Авитар.
Шрифт:
– Никуда не пойдём. Собирайте ягоды, как собирали. – я решительно отказался отступать.
– Ты чё, додик, оборзел что ли ? – полез на меня Уськин.
Он по привычке потянул ко мне руки, чтобы взять за шиворот и бросить на землю. У меня как-то автоматически сработала "двоечка" – прямой левой-правой. Попало точно в подбородок. Уськин, как был с протянутыми руками, так и рухнул мешком, прямо лицом в траву у моих ног. Наступила тишина. Казалось что даже жаворонки в поле замолчали. Молчали и мы, и деревенские.
– Пошли. – Мишка Говорков слегка тронул меня за плечо. Я не стал нагнетать ситуацию или шумно праздновать. И мы потихоньку ушли. Деревенские также тихо склонились над Уськиным.
Мне бы хотелось конечно сказать, что с тех пор деревенские отстали от нас, они нас зауважали и драки прекратились. Нет. Ничего подобного. Так просто смириться с поражением от одного удара ни Уськин, ни другие деревенские не желали. Им хотелось отмщения. В детдом был прислан гонец с вызовом на бой "стенка на стенку". Место было назначено – поляна, с трёх сторон окружённая посадками, а с четвертой обрамлялась рекой Ржавкой. Из деревни место не просматривалось, что исключало возможность прерывания боя кем-то из взрослых или милицией. Условия были следующие : не больше десяти человек, не старше 16-ти лет, только на кулаках (без кастетов, ножей и пр.), по яйцам не бить. Бой заканчивается только тогда, когда все бойцы одной из стенок лежат на земле и не оказывают сопротивления. Никто никого не добивает – упал на землю, значит выбыл. День и время так же были назначены – следующая суббота, в одиннадцать утра.
Вызов был принят. Но десять человек нам набрать не удалось. Шесть человек, которые недавно стали заниматься боксом, согласились пройти "боевую практику". Плюс я – семь. С трудом нашли ещё двоих. Ну что ж, девять – так девять. Уговаривать, кого-то убеждать пойти с нами "для численности", было безполезно – какой толк от человека который пошёл в бой без желания биться, а "за компанию" ?
В субботу мы пришли. Хотел бы я рассказать о нашей блестящей победе, но мы проиграли. Не помогли мои успехи в боксе, не помогли боксёрские навыки ещё шестерых наших. Проиграли мы по двум причинам. Во-первых, вся наша команда состояла из 12-14-летних ребят. С той стороны пришли парни, которым было по 15-16 лет. В большинстве своём они были выше нас, здоровее нас, и, самое главное – опытнее нас в уличных драках. И вторая причина – у нас не было плана действий, не было ни тактики, ни стратегии, что в формате "стенка на стенку" играет немаловажную роль.
Надо отдать должное той стороне – когда нас всех "завалили", никто из них нас не добивал, не пинал, в общем никак не обозначал какое-то превосходство над нами и словесно нас не унижали. Видимо они также прекрасно осознавали, что победа была не совсем однозначной, потому что стороны имели разные исходные – они были старше и опытнее, и нас было меньше на одного человека. Поэтому они, без празднования победы, спокойно ушли по домам. А мы побрели в свой дом.
Ввиду того, что многие из нас вернулись с синяками и ссадинами, в понедельник директор собрал педсовет. Было длительное и подробное разбирательство. Присутствовал также участковый милиционер. Нас вызывали по одному и допрашивали о происшедшем. Все мы конечно же – шли, оступились, упали, лошадь хвостом хлестнула, коза рогами боднула, телёнок лягнул и прочие причины. Но шило в мешке не утаишь. Вскоре администрация знала всю информацию о происшествии и об участниках инцидента со стороны детдома. Про деревенских никто ничего не знал и даже при желании ничего сообщить не мог. Самым главным виновником был признан я. На утренней линейке во вторник директор прилюдно меня отчитал и "поставил на вид", вынес выговор и предупреждение, и в конце концов "разочаровался" во мне, потому что я "не оправдал надежд коллектива".
Отныне боксом заниматься мне было запрещено, все послабления в режиме и в учебном процессе отменялись навсегда. И тренер, приходивший к директору на переговоры, получил "от ворот поворот", потому как и на нём частично "лежала вина в моём антисоциальном поведении". Так же пострадали и другие участники "моей шайки". Им на месяц было запрещено покидать территорию детдома, а так же отказано в походах в кино и прочих экскурсиях на тот же срок. В общем виновными были признаны детдомовские. Пострадавшими получились тоже мы. Местные остались нетронутыми и вроде как не причём.
