Австралия

Голландец Абель Тасман ступил на загадочную землю в 1642 году, но, заметив на стволах высоких деревьев зарубки, решил, что в этой стране живут великаны, и поспешно уплыл.

Только через сто с лишним лет английский капитан Джеймс Кук выяснил, что зарубки делали местные жители — темнокожие аборигены, ловкие и смелые охотники.

Не оказалось в Австралии и единорога. Но все же диковинное животное моряки Кука обнаружили. Передвигалось это существо огромными прыжками, имело сильные задние ноги, большой хвост и две головы! Такое не выдумаешь!

«Как оно называется?» — спросили моряки

у аборигена.

«Кенгуру» — ответил тот.

Так и осталось это наименование за животным, хотя ответ туземца означал: «Не понимаю».

Изображение кенгуру стало символом Австралии. Уже не единорога, а кенгуру стали рисовать на географических картах.

Первыми, кого послала Англия осваивать новые земли, были 736 каторжан из переполненных английских тюрем в сопровождении солдат.

После восьмимесячного плавания караван из одиннадцати судов пристал к суровым скалам порта Джексон. Это было 26 января 1788 года. С тех пор этот день ежегодно отмечается как национальный праздник Австралии.

Яркие впечатления детства от книг, альбомов и карт остались. И когда представилась возможность посетить Австралию в составе группы членов Общества дружбы СССР — Австралия, я с радостью согласился.

Первые впечатления — очень острые. Все вокруг интересно, все хочется нарисовать. Из Москвы я взял с собой краски, кисти, альбомы, цветные карандаши. Мечтал привезти домой как можно больше пейзажей, акварельных портретов.

Как выяснилось позднее, я не учел высоких темпов нашего увлекательного путешествия. За двадцать дней мы посетили шесть городов, встречались с сотнями австралийцев, бывали на официальных приемах, в частных домах и езде без конца отвечали на вопросы о нашей Родине. Свободными оставались считанные минуты. Рисовать приходилось буквально на ходу. Где уж тут раскладывать краски и наливать в баночку воду.

Здесь, в аэровокзале, пока товарищи давали интервью, я успел авторучкой с черными чернилами нарисовать путешествующую пару, а палочкой, которую макал в тушь, — плюшевого медвежонка коалу. Авторучкой и палочкой я пользовался и в дальнейшей своей работе.

Из грузовой машины кипы газет сгружаются прямо на тротуар. Мальчик-газетчик выкрикивает новости: «Таинственное убийство в ресторане», «Столкновение автомашин. Трое убито, двое ранено». И вдруг про нас: «Русские приехали, чтобы найти друзей!»

Покупаем газету. На первой полосе снимок: мы спускаемся по трапу самолета. Поражает оперативность газетчиков. Ведь не прошло и трех часов, как мы прилетели.

Постукивая по асфальту каблучками, перебегают улицу по «зебре» две девушки с модными прическами. Медленно бредет старик в широкополой австралийской шляпе.

У полосатого столба на углу белая дощечка с кнопкой. Если ты очень торопишься, можешь нажать кнопку и красный глазок светофора остановит все движение и даст тебе возможность перейти улицу. Но я не заметил, чтобы кто-либо пользовался кнопкой.

Подъезжает автомашина. За рулем

пожилая монашка в черном одеянии и белом крахмальном чепце. Хлопнув дверцей, из машины вышла другая, с большим портфелем. На тележке продавца фруктов гора ананасов, бананов, апельсинов, яблок. Сбоку большие весы…

Распределены номера в гостинице. Тяжелые дорожные чемоданы заняли свои места в стенных шкафах. Скорее на улицу!

Мы уже видели Сидней из окна автобуса, но все равно знакомства еще не было.

Только смешавшись с толпой прохожих, только сделавшись рядовым пешеходом, можно надеяться в какой-то степени стать с городом на «ты», познакомиться с ним поближе. И вот мы в центре города. Вокруг большие каменные дома в пять, шесть, десять этажей; поток автомашин разных марок и расцветок, автобусов, троллейбусов, мотороллеров и мотоциклов; люди, одетые по-европейски, спешат по своим делам. Проходит женщина с большой продуктовой сумкой, папа везет дочку в коляске, на углу задержался парень в кожаной куртке.

У входа в магазин стоит автомат — лошадь-качалка, на которой важно восседает карапуз. Пока мать занята, он успевает вдоволь накататься.

Про Центральную Австралию говорят, что это одна из самых живописных частей мира.

— Сходите на выставку художников-аборигенов, — посоветовали нам в Мельбурне.

За все время пребывания в Австралии мы встретили только несколько аборигенов и знали, что правительство заставляет их жить далеко от городов в центре и на севере Австралии. Там плохо с водой, а температура летом достигает плюс 40 градусов. С каждым годом аборигенов остается все меньше и меньше. Голод, нищета и болезни делают свое страшное дело.

Перед экскурсией на выставку австралийские товарищи показали нам цветной фильм про аборигенов. Мы увидели черных, полуголых людей, живущих среди красных скал Центральной Австралии.

Около шалашей из коры деревьев матери возились с малышами, ребятишки таскали за хвост большую ящерицу, мужчины, вооружившись копьями и бумерангами, собирались на охоту. (Под впечатлением от просмотренных кадров я и сделал рисунок.)

Неграмотный абориген, погонщик верблюдов Альберт Наматжира оказался столь талантлив, что после нескольких недель учебы стал рисовать картины не хуже своего белого учителя. Его пейзажи находятся теперь во всех музеях страны. Картины, которые увидели мы на выставке, написаны учениками и последователями Наматжиры.

Мы поднялись на лифте на третий этаж большого здания и очутились в продолговатой комнате, временно снятой под выставку. На стенах висели разукрашенные бумеранги, щиты, копья, но больше всего было пейзажей, выполненных с большим мастерством акварельными красками.

Это была Центральная Австралия: суровые синие горы, причудливые по очертаниям темно-лиловые скалы, красные дюны, желтая трава пустынь, и над всем этим знойное голубое небо.