Авантюрные хроники: английская дипломатическая служба в России

Нет ничего более обманчивого, чем общеизвестные факты.

Сергей Садов

Факты не существуют – есть только интерпретации.

Фридрих Ницше

Человека можно запутать фактами, но если он знает тенденции, то его запутать очень сложно.

Аллен Даллес

Истина способна изменить факты, но фактам никогда не изменить Истину.

Колин Уркхарт

Твоё прошлое – это доказательство, что враг пытался уничтожить тебя. Твоё настоящее – это доказательство, что у него это не вышло.

Освальд Чемберс

Предвижу, что данная книга вызовет массу критических замечаний со стороны любителей традиционных, академических подходов к русской истории и не любителей конспирологических теорий. Спешу заверить – эта книга совсем не конспирология и тем более не теория – это факты из истории работы английской дипломатической службы в России. Эти факты в большинстве случаев извлечены из документов, часто редко цитируемых

или даже забытых, из дипломатической переписки и мемуарной литературы с учетом специфики обоих эпистолярных жанров, из многочисленных исследований, посвященных политике британского истеблишмента в отношении России. В ряде случаев, когда связь между фактами не удавалось подкрепить документами или надежными свидетельствами, приходилось прибегать к традиционному методу расследования – к гипотезам, ставящим по сомнение традиционные, устоявшиеся интерпретации. Некоторые из них требуют дальнейшей разработки, поиска дополнительных подтверждений. Впрочем, почти все выдвинутые гипотезы и интерпретации выдерживают проверку на характерный почерк, почти все они выстроены на основе своего рода традиций английской дипломатической, в широком значении этого термина, службы: политики, дипломаты и сотрудники специальных служб, не только английских, используют, как правило, одни и те же оправданные временем приемы и алгоритмы. То, что они повторяются, должно волновать только жертву очередной шаблонной операции. Людям свойственно забывать собственную историю, и потому новые поколения с неизбежностью попадают в ту самую ловушку, в которую ловили их предков. Декорации и времена, конечно, меняются.

Идея такого расследования возникла не случайно. Несколько лет назад автор написал книгу 1 , в которой попытался разобраться в «истоках и движущих силах русской революции». Сейчас уже трудно удивить читателя рассказами о роли английского посла Дж. Бьюкенена и английских разведчиков в событиях 1916–1917 годов, но до сих пор мало кто знает, что англичане на тот момент располагали в Петрограде собственным бронедивизионом под командованием британского офицера, капитан-лейтенанта Оливера Локкер-Лемпсона, и отрядом из двух сотен британских офицеров-подводников под командованием капитана Фрэнсиса Кроми. В Петроград кроме того доставили от двух до трех тысяч боевиков из нью-йоркской мафии, которые отнюдь не сидели, сложа руки. (Об этом эпизоде русской революции будет подробнее рассказано ниже). Вмешательство во внутренние дела Российской империи было столь масштабным и впечатляющим, что невольно возникло желание проверить другие эпизоды русской истории на наличие в них «иноземной составляющей». Надо признаться, крупных открытий ожидать было трудно – слишком далеки от нас события первых англо-русских контактов. Тем не менее, кое-что удалось. Удалось, в частности, установить, что присутствие англо-американского контингента в Петрограде в 1917 году – своего рода дань традиции: в критические моменты русской истории на русской земле оказывался или готов был оказаться вооруженный контингент, не обязательно англичан или шотландцев, но людей готовых действовать в пользу английской короны.

Это заставило переосмыслить концепцию работы. Первоначально у книги было другое, вполне академическое название, однако по мере приближения к завершению работы над рукописью стало очевидно, что требуется иное – более точное. Великое Московское княжество, а потом и Российская империя на протяжении почти четырех столетий выступали в роли объекта специальных операций и манипулирования со стороны британской дипломатии и разведки. При этом никаких ограничений в методах не существовало. Подкуп, вербовка на компромате или «на идейной основе», предательство, яд, кинжал или пуля, кампании диффамации и дезинформации, наконец, государственный переворот – не существовало никаких ограничений когда на кону стояли британские интересы. А интересы эти требовали подчинить российскую внешнюю политику задачам английской «большой игры», а все русские ресурсы поставить на службу военному могуществу и экономическому доминированию Британской империи.

Английскую элиту как носителя подобной политической программы вряд ли можно упрекнуть в отступлении от правил морали – в межгосударственных отношениях редко кто оглядывался на библейские нормы, регулирующие человеческое поведение. Борьба за выживание, за жизненное пространство, право победителя на добычу, право сильного эксплуатировать слабого и тому подобные принципиальные установки почти всегда определяли характер отношений между государствами, вынуждали вести войны или действовать хитростью, когда применить силу было невозможно. Тем меньше оснований для упреков, когда речь идет о заштатном европейском государстве, каким была Англия в XV или XVI веке. Английских купцов не пускали ни в Индию, ни в Новый свет. Испания и Португалия блокировали Атлантику, и англичане судорожно искали обходные пути, чтобы приобщиться к заморским богатствам.

