Автобаза
Шрифт:
– Вот что... Я переговорю с офицерами. Думаю, кое-что еще можно сделать. Но вы должны дать мне слово... Слово дать...
– Какое слово?
– не понял Юра.
– Не быть мальчишкой. И не пишите вы эти писульки, - особист брезгливо оттолкнул его блокнот.
– Захотите поделиться - приходите ко мне. Посидим, потолкуем. Вместе примем решение.
Он же меня в стукачи вербует, понял наконец Юра, и ему стало почему-то легче.
– Слышал, у вас способности к языкам? Похвально. Думаю, найдем возможность дать вам закончить образование. Мой вам совет: если распределитесь в Среднюю
И действительно, два курсанта из пяти остались в училище. Юрий получил назначение в Среднюю Азию, где три года изучал фарси, приобщился к великим шедеврам восточной литературы, познал азы своеобразной дипломатии и был переведен в столицу для продолжения образования. С мотопехотой было покончено.
А тогда, сразу по выходу из комендатуры, Юра по пути в часть отклонился от маршрута, развел костерок и бросил в него блокнот с глупыми стихами, эпиграммами на товарищей и командиров. Сидел и смотрел, как корчится клеенчатая обложка, скатывая в черный уголек, казавшиеся ранее безобидными литературные зарисовки на своих соседей по казарме.
Уже закончив специальную школу, Юрий с недоумением и неудобством вспоминал неуклюжий опыт особиста по его вербовке и сделал для себя еще один полезный вывод: никогда не унижай того, кого хочешь заставить работать на себя. Для этого есть чувство страха, деньги и высота карьерной лестницы.
Глава 64
ЭВАКУАЦИЯ
Глотов с бородачом выехали на автобазу раньше всех. Они обошли цехи и службы, отпустили людей домой. Некоторые были недовольны. Но директор заверил их, что все будет оплачено. Все вопросы о причинах столь скорой эвакуации Глотов переадресовывал Николаю - врачу-эпидемиологу. Тот охотно объяснял, будто поступила информация: с одним из грузов в столицу завезли из Азии неизвестного жучка.
Труднее всего оказалось уговорить Зарему. Глотов ничего не смог придумать, потому отправил ее на дачу за якобы забытыми ведомостями. Татарка, чувствуя, что дело нечисто, побродила минут десять около ворот, потом шмыгнула мимо охранника и затаилась за зданием управления. Отсюда было хорошо все видно. Да и как она могла уйти, если сегодня должен вернуться из рейса Геночка.
Мария Игнатьевна уходить отказалась наотрез.
– Василий Степанович, если я уйду, а придет кто-то из прежних клиентов или посетителей, кто знает меня как старшего диспетчера, это может показаться подозрительным. И потом, вы не знаете, как оформлять заказ. Все нормы и процедура давно изменились. Вы просто запутаетесь...
– В ее словах есть резон, - согласился Николай.
– Если к вам подошлют клиента для проверки, можно завалить все дело некомпетентными действиями.
– Глотов, ты меня хоть режь, но и я никуда не пойду. У меня две машины в покраске и ульяновский заказ на кузова. Поставите своих, они мне такого наковыряют... Здесь мой глаз нужен, - заявил Митрофаныч, сверкая единственным глазом. Придумал-таки повод, чтобы не бросать шефа в сложных обстоятельствах.
Два снайпера заняли места на крышах соседних домов. Обустроились, ибо ожидание могло быть долгим. Места слесарей и жестянщиков заняли силовики. Глотов, обойдя в последний
– Переоденьтесь, вырядились курам на смех. Здесь не рекламу снимают!
– И погнал всех в бытовки; там вскрыли личные шкафчики рабочих, достали старые комбинезоны и переоблачились.
Василию Степановичу под пиджаком поместили записывающее устройство, а один из микрофонов в диспетчерской вывели на прямую связь с оперативной машиной. Лампочку-индикатор на панели, показывающую его работу, закрасили темным лаком.
За стеной автобазы стоял экскурсионный автобус с ивановскими номерами. В нем с десяток бойцов в бронежилетах. "Уазик" с надписью: "ДОМИК В ДЕРЕВНЕ" и улыбающейся дебелой красавицей поставили на стоянке перед воротами. Там разместились пятеро.
Всего вместе со слесарями и жестянщиками, штатной охраной, Глотовым, Марией Игнатьевной и спрятавшейся Заремой на территории автобазы насчитывалось двадцать шесть человек. И пятнадцать за оградой. Многовато, но нельзя было рисковать. Ближайшие жилые дома всего в пятидесяти метрах, через дорогу. Если начнется пальба, шальная пуля может залететь в окно.
Время приближалось к семи.
Ласточка шла во втором ряду. До поворота на базу оставался квартал. Музыкант с Величко стояли в подъезде. Отсюда хорошо видны светофор и улица. В конце ее появилась бело-голубая фура.
– Они, - коротко сообщил Артур.
Музыкант взял с подоконника электронный пульт и выдвинул антенну. Одно нажатие кнопки, и на светофоре загорелся красный. Ласточка остановилась, дав возможность Величко разглядеть в бинокль сидящих в кабине.
– Они, - еще раз подтвердил Артур.
– Постой, их трое...
Музыкант насторожился.
– С ними баба. Музыкант махнул рукой:
– Хрен с ней. Завтра суббота, вот и прибарахлились.
– У нас не принято сажать посторонних в кабину. Можно запросто загреметь. После работы - пожалуйста. А так -нет...
Но Музыкант не придал значения словам Величко. Связался со старшим и доложил обстановку.
– Добро. Первыми пойдем я и Костя. Начинаем в семь тридцать. Проверь крышу ближайшего дома...
– Так, как диктует обстановка. Ну... Я жду.
Розин протянул руку. Лицо его казалось добродушным, но в голосе чувствовался металл. Такое несоответствие еще больше смутило генерала. Он вытащил "Эриксон" и положил на стол.
– А у меня нет. Мы - ведомство бедное. Все сдаем в казну, - простодушно объяснил таможенник.
– Вот и славненько...
В штаб операции доложили: эвакуация завершена. Присутствующие оживились.
– Что, если они решат сразу оседлать фуру - и на Питер?
– спросил генерал.
– Будем пропускать?
– Пропустим.
– Но конкуренты...
– Для конкурентов у меня приготовлен сюрприз, - загадочно произнес Розин.
– Что еще за сюрприз? Соизвольте доложить.
– Все очень просто. Если фуру уведут сегодня, москвичи не дадут ей доехать до места. Следовательно, засаду устроят на трассе. Я это шоссе отлично знаю. Самое удобное место - перед мостом, на повороте к деревне Черная Грязь. Ближе нет, а дальше несподручно. Я оставил там моих одесситов.