Австрийская экономическая школа
Шрифт:
Еще одним часто цитируемым австрийским теоретиком является Фридрих фон Визер (1851—1926), свояк Бём-Баверка, который был университетским профессором сначала в Праге, а затем в Вене. Заслуживает внимания его существенный вклад в развитие менгеровской субъективистской концепции издержек, понимаемых как субъективная ценность, приписываемая действующим субъектом тем целям, которыми он жертвует в ходе действия (субъективная концепция альтернативных издержек). Стоит отметить и придуманный Визером термин grenznutzen, или предельная полезность (от grenz — граница и nutzen — полезность). Однако позднее стало ясно, что Визер находился в большей степени под влиянием не австрийской, а лозаннской школы. Собственно говоря, Мизес даже пишет, что Визер «не был творческим мыслителем и в целом был скорее вреден, чем полезен. Он никогда по-настоящему не понимал истинного смысла идеи субъективизма для австрийской школы мысли и в результате совершал много досадных ошибок.
Mises L. von. (1978) Notes and Recollections. South Holland, Ill.: Libertarian Press.
Вплоть до 1930-х годов экономисты использовали модель равновесия как своего рода вспомогательный интеллектуальный инструмент, предназначенный, методом от противного, для развития теории реальных рыночных процессов. Но в 30-е годы большинство экономистов перестали рассматривать модель равновесия как вспомогательный инструмент и постепенно начали воспринимать ее как единственный значимый объект исследований. В этот период неоклассические экономисты превратили модель равновесия в центральный пункт исследований, и экономисты в целом постепенно утратили интерес к изучению динамических рыночных процессов. В результате исследовательская программа австрийской школы оказалась в изоляции, а члены школы зачастую сами не осознавали того, что в доминирующей школе экономической мысли произошли кардинальные перемены. По словам Хикса, в действительности австрийцы вовсе не были особой сектой за пределами основного течения экономической науки. Более того, до этого периода именно они и представляли собой основное течение, тогда как остальные (ранние неоклассики, занимавшиеся моделью равновесия) пребывали за пределами доминирующей школы ( Hicks 1973 , 12).
Hicks J. (1973) Capital and Time: A neo-Austrian Theory. Oxford: Clarendon Press.
Следует признать, что в течение ряда лет напряженность отношений между двумя концепциями равновесия — как вспомогательного инструмента или как фокальной точки исследований — оставалась скрытой. Свидетельство этого можно найти у Парето. В 1906 г. он признавал чисто вспомогательную роль модели равновесия, когда в связи с системой уравнений, описывающих равновесие, заметил: «С практической точки зрения, это находится за пределами возможностей алгебраического анализа… В этом случае роли поменяются, и уже не математика сможет помочь политической экономии, а политическая экономия поспешит на помощь математике. Иными словами, если бы все эти уравнения были действительно известны, единственный способ их решения заключался бы в том, чтобы наблюдать за реальными решениями, которые дает рынок» (Pareto 1971, 171). Однако в той же самое работе (Pareto 1971, 120), высказываясь об идее предложенных Эджуортом кривых безразличия, Парето заключает: в том, что касается определения экономического равновесия, реальный рыночный процесс и «индивидуум могут исчезнуть, при условии, что оставят нам фотографию своих вкусов».
Это напряжение (или, вернее, противоречие) между реализмом и моделью равновесия проступает еще более рельефно, когда рассматривать все работы Парето. Как известно, он был не только теоретиком общего равновесия, но и видным социологом, давшим жизнь целой школе итальянской социологической мысли в области государственных финансов.
На вышеописанную эволюцию экономической мысли серьезно повлиял триумф панфизикализма и методологического монизма, т.е. идей Шлика, Маха и других позитивистов Венского кружка, которые требовали применения методов физики с ее постоянством функциональных отношений и лабораторными экспериментами во всех науках, в том числе и в экономической теории. Эту методологическую цель, которую Вальрас открыто позаимствовал при чтении трактата, написанного физиком Пуансо, полностью и безусловно разделял Шумпетер начиная уже с 1908 г., когда была опубликована его книга «Природа и сущность теоретической экономики».
