Авиатор: назад в СССР 14
Шрифт:
Ого! Была мысль посмеяться над таким наездом, но слишком жалким выглядит Колясик. В стремлении показаться крутым, он только себя дискредитирует в глазах остальных. А в моих глазах, он давно уже пал ниже некуда.
Я продолжал молча смотреть на него и ждать, что он скажет дальше. Он нагнулся ко мне, заставив меня слегка сощуриться. Уж слишком сильным был запах его туалетной воды.
— Чего щуришься?! — спросил Коля.
— Ты если начал мне предъявлять, так продолжай. Ещё хочу послушать. Только шаг назад сделай, а то
Глаза Морозова расширились и стали злобными. Кулаки затряслись, а губы побелели от напряжения.
— Я тебя сгною. Ты у меня быстрее Ан-2 ничего водить не будешь…
— Да что вы все к этому Ан-2 пристали, — картинно возмутился я. — Хороший самолёт.
Каждый из тех, кому я не нравился, отправлял меня управлять этим легендарным самолётом. Как в ссылку прям!
— Всё, Коль. Мне надо на самолёт. Через месяц первый вылет, — сказал я и развернулся, чтобы уйти.
Но Морозов схватил меня за воротник рубашки. Такое поведение мне было неприемлемым.
— Стоя… яй! — воскликнул он, когда я скрутил ему кисть одним движением.
Если честно, я думал, Коля сейчас что-то предпримет. За пару месяцев занятий карате на корабле, Тимур чему-то должен был его научить. Но Морозов только согнулся от боли.
— Пусти! — воскликнул Коля.
— Само собой. Но в следующий раз я крутану кисть сильнее. Пару недель не сможешь этой рукой задницу себе чесать точно, — ответил я и отпустил Морозова.
Прошёл ещё месяц кропотливой работы и подготовки к первому подъёму нового самолёта. Мне впервые приходилось пройти весь путь от изучения документации и работы со стендами до выполнения газовок, прогревов двигателей и пробежек по полосе на аэродроме в Циолковске.
После майских праздников, за неделю до заявленного дня первого подъёма, к нам приехала делегация из Министерства. Возглавлял её Паклин Борис Николаевич. На хорошее отношение этого человека рассчитывать было сложно.
В большом ангаре, где стоял наш учебно-тренировочный самолёт, Паклин провёл «очень много» времени. Даже не удосужился заглянуть в кабину и посмотреть, как там всё устроено.
Морозов, представлял самолёт, как мог. Рассказывал о преимуществах двухдвигательной компоновки, системы управления и других новшествах.
Я был рядом и готовился его поправлять, если он начнёт говорить ерунду. Но Коля всё рассказывал чётко и по делу.
— Представим, что я неавиационный человек. Так вот, мне не видно в этом самолёте изменений по сравнению с Л-39, — возмутился Борис Николаевич, обходя наш МиГ по кругу.
Ощущение такое, что Паклина заставляют смотреть на этот самолёт.
— Что ж, посмотрим, как пройдёт показ. Мне пора, — сказал Паклин и начал идти в сторону выхода из ангара.
— Борис Николаевич, в кабину не хотите заглянуть? — спросил Сидоров, догоняя Паклина.
Борис Николаевич надменно посмотрел на Ивана Ильича и остановился. Да что происходит такое?!
— Иван Ильич, новый самолёт — это замечательно. Но у вас есть иная задача. Когда будет сформирована группа в Конго? Сами предложили поставлять модернизированные МиГ-23, а прогресса никакого…
Теперь ясно. Нужны деньги здесь и сейчас. Учебно-тренировочные самолёты запрашивает Министерство Обороны. На них никто денег не заработает.
— В общем, готовьте к показу самолёта. Посмотрим на него и примем решение с Минобороны. И продолжайте модернизировать МиГ-23, — добавил Паклин.
— Не так и много у нас самолётов. Большинство ещё летают, и их ВВС не хочет нам передавать, — ответил Сидоров.
— Скоро у вас их будет достаточно, — сказал Борис Николаевич.
Странная фраза. И ощущение у меня приближения чего-то плохого.
Согласен, что теперь история страны идёт так, как и шла в моей прошлой реальности. Антиалкогольная компания, договоры с американцами, рок-фестивали и «перестроечное кино» — всё, что так полюбили граждане Советского Союза.
И пока всё идёт по самому плохому сценарию. За такими размышлениями по дороге домой, я чуть не проехал на красный сигнал светофора. Тормоза машины взвизгнули, и я остановился у самого пешеходного перехода.
— Уснул? Просыпайся, страна! — крикнул мне с тротуара парень в кожаной куртке.
Рядом я наблюдал очередную сходку металлистов, покуривающих сигареты. Одеты все в одном стиле — куртка с металлическими вставками, кожаные беспалые перчатки. На голове высокий хаер и тёмные очки. Даже на улицах Циолковска теперь часто можно встретить представителей субкультур.
Наступил день показа. Наш самолёт было решено назвать — МиГ-УТС. Приготовления к нему закончены. Утром перед выходом из дома, я поцеловал жену и Вику, но Вера не торопилась меня отпускать.
— Серёж, я знаю, что день важный. Но нет ли возможности перенести первый подъём? Я с дядей Андреем разговаривала. Он тоже переживает…
— Дорогая, успокойся, — ответил я, надевая ботинок.
Вика сидела на руках у супруги и радостно пускала слюнки, пытаясь укусить свою погремушку. Вот кто вообще не переживает, а только ест, играет и спит.
Подошёл к жене и поцеловал. Потом ещё и Вику взял на руки. С каждым днём она всё больше на Веру становится похожей. Даже огненный взгляд передался от мамы!
— Вера, будь спокойна. Вон, Вика радуется и смеётся. А она всё чувствует.
Приобнял семью и направился к выходу. Ощущения чего-то плохого нет. Только готовность выполнить задание. И сегодня этим заданием будет дать «путёвку» в небо новому самолёту.
Я сделал шаг за порог, и зазвонил телефон. Что-то не так. До того как взять трубку, Вера была более спокойна. Но тут она даже Вику посадила на тумбочку перед собой.
— Да. Я поняла. Думаю, вам лучше самому об этом сказать, — отвечала Вера по телефону.