народ изобрел что? — в изумлении переспросил Неистовый Бык.
— Хочешь, чтобы я продемонстрировала?
— Естественно.
Она тут же взяла высокое ля, и шесть моих хрустальных стаканов разлетелись вдребезги.
— Ну, может, мы и не изобрели пение, — подал голос Адский Огонь ван Винкль, — но готов спорить, что изобретение йодля — это наше.
— Интересно, кто изобрел азартные игры? — промурлыкал О’Грейди. — Вот уж ради чего стоит жить.
— Одну минуту, — прервал дискуссию Большой Рыжий. — Еще одно сообщение от Эйнштейна.
Мы все замолчали, дожидаясь продолжения.
— Он говорит, что мы все не правы. Пение, цвета, азартные игры и йодль — это хорошо, но есть только одно изобретение, ради которого действительно стоит жить.
Все молчали, зная, что Эйнштейн никогда не ошибается.
— Он собирается рассказать нам о нем? — спросил Макс.
— Да, — кивнул Большой Рыжий, не отрывая глаз от экрана. — Уже рассказывает.
ВЕЛИЧАЙШЕЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ
Вы знаете (начал Эйнштейн), что первые чертежи Бог сделал из рук вон плохо.
Рассмотрим, к примеру, Вселенную, а мы можем рассмотреть только ее, потому что другой нет. Ей семнадцать миллиардов лет, плюс-минус несколько месяцев, и при этом прошло четырнадцать миллиардов, прежде чем где-то зародилась жизнь.
И первые живые существа были не из тех, о ком хочется написать домой, какими можно гордиться. Одноклеточные, невидимые глазу, впрочем, это и хорошо, поскольку с микроскопом становилось ясно, что они страшны, как смертный грех.
Со временем у них появились руки, ноги, ноздри и прочее, они выползли из первозданного болота на сушу.
* * *
— Он говорит о Земле? — спросила Золушка. — Не думала, что человечеству столько лет.
— Я его спрошу. — Большой Рыжий отпечатал вопрос.
* * *
Вы думаете, у Земли монополия на первозданное болото (спросил Эйнштейн)? Между прочим, первыми из грязи и тины на сушу выбрались белдорианцы с Даникса IV. Гуманоиды, не без достоинств, но им потребовался миллиард лет, чтобы изобрести средства личной гигиены.