Авария, дочь мента (сборник)
Шрифт:
– Куда нам еще один? – сказал Николаев.
– «Розенлев», – со значением произнес дед.
– А сестре? – сказала мать. – Да продать всегда можно. Сколько он?
– Девятьсот.
– Сестра уже год просит. Или новый оставим, а им этот… А со стенкой что слышно, пап?
– «Ольховка» была и «Спутник». – Дед ткнул карандашом в другую строчку. – Там заведующая ветеранов в общую очередь рассовала. Совет будет разбираться, в исполком пойдем. А я у мебельного с мужчиной разговаривал – ему стиральная машина нужна, а он может со стенкой помочь…
Валерка перестала стучать по стулу и с интересом разглядывала цифры на листочке.
– Дед, а ты кроссы можешь достать?
– Кроссовки? Если только по случаю угадать, когда выкинут, – важно сказал дед. – Записи-то нет. Я поговорю с нашими, если кто купит…
– Дед, а ты правда в разведке служил? – перебила Валерка.
– Да. А что?
– А знаешь, дед, – Валерка хлопнула его по жидкому плечу, – я бы с тобой в разведку не пошла. Продал бы!
– Я… я… – у того аж дыхание перехватило.
– Ты что несешь! – крикнул Николаев.
– …я всю войну…
– Хоть какое-то уважение ты можешь иметь?!
– …я своих на себе выносил…
– А что! – крикнула Валерка, вскакивая. – Куда ни глянь – стоят, орденами трясут! Группа клевая приедет – билетов не достать, герои раскупили, а потом по червонцу толкают!
– Я мои права заслужил! – дед замолотил кулаками по столу. – Я такое видел, что тебе не снилось!
– Что ты видел? Призвали – пошел! Сейчас война – наши бы пошли!
– За тебя, дрянь, воевал! Чтобы ты, дрянь, жила! И ты же мне…
– Уйди! Уйди с глаз долой! – мать выталкивала Валерку в коридор.
– Что я, сказать не могу? Да? – заорала Валерка. – Слушай, дед! Хочешь серьезно? – переводя дыхание, сказала она. – Ты что думаешь, я дура? Не знаю ничего?
– Не слушаю! – кричал дед.
– Что ты воевал – все воевали, – повысила голос Валерка, пытаясь быть услышанной. – А когда перед войной судили людей ни за что и расстреливали, мальчики с горящими глазами кричали: «Смерть бешеным собакам»…
– Не слушаю!
– Так вот, дед, чтобы я тебя уважала, я должна знать, что это не ты кричал! – закончила Валерка.
– Сопли подотри! – закричал дед. – Судья нашлась! Тогда порядок был! И работали! И войну потому выиграли! А сейчас не дай бог грянет!
– Да уйди ты, ради бога! – кричала мать.
– Пишут, писатели! А они, – дед упер палец в Валерку, – читают!
– Да пойми ты! – пытался перекричать деда Николаев. – Это вы сейчас все знаете, а тогда ведь не знал никто!
– Не знал?! – лихорадочно блестя глазами, крикнула Валерка. – Людей убивали – он не знал! Страну грабили – ты не знал! Некогда было – трояки на перекрестке стрелял!
Николаев рванулся было к ней, едва сдержался. Но тут взвилась мать:
– Что-о? А ну, снимай все с себя! – она вцепилась в Валерку, пытаясь стащить с нее куртку. – Рубля не заработала! Тварь неблагодарная! Ничего твоего нет!
Валерка кинулась в комнату, выгребла из шкафа охапку тряпья и швырнула в лицо матери:
– На, подавись!
Мать, путаясь в джинсах, кофтах, лифчиках, бросилась на Валерку, но та уже распахнула дверь и вылетела из квартиры.
– Убирайся, тварь! Пошла вон! – Мать выбежала следом на лестницу и закричала в глухую темноту подъезда: – И не возвращайся! Под забором будешь ночевать!
Валерка быстро шагала по вечерней улице. Когда проходила мимо остановки, подъехал троллейбус, и она, не взглянув даже на номер, запрыгнула в заднюю дверь. Прислонилась лбом к холодному стеклу, пытаясь успокоиться. Потом повернулась в салон, привалившись спиной к поручню.
Несмотря на поздний час, троллейбус был полон. Усталые серые люди смотрели в разные стороны.
– Ваш билетик? – проталкивалась между пассажирами пожилая и тоже усталая контролерша. – Разрешите… Контроль. Приготовим билетики… Ваш билетик? – повернулась она к Валерке, показывая прикрепленный к руке резинкой контролерский жетон.
Валерка не глядя сунула руку в карман и тут же вспомнила, что забыла проездной в школьной форме.
– В другой куртке… проездной…
– Три рубля штраф, – равнодушно сказала контролерша.
Валерка, презрительно усмехнувшись, снова сунула руку в карман, где в целлофановой обложке проездного должен был лежать дежурный трояк.
– Деньги тоже в другой куртке? – язвительно спросила контролерша. – На штукатурку хватает, а на талон пять копеек жалко! – обернулась она за поддержкой к пассажирам.
– Да что с ними говорить! В отделение ее отведите! – тотчас откликнулся кто-то.
– В зоопарк! Самое место! – подала голос тетка в больших затемненных очках.
– Как на улицу-то выходят! Сидели бы в подворотне!
Троллейбус загудел как потревоженный улей, внезапно исчезла сонная пустота в глазах – пассажиры дружно объединились против Валерки. Она стояла, сжав кулаки, ожесточенно оглядывая обращенные к ней лица, – одна против всех.
– Нацепила металлолома, думает, дороже стоит! – покрывала всех тетка в очках.
– Ну ты, очкастая! – крикнула Валерка. – Я тебя трогала?
– Хамье! «Очкастая»! На себя посмотри!
– Ну и заткни пасть!
Тут уж пассажиры окончательно вышли из себя, кто-то прорывался на заднюю площадку, чтобы помочь доставить Валерку в милицию и быть свидетелем. Контролерша цепко ухватила ее за локоть и потащила к двери.
– Послушайте, вы! – поднялся с места молчавший до этого мужчина в кожаном плаще, с дипломатом в руках. – Вот вам три рубля, – он протянул контролерше трояк, – и хватит здесь судилище устраивать!