Визер, который по крайней мере в сфере методологии оставался на позициях австрийской школы, дал резко критическую отповедь панфизикализму Шумпетера в рецензии на его книгу ( Wieser 1911 ). В особенности он критиковал Шумпетера за уступки методологическому инструментализму (который позднее был взят на вооружение Милтоном Фридменом и позитивистами чикагской школы), а также за его попытку применить в экономической науке чуждые ей методы физики и механики (ошибка, которую Хайек впоследствии окрестил «сциентизмом»). Эту ошибку особенно наглядно иллюстрирует случай Леона Вальраса. Он впал в нее, прочтя, чуть ли не в один присест, трактат физика ЛуиПуансо, где описывается, как взаимосвязанные части физической системы удерживаются в равновесии действием противоположных сил. Вальрас сообщает,
Wieser F. von. (1911) Das Wesen und der Hauptinhalt der TheoretischenNational"okonomie // Jahrbuch f"ur Gesetzgebung, Verwaltung undVolkswirtschaft in Deutschen Reich. Bd. XXXV. No. 2.
Mirowski P. (1991) More heat than light: Economics as Social Physics,Physics as Nature’s Economics. Cambridge: Cambridge UniversityPress.
Неудивительно, что теоретикам австрийской школы, которых занимало построение теории реальных динамичных рыночных процессов, никогда не знающих равновесия, это направление исследований представлялось крайне ошибочным. Кроме того, Визер порицает панфизикалистов за неспособность понять, что законы экономической теории по необходимости должны быть генетико-каузальными [6] , а не функциональными, поскольку происхождение явлений здесь открывается путем интроспекции, а функциональные взаимосвязи, как мы уже отметили, синхронны, не оставляют места для времени и предпринимательского творчества и устанавливают связи между разнородными количествами с временной точки зрения.
[6]
«Генетический» в данном контексте указывает на временную последовательность. — Прим. ред.
Однако только после работ Мизеса и Хайека представители австрийской школы в полной мере осознали методологическую пропасть между собой и коллегами, изучающими неоклассическую модель равновесия. Это осознание пришло в ходе двух других важных дискуссий с участием австрийцев: дискуссии по вопросу о невозможности социализма и полемики между Хайеком и Кейнсом. Ниже мы детально рассмотрим вклад, сделанный Мизесом и Хайеком, а также ключевую роль этих дискуссий в последующем развитии австрийской парадигмы.
Глава 5 Людвиг фон Мизес и динамическая концепция рынка
Людвиг фон Мизес больше любого другого члена австрийской школы преуспел в выделении сущности выдвинутых Менгером принципов и в применении их к новым областям экономической науки, что обусловило существенный подъем австрийской школы в XX в. По словам самого Мизеса, «то, что отличало австрийскую школу и обеспечило ей вечную славу, — это доктрина экономической деятельности, противостоящая принципам экономического равновесия или отсутствия деятельности» ( Mises 1978 , 36). Мизес лучше других применил эту динамическую концепцию рынка в новых областях и при этом распространил ее на теорию денег, кредита и экономических циклов, создал изощренную теорию предпринимательства как координирующей и движущей силы рынка, детально проработал и уточнил методологические основания школы и теории динамики как альтернативы концепциям, основанным на идее равновесия. Все эти достижения оказались, говоря книжным языком, крайне стимулирующими и плодотворными. В общем, Мизес придал австрийской школе мощный импульс в области теории, опираясь на который его ученики во главе с Хайеком обеспечили мощное возрождение австрийской школы в последние десятилетия XX в.
Mises L. von. (1978) Notes and Recollections. South Holland, Ill.: Libertarian Press.
Людвиг Эдлер фон Мизес родился 29 сентября 1881 г. в городе Лемберге, в пределах тогдашней Австро-Венгерской империи. Сегодня родной город Мизеса называется Львов и находится на территории Республики Украина. Отец Людвига получил образование в Цюрихском политехническом институте и стал влиятельным инженером, специалистом по строительству железных дорог. Людвиг был старшим из трех братьев, один из которых умер в детстве, а другой, Ричард, с которым у Людвига всю жизнь были весьма прохладные отношения, стал видным математиком и логическим позитивистом.
Мизес рассказывает о себе, что стал экономистом, прочитав в рождественские дни 1903 г. книгу Карла Менгера «Основания политической экономии» ( Mises 1978 , 33). Степень доктора права Мизес защитил 20 февраля 1906 г. и до 1914 г. посещал экономический семинар Ойгена Бём-Баверка. Мизес быстро выделился как самый блистательный из участников этого семинара наряду с Й. Шумпетером, которого всегда считал чрезвычайно путаным и несерьезным теоретиком; озабоченный прежде всего производимым им впечатлением, тот попал в ловушку неоклассического сциентизма и отверг прославленную австрийскую традицию.
Mises L. von. (1978) Notes and Recollections. South Holland, Ill.: Libertarian Press.