Авантюрист. Калифорния
Шрифт:
— Но все-таки, кроме вас больше некому. Да и без металла все ваши инженерные идеи так и останутся идеями.
— Вы правы, больше некому. Придется заняться, но не ждите особенных успехов. Руды нормальной у нас нет.
— Понимаю, но надо же с чего-то начинать.
Фултон с помощниками начал сразу строить и доменную и коксирующую печь. Он здраво рассудил, что раз уж руда у нас плохая, то надо при выплавке чугуна использовать наиболее передовую технологию, компенсировать, так сказать убогость сырья. По его прикидкам чтобы построить весь комплекс потребуется
Делать было нечего, и я решил использовать часть руды для производства железа старинными способами, благо для этого нашлись умельцы. Это железо я не собирался использовать для производства чего-то сложного, но простые инструменты и нужные в быту вещи из него делать было можно.
Вся эта промышленная деятельность привела к тому, что из Монтеррея, который и так-то был не большим, начался отток жителей к нам, и в первую очередь это касалось тех, кто умел хоть что-то делать руками, или имел хотя бы желание научиться. Губернатор сначала кривился, но потом, наверное, смирился. Или де Карраско с ним провел разъяснительную работу.
Если так пойдет, то совсем скоро мой поселок станет не только промышленным, но и административным центром Калифорнии, наверное, это хорошо.
Постепенно мы вошли в нормальный режим существования поселка, и я решил загрузить двух моих самых первых учеников новой задачей. Барри младший и Роза, дочка Тома, должны были начать опыты с электричеством. Кислоты у нас имеются, стекло тоже, месторождение меди тут есть, мне об этом рассказал лично сеньор комендант. Уже пора. А то странно как-то получается. Скоро по реке Сакраменто, я не стал ломать голову и назвал реку, открытую Барии, привычным мне названием, поплывут пароходы и мы начнем железную дорогу строить, а дома освещаем свечками и даже телеграфа нет. Непорядок!
Глава 6
Седьмое января тысяча восемьсот седьмого года. Русская деревня на западном берегу залива Сан-Франциско, Калифорния.
— Рассказывай, Савелий, как у вас тут житье-бытье?
— Да что рассказывать, барин. Давай я лучше покажу.
Это мой первый визит в деревеньку построенную переселенцами с Аляски. Старостой у них Савелий, этот хитрован походил-походил в Новоархангельск сначала с Плетневым, а потом с Дукасом и в один прекрасный момент привез себе оттуда жену, крещеную алеутку Марфу.
Притом женится-то, он не хотел, его буквально заставил это сделать тамошний священник, к которому Марфа прибежала каяться в блудном грехе. Тот тайну исповеди, конечно, не нарушил, но нравом оказался крут и после непродолжительного сеанса убеждения с использованием подручных предметов, притащил Савелия к алтарю. Теперь тот вроде бы как остепенился, деревней управляет хорошо, и скоро ожидает первенца. Марфа его беременна.
— А неплохо вы тут устроились, Савелий. Дома большие, земли много и пшеница у вас растет, и сады разбили, и скотина есть, местных
— Так они к нам в деревню и не ходят. Как их обидеть-то? И мы не только один хлеб растим, картофель этот заморский тоже растет хорошо.
— Молодцы, что сказать. Совсем скоро уже вы, а не испанцы Новоархангельск кормить будете.
— Ну как скоро, барин. Пшеничка-то вырасти сначала должна, но урожай хороший будет, то верно. Сам двадцать, кабы не больше. Хорошая все-таки тут земля. На дворе январь, а у нас тут хлеб растет.
— Да, это не твоя Вологодчина.
— Твоя правда, барин.
— Ладно, пойдем на пристань, принимай подарки.
Я приплыл в деревню не с пустыми руками и сейчас мужики Савелия разгружают две большие лодки. Патроны, инструменты, посуда, вино, водка и самое главное, мельничные жернова. Раз уж у них тут пшеница хорошо растет, то время мельницу ставить.
После разгрузки с Марией Мануэлой и пообедали у Савелия. Моя горячая испанка первый раз в традиционной русской избе и ей всё интересно, начиная от большой печи и заканчивая красным уголком с иконами.
— Печь-то тебе, зачем в доме? Чай не Вологодчина твоя. Летом же жарко будет, да и сейчас не сказать, чтобы холодно
— До лета еще дожить надо, барин. И это сейчас не холодно, как дальше будет, кто его знает.
— А это у вас дева Мария? — медленно, по слогам и немного смущаясь, спросила по-русски Мария Мануэла. Она начала учить русский сразу же, как только мы прибыли в Калифорнию, когда я её спросил, зачем ей это то она ответила что, «вокруг тебя постоянно крутятся русские, лучше будет, если я выучу их язык». Тут не поспоришь, тем более что у меня планы связаны как раз таки с русскими.
— Да, барыня. Это Богородица, наша небесная заступница, — Мария Мануэла улыбнулась, ей почитание девы Марии близко и знакомо.
— Даже не вздумай ту водку, что я тебе привёз, местным давать. И алеутам тоже. Если узнаю, я тебя стервеца повешу в назидание другим.
— Прям таки повесишь, барин?
— Даже не сомневайся, вон у тебя какие ворота ладные. На них и повешу. И это будет меньшим душегубством, чем спаивание местных жителей. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю.
— Крут ты барин.
— Вот и не доводи до греха.
Хорошо, в общем, поговорили мы с Савелием, душевно, но по-другому нельзя. В прочем он не обиделся и вместе с остальными жителями деревни вышел нас провожать. Мы же отправляемся не назад в Миссию Долорес, совсем нет. Наш путь лежит в устье реки Сакраменто, там мы снова спустим шлюпки с борта «Святой Луизы» и пойдем вверх по реке. Высматривая место, где можно будет основать поселение, которое впоследствии превратится город.
Необходимость поселения на берегу Сакраменто подвергается сомнению всеми моими людьми. Они реально не понимают, зачем нам зарываться в глубь толком не исследованной территории, рискуя нарваться на неприятности в виде индейских стрел. Это ведь только прибрежные индейцы под плотным контролем католических миссий, а что там дальше никто не знает.