Потом, после месячного "карантина", я всё-таки умудрялся несколько раз сбежать на тренировку. Но каждый раз, прознав о моём "нарушении режима", администрация снова вводила мне всякие ограничения. А тренироваться от случая к случаю не имело смысла. Так, на самом взлёте, и обломалась моя карьера боксёра. Потом по жизни спортом я занимался, да и боксёрские перчатки на забывал, и боксёрские навыки не раз выручали, но о соревнованиях и медалях пришлось забыть.
5.
Не буду скрывать – вечером того дня, когда Лёха последний раз приезжал ко мне, я хорошенько нажрался, и нажрался я шампанского. Опытные люди знают – какие последствия ждут на следующее утро тех, кто переборщил накануне с этим прекрасным напитком. С утра, когда я вынырнул из мира сладких, нежных и тёплых грёз в жёсткий мир действительной реальности, меня посетила не только тупая черепообъемлющая боль, но так же изнуряющая революция желудка, который взбунтовался не только из-за перебора жидкости с пузырьками, но и так же из-за несуразной мешанины всяческих совместимых и несовместимых закусок. То есть, помимо атмосферного, я ещё испытывал два давления, которые распирали меня и сверху, и снизу, и практически до обеда я пребывал в уборной. В редкие вылазки из уборной в дом, я успевал хлебнуть лекарственного похмельного напитка, трясущимися руками удерживая фужер, и запихнув в рот засохшую дольку апельсина, я снова бежал в деревянную обитель, где занимался самобичеванием. И если головная боль после пары фужеров слегка отпустила, то желудок никак не хотел отказываться от революционных тезисов.
К тому времени, когда солнце уже было в зените, я наконец-то пришёл в себя и стал воспринимать зелень вокруг, свежий воздух и пение птиц. Я опустил своё уставшее от утренней туалетной суеты тело на крыльцо и стал наслаждаться кислородом, попутно стараясь заставить себя думать о своём будущем. О будущем миллионера. Нежданно-негаданного миллионера.
– Надо завязывать с бухаловом. – сказал я себе. – Если с каждого завоза посылок, ты будешь бухать по чёрному, то.. то …
Что будет со мной, если я начну бухать, моё воображение отказалось мне сообщить, потому как мой мозг, как и всё тело, вошли в режим "ступор". В таком внепространственном состоянии нестояния я проболтался на крыльце несколько часов.
В общем жизнь моя продолжилась только со следующего утра, когда я хорошенько выспался и был готов к новым свершениям. Первым делом я спустился в свой подземный банк, дабы получить порцию положительных впечатлений и мотивацию. Я раскрыл оба баула, и некоторое время наслаждался зрелищем, которое может позволить себе мизерное количество людей – полные сумки банкнот у себя дома. У меня в голове мелькнула идея пересчитать их все, но очень быстро я отказался от неё, подумав, что лучше уж не перегружать и без того перегруженную психику. Да и постулат : меньше знаешь, спокойней спишь – никто не отменял.
А что собственно я знаю ? – подумал я. Ну что в сумках миллионы, однозначно – знаю. Кто их привёз ? Некий человек по имени Алексей, – кстати, неизвестно, настоящее ли это имя ? Документов я не видел, следовательно не могу утверждать, что я знаю его имя. Неизвестный человек привёз неизвестную сумму денег. Откуда он приехал ? Не знаю. Не спрашивал и спрашивать не буду. Да и навряд ли он сказал бы мне. Судя по номерам на машине, транспорт зарегистрирован в московском регионе, что даёт основание предполагать, что он с тех мест появился. Но только предположение. Доказательств конечно же у меня нет. Где, в какой организации работает ? Неизвестно. Есть лишь несколько версий.
Первая – он крупный бизнесмен. И помимо официального дохода, который он декларирует в налоговой и деньги с которого он размещает в банках, у него есть также неофициальный доход, наличности с которого он прячет от государства. Как-то так.
Версия намбер ту. Может быть он прячет эти деньги от бандосов. Как это у них называется – крысятничает ? То есть, каким-то образом обманывает крышующих его бизнес, не доплачивает им, предоставляя недостоверную информацию о прибыли. А разницу в показателях берёт себе и ныкает по подвалам, – в нашем случае ко мне, в мой подземный банк. И если это так, то я, по сути, являюсь соучастником его "крысятничества", и если бандюки прознают о его махинациях, то рано или поздно они могут выйти и на меня. Горячий утюг на пузе или на другом месте – отлично развязывает язык.