Авария Джорджа Гарриса
Шрифт:
— Суд — не инициатива американцев, — сухо сказал Стэнхоп. — Его потребовали русские. И мы тут бессильны. Вот почему я ничем не могу порадовать вас. Боюсь, что вам предстоит обратный путь — на восток.
— Боже мой! — воскликнул Кей. — Но ведь там тюрьма, Сибирь!
— Нет, нет, только не это! — простонал Бот. — О, будь проклят этот обманщик Гитлер!
На лице Кея было написано огорчение и глубокое сострадание.
— Сэр, — робко сказал он, — неужели нет никакой возможности спасти
Стэнхоп пожал плечами.
— Вы же знаете, Кей: союзнический долг перед русскими…
Встал Шлихтинг — молодой худощавый человек с гладко обритым черепом.
— Хорошо, — резко проговорил он, — я еду на восток, к русским. Но не с пустыми руками, а со своими записями, которые кое-что значат для тех, кто интересуется физикой атома!
— Вы не сделаете этого, Эбергардт! — воскликнул Гуго Бот.
— Сделаю! И они, уверяю вас, не станут резать курицу с золотыми яйцами.
— Сэр, — тихо сказал Кей, — а что, если они исчезнут?
Стэнхоп изобразил на своем лице удивление.
— Исчезнут, — повторил Кей. — На время этих людей в Германии не окажется. Ведь могут же они несколько лет прожить и работать в другой стране!
Наступила пауза. Казалось, Стэнхоп обдумывал предложение. Немцы, не отрываясь, глядели в его лицо.
— Исчезнут, исчезнут… — Стэнхоп оживился. — А ведь это идея, Кей!… Впрочем, нет. Нет такой страны, куда за ними не дотянулась бы рука Москвы!
— Есть такая страна, — воскликнул Кей.
— Чепуха.
— Это Америка, сэр!
Шлихтинг заявил, что не сделает и шага за пределы Германии. Никто не обратил внимания на его слова. Все наблюдали за Стэнхопом, а он медлил с ответом.
— Нет, — наконец сказал Стэнхоп. — Официальным путем это невозможно.
— То, что невозможно для других, не всегда препятствие для вас, сэр, — льстиво проговорил Кей.
Стэнхоп покачал головой. Завтра или послезавтра передача военных преступников русским военным властям должна состояться. И единственно, что еще можно сделать для этих джентльменов, это позаботиться об их семьях. Он всегда ценил деловые связи с германскими коммерсантами и учеными…
Стэнхоп встал, давая понять, что беседа окончена.
Гуго Бот вскочил на ноги.
— И это все?! — воскликнул он. — Нет, я согласен! Я поеду куда угодно, но только не на восток!
— Я тоже, — медленно проговорил Шраде. — Мне не из чего выбирать.
— Вы, Никербрунер? — спросил Бот.
— А семья?… Впрочем, сделанного не зачеркнешь. А сделано слишком много… Еду.
Шлихтингом овладела паника. Он метался от одного немца к другому, упрашивая, уговаривая, требуя не ехать. Конец этой сцене положил Бот. Он силой усадил Шлихтинга в кресло и злобно сказал:
— Попробуйте остаться,
Шлихтинг затих. Все обернулись к Стэнхопу.
— Мы готовы, — сказал Бот.
— Хорошо, — ответил Стэнхоп. — Но я рискую. На карту ставится все — мое доброе имя, репутация, мои деньги. И риск должен быть оплачен.
Он вынул перо и в течение минуты писал на листке бумаги.
— Два условия: вы подписываете вот это и улетаете немедленно. Самолет?
— Готов! — сказал майор у дверей.
Бот прочитал бумагу.
— Пять лет? — испуганно спросил он.
— Да, пять лет хорошей работы на меня.
Махнув рукой, Бот подписал. За ним поставили свои подписи остальные немцы. Стэнхоп бережно сложил и спрятал бумагу, потом обернулся к Хилду.
— Прямо на аэродром, Хилд! Вы летите с этими людьми и сдаете их… вы знаете кому.
13
Когда за немцами закрылась дверь, Кей бросился в кресло и залпом выпил стакан воды.
— Уф, — простонал он, — это было чертовски тяжело!
Американцы встретились взглядами и расхохотались. Они долго смеялись, вытирая слезы, кашляя и сморкаясь. Стэнхопу стало жарко. Он снял пиджак и повесил его, расстегнул манжеты сорочки, завернул рукава.
— За эти полчаса они выжали меня, как лимон. Но мы добились своего: эти люди едут в Штаты добровольно. А они здорово нужны там. Хозяин может быть доволен.
Капрал Динкер доложил, что пришел Векслер. Стэнхоп схватился за голову.
— Я и забыл о нем! У вас все готово, Кей? Тот кивнул, и капрал ввел гостя.
Векслер выглядел усталым, расстроенным. Он молча снял пыльник и шляпу, также молча опустился в кресло.
— Срок истек, — сказал Стэнхоп после продолжительного молчания.
— И второго срока не будет, — добавил Кей.
Векслер решительно заявил:
— Ваше предложение принять невозможно. Фирма не может согласиться продать свои заводы.
— Тогда я не завидую ни вам, ни фирме, — пожал плечами Стэнхоп. — Вы проиграете.
— Но ведь мы предложили вам то, что никогда ни одна фирма не предлагала другой. Эти условия…
— Мы не фирма, — прервал его Стэнхоп, — мы — победители!
Векслер был в смятении. Он предложил американцам такие условия, что, приняв их, они становились такими же владельцами заводов, как и немцы. Стэнхоп и Кей говорили о дружбе, взаимопонимании, сотрудничестве. Неужели это пустые слова? И потом ведь Стэнхоп и Кей не вложили в дело ни копейки! В конце концов их предложение идет вразрез с понятиями о чести!…