Автобиография йога

Йогананда Парамаханса

Убедитесь в существовании Бога, лично обретя радость общения с ним в медитации.

– Я сам считаю Крийя-йогу наиболее эффективным способом самостоятельного спасения. За все то время, что человечество стремится достичь Бесконечности, не было создано способа лучше, – в завершение своей речи искренне признался Кебалананда. – Благодаря этой практике всемогущий Бог, скрытый во всех людях, явился во плоти Лахири Махасайя и некоторых его учеников.

На глазах Кебалананды Лахири Махасайя совершил чудо, подобное деяниям Христа. Однажды мой святой наставник рассказал эту историю, отведя взгляд от лежащих перед нами санскритских текстов.

– Слепой ученик, Раму, вызывал у меня сильную жалость. Неужели ему не суждено увидеть свет, когда он так верно служит нашему учителю, в котором Божественность

сияет в полной мере? Однажды утром я попытался поговорить с Раму, но он терпеливо просидел несколько часов, обмахивая гуру панкхой – самодельным веером из пальмовых листьев. Когда верный последователь нашего учителя, наконец, вышел из комнаты, я устремился за ним. «Раму, как давно ты ослеп?» – «Я слепой с рождения, господин! Никогда мои глаза не были благословлены лучиком солнца». – «Наш всемогущий гуру может помочь тебе. Пожалуйста, вознеси ему мольбу». На следующий день Раму робко подошел к Лахири Махасайя. Ученику было даже стыдно просить, чтобы мастер наградил его физическим здоровьем вдобавок к духовному просветлению. «Учитель, в вас таится весь космический свет. Я молю вас пролить Его свет в мои глаза, чтобы я смог увидеть гораздо более слабое по сравнению с ним сияние солнца». – «Раму, кто-то натолкнул тебя на эту мысль, чтобы поставить меня в трудное положение. Я не владею даром исцеления». – «Господин, но Некто Бесконечный внутри вас, безусловно, может исцелять». – «Вот это уже другое дело, Раму. Божья сила не знает границ! Тот, кто наделяет звезды и клетки плоти таинственным сиянием жизни, несомненно, может привнести блеск прозрения в твои глаза». Мастер коснулся лба Раму в точке между бровями [35] .

35

Место расположения «единого», или духовного, глаза. После смерти сознание человека обычно притягивается к этой священной точке, что объясняет закатившиеся ко лбу глаза мертвецов.

«Сконцентрируй все внимание на этой точке и в течение семи дней как можно чаще повторяй имя пророка Рамы [36] . Великолепное солнце озарит тебя особым рассветом». И что бы ты думал?! Через неделю случилось чудо. Впервые Раму увидел прекрасное лицо природы. Некто Всеведущий безошибочно велел своему ученику повторять имя Рамы, которого он почитал превыше всех других святых. Вера Раму стала благоговейно вспаханной почвой, на которой проросло брошенное гуру мощное семя окончательного исцеления.

36

Главная священная фигура санскритского эпоса «Рамаяна».

Совершенствуя безмолвное непротивление, мастер позволял Высшей Целительной Силе свободно течь через него.

Кебалананда на мгновение замолчал, затем еще раз воздал должное своему гуру.

– Лахири Махасайя совершил много чудес, но было очевидно, что он никогда не позволял эго-принципу [37] считать себя причиной успеха. Совершенствуя безмолвное непротивление, мастер позволял Высшей Целительной Силе свободно течь через него. Многочисленные тела людей, которых успешно исцелил Лахири Махасайя, в итоге попали в пламя кремации. Но незримые духовные пробуждения, которые произошли с его помощью, и Христоподобные ученики, воспитанные им, – это его нетленные чудеса.

37

Аханкара, эгоизм. Дословно – «Я делаю». