Аврелиан
Шрифт:
Лоргар наблюдал, как горит его новый город, как на улицах внизу его последователи истребляют последних святотатцев – сторонников Старых Путей.
— Я знаю, что уже много раз задавал этот вопрос, — тихо произнес он, — но неужели все это не заставляет тебя задуматься, даже по завершении крестового похода? Когда-то ты верил в то же, что и они.
— А я все еще и верю в то же, что и они, — уверенно улыбнулся Кор Фаэрон. – Но я также верю в то же, что и ты. Я храню старую веру в существование многих богов, Лоргар. Твой Бог всего лишь самый могущественный из них.
— Он скоро придет к нам, — первосвященник взглянул на темнеющее небо. Колхида была
Кор Фаэрон приблизился и положил руку на предплечье высокого человека.
— Когда твой Бог придет, мы узнаем, прав ли я был, поверив тебе.
Лоргар продолжал смотреть на синее небо, глядя, как его затягивает поднимающийся от пылающего города дым. Слова учителя вызвали у него улыбку.
— Верь, отец.
Кор Фаэрон улыбнулся.
— Я всегда верил, сын мой. Ты когда-нибудь видел во сне, как зовут это божество? Довольно скоро массы зададут этот вопрос. Я могу лишь гадать, что ты тогда им скажешь.
— Я не думаю, что у него есть имя, — Лоргар прикрыл глаза. – Нам он будет известен лишь как Император.
Часть 1
Семнадцатый сын
Глава 1 Братство
«Дух мщения», спустя четыре дня после Исствана-V
Здесь собрались восемь его братьев, хотя на самом деле в комнате находилась лишь половина из них. Четверо отсутствовавших были не более, чем проекциями: трое располагались вокруг стола, будучи мерцающими серыми гололитическими изображениями, образованными мигающим светом и белым шумом. Сотканный из серебристого свечения образ четвертого был ярче, с его лица и конечностей стекали завихряющиеся языки колдовского огня. Этот последний, Магнус, приветственно склонил голову.
Здравствуй, Лоргар, — родились в сознании слова брата.
Лоргар кивнул в ответ.
— Насколько ты далеко, Магнус?
На психической проекции Алого Короля не отразилось никаких эмоций. Высокий и увенчанный резной короной, Магнус Красный отвел единственный глаз.
Очень. Зализываю раны на далеком мире. У него нет имени, лишь то, которое дал я.
Лоргар кивнул, от его внимания не укрылось некоторое колебание в интонации безмолвного голоса брата. Было не время для подобных бесед.
Прочие поочередно поприветствовали его. Керз — точнее, его мертвенное пульсирующее гололитическое воплощение — едва заметно кивнул. Мортариону, который и во плоти выглядел изможденным призраком, мало шла электронная бесплотность. Его изображение то обретало четкость, то теряло ее, периодически распадаясь на причудливые частицы из-за вызванных расстоянием помех. В знак приветствия он опустил клинок своего Жнеца, и в этом жесте было больше дружелюбия, чем ожидал Лоргар. Последним из присутствовавших с помощью дистанционной передачи был Альфарий. Он был в шлеме, хотя прочие стояли с непокрытой головой, а гололитическое изображение было стабильным в отличие от других, чьи образы искажались огромным расстоянием между флотами. Уступавший братьям в росте почти на целую голову Альфарий был окружен напускным величием, чешуйчатая броня доспеха блестела в отраженном свете изображения. В знак приветствия он скрестил руки
— Ты опоздал, — вмешался один из братьев. — Мы заждались.
Голос напоминал громыхающую лавину звуков. Ангрон. Лоргар повернулся к нему, даже не пытаясь изобразить примирительную улыбку. Его брат-воитель угрожающе и выразительно пригнулся, затылок был изуродован грубыми нейроимплантами, которые были вбиты в кость и подключены к мягкой ткани стволовой части мозга. Налитые кровью глаза Ангрона сузились от очередного прошедшего по нервной системе болевого импульса — результат действия усилителей агрессии, которые ему хирургическим способом вживили бывшие хозяева. Прочие примархи возвысились и стали править мирами, на которые их забросило, лишь Ангрон томился в неволе, став рабом техноварваров на каком-то забытом захолустном мирке, который даже не удостоился собственного имени. Прошлое Ангрона все еще струилось в его крови, и от каждого сбоя в синапсах мышцы поражала невралгия.
— Меня задержали, — признал Лоргар. Он не любил долго смотреть на брата. Это была одна из тех вещей, от которых Ангрон дергался. Словно животное, владыка Пожирателей Миров не выносил, когда на него смотрели, и не мог смотреть в глаза дольше нескольких мгновений. Лоргар не имел ни малейшего желания его провоцировать. Кор Фаэрон как-то заметил, что лицо Пожирателя Миров — это ухмыляющаяся маска из сжатых костяшек, но Лоргар не оценил юмора. Ему самому брат представлялся треснувшим изваянием: черты лица, которым следовало выглядеть сдержанными и благородными, растягивались в неровном оскале, их искажала граничившая со спазмами боль в мускулах. Было нетрудно понять, почему остальным казалось, что Ангрон постоянно находится на грани бешенства. На самом же деле он выглядел как пытающийся сконцентрироваться эпилептик. Лоргар ненавидел угрюмого и грубого ублюдка, но было сложно не уважать его несокрушимую стойкость.
Глядя на остальных, Ангрон проворчал что-то невразумительно-презрительное.
— Прошло девять дней, нам известны наши задачи, — рыкнул он. — Мы уже рассеялись в пустоте. Зачем ты нас собрал?
Гор, Магистр Войны расколотого Империума, ответил не сразу. Он жестом предложил Лоргару занять место у стола, по правую руку от него самого. В отличие от своего Легиона, носившего керамит цвета морской волны, Гор был облачен в угольно-черный многослойный толстый доспех, нагрудник которого украшало сверкающее кадмиевое Око Терры. Черный центр знака, символа власти командующего армиями Империума, был изменен на щель змеиного зрачка. Увидев бледную и изящно-самодовольную улыбку Гора, Лоргар задумался о том, какие же тайны нашептал тому Эреб за последние месяцы. Он занял место между Гором и Пертурабо. Первый из них председательствовал во главе стола, отбросив после Исствана всю иллюзию равенства. Второй стоял в начищенном клепанном боевом доспехе, с восхитительно-будничной пренебрежительностью опираясь на рукоять огромного молота.
— Лоргар, — приветственно проговорил Пертурабо. В непокрытую голову Железного Воина, даже в линию подбородка и виски, входили две дюжины силовых кабелей разной толщины, подключавшие его к внутренним процессам латунно-серого доспеха. От отрывистого кивка загремели цепи, которыми была увешана многослойная броня. Лоргар кивнул в ответ, но не произнес ни слова. Темные глаза скользнули по остальным в поисках последнего из братьев.
— Итак, — с широкой снисходительной улыбкой произнес Гор. — Наконец-то все мы вновь собрались.