Авиация и космонавтика 2012 12

Журнал Авиация и космонавтика

Летные испытания ракеты «Минитмэн» III начались в августе 1968 г.

Первая ступень ракеты была идентична первой ступени «Минитмэн» II, а две новые верхние ступени обеспечивали несение более тяжелой ГЧ.

Двигатель третьей ступени имел твердотопливный заряд большего веса, что при прежнем времени работы двигателя дало увеличение тяги. Для увеличения удельного импульса на нем стояло одно сопло, жестко закрепленное и частично утопленное в камеру сгорания. Управление по углам тангажа и рыскания осуществлялось впрыском фреона. Корпус двигателя изготавливался из стеклопластика. Это уменьшило вес, а также снизило радиолокационную заметность.

Многозарядная ГЧ Мк.12 типа MIRV

имела три боеголовки мощностью 330 кт. Боеголовки монтировались на цилиндрическом отсеке с системой наведения, при помощи цилиндрических переходников из бериллия. Этот отсек, в свою очередь, устанавливался на двигательный отсек ступени разведения, а тот – на третью ступень.

Двигательная установка системы разведения состояла из 11 ЖРД, работающих на монометилгидразине и тетраксиде азота, подаваемых из топливных баков вытеснительной системой. Один из ЖРД (осевой) развивал тягу 136 кг и устанавливался на карданном подвесе. Сопла остальных 10 ЖРД (шесть тягой по 10 кг для управления по тангажу и курсу и четыре с тягой по 8 кг для управления по крену) располагались по окружности вокруг центрального сопла. Сопла двигателей управления по тангажу и крену размещались парами, а сопла двигателей управления по крену – по отдельности. Ампулизированные баки позволяли хранить ступень в заправленном состоянии в течение 10 лет. На вооружение приняли 550 ракет «Минитмэн» III.

Адекватного ответа на все эти новшества у разработчиков ПРО не было, ведь теперь в космосе летело уже не два объекта, а, как минимум, четыре: три боеголовки и ступень разведения. Кроме этого, ступень разведения могла маневрировать и через минуту после отделения последней боеголовки подрывалась, создавая на экранах РЛС сопровождения цели десятки, если не сотни, ложных засветок.

То, что система ПРО устарела еще до принятия на вооружение, Кисунько понял давно. В 1973 г. он предложил заменить зеркальные антенны радиолокационных станций А-35 на фазированные антенные решетки, способные сопровождать большее количество целей, и увеличить численность пусковых установок противоракет. Проект получил название А-35Т. Но правительство отвергло это предложение.

Подобная судьба ждала и еще одну идею Григория Васильевича – систему «Аврора». Она предназначалась для отражения массированного удара двумя типами ракет. Ракета А-900 наносила расчищающий удар, отбрасывая легкие ложные цели, а вторая ракета А-351 добивала тяжелые боеголовки. Кисунько удалось построить только прототип радиолокационной части системы под именем «Аргунь». Летом 1967 г. разработку «Авроры» прекратили, а Кисунько, лишившийся поддержки высокопоставленных чиновников, был снят с должности и отправлен на пенсию.

Разделяющаяся ГЧ типа MIRV

Minutemen I, Minutemen II, Minutemen III

Эксплуатация и совершенствование системы ПРО

Работы по А-35 прекращались, но выбрасывать ее не спешили. Ведь 30 марта 1967 г. под нее создали целый новый род войск – Войска особого назначения противоракетной и противокосмической обороны. Если систему списать, то чем будут заниматься тысячи специалистов в погонах?

А-35 решили принять только в опытную эксплуатацию, урезав ее до четырех стрельбовых комплексов. В зависимости от времени сдачи в эксплуатацию они получали названия «Енисей» или «Тобол». Разница между ними заключалась в разных типах вычислительных машин. В составе «Тобола» трудилась первая в СССР полупроводниковая двухпроцессорная ЭВМ. Все развернутые ракеты превращались в макеты боевого оружия. Вместо топлива в них засыпался песок или цемент, вместо БЧ ставили весовые макеты, а служба личного состава превращалась в череду показных учений в режиме «УБР-УПР» (запуск условных противоракет против условных боеголовок). Впрочем, полигонный комплекс «Алдан» стал хорошей тренировочной базой для боевых расчетов. Там проводились тренировки с реальными противоракетами.

Но разработчики продолжали попытки совершенствования системы. Генеральным конструктором ПРО Москвы назначили А.Г. Басистова, который предлагал просто скопировать американскую систему «Сейфгард» (Safeguard – с англ. Защитник). Еще один вариант предложил новый главный конструктор Иван Дмитриевич Омельченко, бывший 1-й зам Кисунько. В разработку пошел вариант Омельченко, он получил название А-35М.

Модернизированный комплекс получил новые РЛС наведения ракет и усовершенствованные ракеты А-350Р шахтного базирования. Ракеты отличались новой бортовой аппаратурой, стойкой к воздействию электромагнитного импульса ядерного взрыва. Переделке подверглись только два стрельбовых комплекса. На каждом из них установили по восемь шахт, а на технической позиции разместили боезапас из 16 противоракет. Оставшиеся два стрельбовых комплекса системы А-35 законсервировали.

Во время государственных испытаний «новая» система не смогла перехватить парную цель, так как одна из запущенных противоракет взорвалась сразу после старта. Неудачу списали на случайность, и в мае 1978 г. А-35М поставили на боевое дежурство. Но в шахтах опять находились весовые макеты ракет с действующим электрооборудованием. При необходимости боевые ракеты конечно же могли поместить в шахты, но для этого требовалось минимум трое суток. Таким образом, комплекс А-35М теоретически мог защитить Москву, но только от «шальной» моноблочной ракеты, и то, если о ее появлении будет известно за трое суток.

Система А-35М стояла на вооружении до декабря 1990 г. Ей на смену пришла более совершенная система РТЦ-181. Для того, что бы проследить историю ее появления нужно вернуться на 30 лет назад.

В мае 1961 г. в КБ-1 под руководством Расплетина начали разрабатывать альтернативную систему ПРО под шифром С-225. Если внимательно рассмотреть шифр системы, который начинается с буквы «С» (вспомните: С-25, С-75, С-125 и т.д.), то создается впечатление, что это обычный зенитно-ракетный комплекс. И действительно, 225-я система создавалась как мобильный комплекс ПРО для защиты небольших объектов, с возможностью работы по самолетам.

По замыслу конструкторов эта система ПРО имела в своем составе две ракеты. Одну для дальнего перехвата, а другую – для ближнего. Дальнее обнаружение целей должны были осуществлять РЛС Минца РО-1 или РО-2, расположенные в Мурманске и Риге, а для слежения за целью и управления ракетами создавалась новая станция с подвижной фазированной антенной решеткой. В 1965 г. закончили эскизный проект системы С-225, а в Сары-Шагане началось строительство ее прототипа под названием «Азов».

Разработка ракет поручалась КБ Грушина. Ракета для дальнего перехвата получила обозначение В-825. Она имела две ступени, оснащенные жидкостными ракетными двигателями. До момента отделения первой ступени ракета управлялась аэродинамическими рулями, которые раскрывались в момент выхода из контейнера.