Упрекнуть московских князей и царей в недооценке противника тоже язык не поворачивается. В XVI веке в Москве, возможно, кто-то среди монахов-книжников еще помнил имя Гиты Уэссекской, английской принцессы, ставшей женой великого князя Владимира Мономаха, определенно знали о существовании королевства Англии, но представление об этой стране было самое общее, туманное. Тем более в Великом княжестве московском не могли догадываться о сложных общественных процессах, происходивших в то время в этой далекой стране. А процессы были поистине тектоническими. На острове ковалась новая, невиданная элита: к бритто-англосаксоно-норманнскому дворянству и джентри подсадили мощный «социальный катализатор» в виде некоторого количества семей венецианской торговой аристократии. Знаменитая Венецианская республика, спорившая за влияние с Ватиканом, интриговавшая против всех королей Европы, владевшая секретами всех европейских государей, стремительно теряла свое влияние. Оттоманская империя перехватила большую часть торговых маршрутов средиземноморья. Богатство и политическое влияние Венеции оказались под угрозой. Стало очевидным, что звезда Венеции закатывается, и часть венецианских аристократических семейств приняли вполне осознанное решение оставить берега уютной лагуны на Адриатике. После долгих поисков венецианцы остановили свой выбор на Англии. Ее островное положение чем-то напоминало огражденную со всех сторон водой Венецию, вокруг английских островов проходили главные торговые пути европейского севера и запада, а местная знать была еще очень молода и неопытна, чтобы противостоять замыслам изощренных социальных конструкторов из Венеции. В неспокойной Европе XV–XVI веков такое сочетание удобств и преимуществ оказалось уникальным. Венецианская республика получила шанс на перевоплощение, и она его не упустила. Королевская Англия стала реинкарнацией торговой венецианской республики, правопреемницей ее опыта и богатства, влияния и традиций древней островной цивилизации.

В какие-то сто лет в стране возникла новая нация и новая элита, вобравшая в себя дерзость и энергию германцев и бриттов, а также мудрость, коварство и жизненную силу небольшого народа, корни которого уходили чуть ли не в древний Шумер 2 . Новая английская элита взяла на вооружение венецианскую традицию знать все, обо всех и раньше всех. Искусство разведки в Англии было доведено до совершенства уже при королеве Елизавете I. Один из крупных

политиков своего времени Уильям Сесил, лорд Бёрли, бессменный член и руководитель английского правительства на протяжении почти полувека, немало этому способствовал. Разведка при нем стала органичным элементом едва ли не идеального для того времени государственного аппарата, важнейшим инструментом английской внешней политики и продвижения британских торговых интересов. Его правая рука, Фрэнсис Уолсингем непосредственно отвечал за безопасность королевы – труд и искусство немыслимое без надежной и разветвленной агентуры. Уолсингем оказался прирожденным агентуристом, сеть его шпионов и информаторов накрыла не только Англию, но и всю Европу. Как утверждают, для его разведки, как в свое время для венецианской, не было тайн и это не удивительно: на содержание разведки и специальной курьерской службы отпускались невероятные суммы. Достаточно сказать, что оплата услуг доверенных курьеров, доставлявших особо срочные сообщения, могла превышать годовое жалование профессора Падуанского университета 3 . Искусство шифрования и тайнописи было доведено до высочайших вершин, но самое главное достижение Уолсингема и лорда Сесила заключалось в «кадровой политике». Английская знать стала считать честью службу империи. На английскую разведку работали известные писатели, ученые, путешественники такие, как например, Фрэнсис Бэкон, обосновавший идею исключительности англосаксов и заложивший основу английской государственности, Ричард Хаклит, обстоятельно задокументировавший историю английских путешествий и колониальных завоеваний, Себастьян Кэбот, картограф и путешественник, предложивший идею продвижения на Восток через Северный ледовитый океан и по сути открывший Московию для англичан. Был среди них и Джон Ди, один из первых легендарных разведчиков английской королевы. Известный математик, астроном и астролог, картограф Джон Ди, прикрываясь «легендой» неудовлетворенности уровнем английской науки, много путешествовал по Европе, читал лекции в ряде европейских университетов (Лувене, Праге, Париже, Кракове), был принят при многих европейских дворах, включая императора Священной римской империи Рудольфа II. Многих европейских монархов интересовали его астрологические предсказания, а также принципы «герметической магии». Как утверждают, ему принадлежал знаменитый псевдоним «007», которым он подписывал сообщения королеве. Он стал автором термина «Британская империя», теоретического обоснования прав Англии на иностранные колонии. Ему же принадлежит авторство концепции «Зеленой империи». В соответствии с этой концепцией будущее английского королевства было бы вполне обеспечено только в одном случае: Англии следовало объединить под английской короной территории Нового света и Московское царство. «Зеленая империя», по мнению Ди, раз и навсегда решила бы задачу мирового господства: у нее просто не было бы равнозначных противников.

