Авиаторы Его Величества
Шрифт:
«Такие неприятности стоят больше семи тысяч гата», – мрачно подытожила Лем и дополнила уже произнесенную тираду еще парой нелестных слов в адрес Милоша и Измаила.
Подождав, пока она закончит, Вильгельм надел наушники и невесело добавил:
– Вот-вот, капитан.
Лем пришлось соображать быстро. Потеря оплаченного груза для вольного капитана равнялась заявлению о собственной несостоятельности и мишени на лбу для нанятых недовольным заказчиком охотников за наградой.
Она бросила взгляд на составленную Вильгельмом карту. Решение выглядело
Военные точно не станут преследовать за пределами королевства. Значит, необходимо уходить в воздушное пространство Джаллии или Греона, исконного врага Альконта.
Греон был ближе, но на Джаллии ждали получатель и зарезервированный еще со вчера док. С Греоном корабль разделяло пятьдесят миль по чистому небу, с Джаллией – около семидесяти, зато…
– Восемнадцатая боевая группа, ради Сестренки Ветров, что вы делаете? «Аве Асандаро» – мирное грузовое судно, которое следует согласно путевой номер «пять-шесть-два-восемь», – худые и сильные пальцы капитана передвинули несколько тумблеров, задавая кораблю новый курс.
Сквозь помехи донесся утомленный вздох:
– «Аве Асандаро», я предупреждаю в последний раз. Ложитесь в дрейф.
Капитан задержала дыхание и сосчитала до двух.
Потом с силой, чувствуя, как немеют ноги, выжала регуляторы скорости, и «Аве Асандаро» рванул вперед.
Оставалось только гадать, что в черном ящике, но сейчас это занимало Лем меньше всего. Измаил хорошо заплатил за доставку. В игре с высокими ставками штрафы шли в десятикратном размере. Лем не хотела попасть в список ненадежных капитанов.
Она скомандовала Константину запустить добавочный двигатель и максимально открыть балансиры.
Дизели зарычали, пропеллеры яростно завращались, вибрация ферритов отозвалась в недрах трюма дребезжанием. Корабль вспорол потоки ветра, и Вильгельм быстро затянул ремень безопасности, костеря себя, что о нем забыл. Лем летала как бессмертная.
Еще не понимая, что она задумала, штурман вывел на приборы план местности, траекторию, отклонение от заданного курса и расположение радионавигационных станций.
Не поверив глазам, он повторил расчеты и зарычал:
– Мы ж убьемся! Там ферритовый пояс!
– Заповедник. В джаллийской пограничной зоне. Альконт не сунется. Пройдем насквозь. Мне доводилось так летать на Фелиманских гонках, – жестко объяснила Лем. – Никакого риска.
– В гонках на выбывание?!
Капитан не сомневалась: в открытом небе перехватчики легко окружат галиот и заставят перейти в дрейф на балансирах. Каменный заповедник же давал надежду ускользнуть. Любители Фелиманских воздушных гонок знали, что в подобных лабиринтах всегда впереди не самый быстрый, а самый внимательный, осторожный и умелый.
Заполненные парящими ферритовыми скалами от полумили над землей и до «стеклянных» высот участки неба были опасными для полетов. Крупные корабли огибали скопления поверху. Менее мощным и неспособным подняться над облаками машинам приходилось или делать крюк, или страшно рисковать, идя напрямик через камни.
Авиаторы ненавидели заповедники. Блеск феррита слепил пилотов, навигационные помехи путали штурманов, у механиков сбоила аппаратура. Включенные балансиры частично ограждали от губительного воздействия. Плохо приходилось работавшим лишь на дизелях машинам. Их начали экранировать только недавно.
– Я еще жить хочу! – надрывался Вильгельм.
– Ты как первый день со мной! Сколько?
Штурман сглотнул и стойко отрапортовал:
– Пятьдесят девять миль, четыре фарлонга [4] .
– Восемнадцатая боевая группа, открыть предупредительный огонь по курсу цели, – прозвучал в наушниках скучающий вздох Алеманда. – «Аве Асандаро», раз вы не вняли дипломатическому обращению, мы вынуждены перейти к силовым методам убеждения.
Шесть точек на радаре поползли в разные стороны.
4
Фарлонг – единица длины, 201,168 метра.
– Поймай сначала, – прошипела Лем.
«Аве Асандаро» задрал нос к небу и уверенно пошел вверх.
На мостике «Вентас Аэрис» Леовен Алеманд недовольно хмыкнул. Светловолосый, зеленоглазый и высокий офицер не ожидал от торгового судна подобной прыти, хотя и предполагал, что этот капитан не сдастся без боя.
«Но неужели она и вправду пытается уйти на подобном корыте? Безнадежная затея. Будто не помнит, чему нас учили…» – он на миг задумался, затем отдал новый приказ перехватчикам и завершил:
– «Вентас Аэрис», следовать за авиагруппой на превосходящей высоте. Бертрев, налейте мне чаю, пожалуйста.
Пожилой валет молчаливо поднес офицеру чашку. Руфин Бертрев, слуга с невозмутимым серым взглядом и сединой в русых волосах, уже давно научился предугадывать желания Алеманда.
«Вентас Аэрис», огромный, полтора фарлонга от носа до кормы, фрегат, начал медленно набирать высоту по сглаженной траектории. Перемалывая воздух, быстрее заработали пропеллеры; на светло-сером фюзеляже закружились, как в калейдоскопе, осколки тени и света. Мириады солнечных отблесков стаями летучих рыб засновали вдоль бляшек иллюминаторов, по выплевывавшим горячий ветер турбинам и коротким крепким крыльям.
«Вентас Аэрис», как и другие фрегаты Королевского флота Его Величества, по праву считался гордостью альконской инженерной мысли. Он был отлично вооружен и способен нести на палубах до двадцати перехватчиков и трех вспомогательных кораблей.
Во время разворота Вильгельм отчетливо увидел на горизонте серебряную громаду. Пара выстрелов «Вентас Аэрис» могли превратить «Аве Асандаро» в груду стремительно летевшего к земле металлолома. Живое воображение штурмана услужливо изобразило драматичную сцену крушения. Он вздрогнул и пересчитал цели на радаре.