Авиатор: назад в СССР 14
Шрифт:
Дышать тяжело. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди, а Дейн уже очухался. Бросается на меня с дубинкой. Ухожу влево и точно попадаю ему в висок. Он устоял и отмахнулся локтем.
Успеваю увернуться и бью правой. Потом левой и ещё раз правой. Финальный удар левой. Дейн медленно уходит в грогги и падает рядом со шконкой и ног подручного, который ощупывает окровавленный нос и боится встать. Мотает головой и что-то говорит в нос.
Опускаю руки. Сердце постепенно успокаивается, но дыхание по-прежнему прерывистое.
Только
Дейн и второй подручный в полной отключке. На полу капли крови и чёрные полосы от ботинок.
Я подошёл к Брейкеру и залез в его карман. Достал часы. Ещё целые, но не ходят. Не заводил он их совсем.
— Лежи и не вставай, — тихо сказал я и вышел из камеры.
Бежать всё равно некуда. Просто хочется покинуть эту гнетущую атмосферу четырёх стен. К камере подбегают Мэлвин и Джордж. Видок запыхавшийся. За ними и Алан Грей.
— Идиоты! Вы чего натворили?! — вбежал в камеру Джордж.
— Что с ними? — спросил Мэлвин, не сводя с меня глаз.
— Живы. В нокауте.
Грей что-то начал шептать Мэлвину, но мне было всё равно. Я держусь из последних сил. Но даже в коридоре этого тюремного блока дышалось лучше, чем в камере.
Я прошёл мимо Мэла и Грея. Они меня проводили взглядом, но не остановили.
— И куда вы, мистер Родин? — спросил Мэлвин, когда я дошёл до выхода из блока.
— Вы как хотите, а мне домой надо. Душно тут у вас, — ответил я и опустился на пол.
Надев на руку часы, облокотился о стену и прикрыл на мгновение глаза.
Сон очень реальный. Опять я в воздухе и в кабине МиГ-29. Подо мной зелёные холмы, скалистые горы и впереди виден высокий белый крест. Где только такие православные святыни, я не знаю.
Солнце светит ярко. И вдруг тень, которая полностью накрывает самолёт. Поднимаю голову вверх и вижу силуэт противника. Ф/А-18 перестраивается влево и снижается. Я вижу того, кто в кабине американского истребителя. В солнечном свете, и я смог разглядеть красный шлем пилота.
Опять яркая вспышка, и что-то резиновое ползёт по руке. Белое и похожее на… руку.
— Мистер? Мистер? — зовёт меня женский голос.
Открываю глаза и вижу перед собой улыбающуюся Сару. Нет смысла гадать, где я.
— Вы можете встать, — показывала она жестом.
Наручников нет. К руке подведена капельница, а мочевой пузырь, кажется, взорвётся сейчас. Много в меня вкачали лекарства.
Рядом с дверью стоят два морпеха. В этот раз у них экипировка круче — выдали и автомат, и разгрузку, и каску надели. Настолько я страшный?!
Я сел на койку, и Сара вышла из комнаты, чтобы позвать кого-то из коридора. Через несколько секунд появился Мэлвин.
— Спасибо, лейтенант. Дайте нам минуту, — сказал на английском Мэл, и Сара вместе с морпехами быстро вышла.
— Доброе утро! — поздоровался я, осматривая руки.
Костяшки побиты, но уже нет тремора. Голова не болит.
— Вечер. Сейчас 5 часов вечера по Ливийскому времени. Сегодня, 19 марта.
— Часы надо подвести, — сказал я и начал устанавливать время на «Штурманских».
Мэлвин прошёлся передо мной, заложив руки за спину.
— Вы готовы к перевозке? — спросил он.
— Зачем спрашивать у того, чьё мнение вам неинтересно? — задал я встречный вопрос.
Мэлвин кивнул и позвал морпехов. Меня проводили до гальюна, а потом снова заковали в наручники. Очередной поход по коридорам авианосца был несколько иным. Такое ощущение, что все куда-то запропастились.
— Вы команду на берег в увольнение отправили? — спросил я у Мэлвина, когда мы поднялись по лестнице на верхнюю палубу.
— Решили, что нам не нужны зрители, когда вас будут сажать в вертолёт до Мальты.
Странное решение. То экскурсию устроили по кораблю, то теперь скрывают от всех. Очередная провокация?
Минуту спустя мы вышли на взлётную палубу. Солнце постепенно скрывалось за горизонтом. Ветер продувал на сквозь, но я себя чувствовал гораздо лучше, чем в душной камере. По крайней мере, тут больше свободы.
Прямо сейчас на стартовую позицию вырулил вертолёт Си Хоук. Эти машины только недавно должны были появиться у флота США. Видимо, на земле будут встречать меня репортёры. Поэтому и новенький вертолёт подогнали, и меня в порядок привели.
— Идём, — крикнул Мэлвин, чьи седые волосы растрепались на ветру.
Он взял меня под руку и повёл к вертолёту. Морпехи не пошли следом.
— Есть ещё шанс передумать, Сергей Родин, — продолжал меня обрабатывать Мэлвин.
Мне кажется, я уже сам быстрее хочу попасть в тюрьму, чтобы не слышать больше предложений от этого ЦРУшника.
— Вам не помогли убеждения и пытки. Даже купить меня не получилось. Думаете, можете испугать американским правосудием? — усмехнулся я.
Мэлвин улыбнулся, продолжая медленно вести меня к вертолёту. Остановились в нескольких метрах, и оператор вертолёта открыл сдвижную дверь.
Сидящий на скамье человек спрыгнул на поверхность взлётной палубы и подошёл к нам. Вот уж сюрприз, так сюрприз.
— Как и договаривались, — сказал Мэлвин и вручил ключи от наручников Андрею Викторовичу Бурченко.
Глава 14
Приятная, но всё же, неожиданность. Морально я уже готовился оказаться в тюрьме или перед объективами камер репортёров. Так и представлял, что щёлкают вспышки, а какой-нибудь надоедливый журналист тычет в меня микрофоном с кучей вопросов. А потом на них же и отвечает.