С тех пор, борьба за контроль на Россией превратилась для англичан в навязчивую идею и вызов для любого английского правительства. Невозможно привести в качестве примера ни одного русского монарха, который бы не испытал на себе силу и изощренность английской имперской машины. Требовательный читатель, знакомый с русской историей, не может удовлетвориться подобными общими фразами и, несомненно, потребует доказательств. Собственно этому и посвящено предлагаемое расследование. Многообразие найденного и переосмысленного исторического материала вынудило автора разбить исследование на три книги. В первой – речь идет о периоде, начиная с первых англо-русских контактов во времена Ивана Грозного и до убийства императора Павла I. Вторая книга посвящена событиям и людям XIX и начала XX века, главным образом тем, благодаря которым достигались цели английской стратегии в отношении России, а также роли английской дипломатической службы на этом отрезке русской истории. В заключительной, третьей части предпринята попытка показать реальные события 1917 года, явные и скрытые пружины двух переворотов, подоплеку взаимоотношений внутри большевистского правительства, непростые поиски моделей построения новой экономики на фоне борьбы англичан и американцев за «русские богатства» в 1920-е годы. Подобные временные ограничения продиктованы вполне понятными соображениями: в конце этого периода И.В. Сталин в принципе решил вопрос о начале строительства социалистического общества в одной отдельно взятой стране. Надежда на мировую революцию перестала быть актуальной, влияние англосаксов на «русский проект» стало сокращаться, хотя выйти из-под внешнего влияния Советской России удалось не до конца. Исследование последующего советского и постсоветского периода противостояния двух империй представляет несомненно огромный интерес, однако оно будет сопряжено и с огромными трудностями, ввиду ограниченности источниковой базы. Советские и иностранные архивы вряд ли будут в ближайшее время открыты в объемах, сопоставимых с периодами XVI–XIX веков. Впрочем, для вдумчивого читателя современные события, переживаемые нашей страной, дают ключ к пониманию происходящего.

Описывать сам алгоритм расследования полагаю излишним, он станет вполне понятен из дальнейшего изложения. Повторю только, что в большинстве случаев неортодоксальные, выпадающие из академических подходов, не принятые в официальной историографии выводы, оценки и трактовки событий и фактов истории базируются на документах, забытых или недавно обнаруженных, на наблюдениях современников с учетом их, как правило, субъективного характера, на многочисленных исторических исследованиях, подготовленных за последние почти триста лет, а в ряде случае на основе детального хронологического анализа череды событий. Такой прием использовался, например, при разборе обстоятельств смерти Ивана Грозного или бегства за границу царевича Алексея. Это дало возможность выявить важные детали, без учета которых суть происходившего изображалась в искаженном виде. В подобном расследовании невозможно обойтись без хотя бы небольших портретных набросков хотя бы некоторых из основных участников описываемых исторических событий. Иногда эти портретные наброски представляют собой если не доказательство тех или иных выводов или гипотез, то весьма важное, пусть даже косвенное свидетельство. Кроме того, автору хотелось поместить описываемые события в контекст современных общественных, хозяйственных и финансовых реалий, ибо без этого историческое расследование не может дать объемного, стереоскопического видения изучаемого объекта. Для данного расследования такой подход оправдан тем более, что попытки замедлить, приостановить, подорвать хозяйственное развитие русского государства были характерны для деятельности английской дипломатической службы в России на всем обозримом отрезке истории.

Заранее приношу извинения читателям за возможные погрешности стиля, опечатки или не совсем ясно прописанные логические построения. Под влиянием лиц, имевших возможность ознакомиться с фрагментами текста, был вынужден прервать четвертую редакцию ввиду высокой актуальности тем, затронутых в расследовании.

Процессы, запущенные венецианцами в Англии, в середине XVI века несколько притормозились. Мария Тюдор, ярая католичка, активно боролась с реформацией, не давая возможности Англии выйти из сферы влияния Испании. Только с вступлением на английский престол в 1558 году Елизаветы Тюдор началось освобождение от влияния католицизма. Личная уния Англии и Испании была разорвана, усилилось соперничество обеих стран на море. Началась длительная и упорная борьба.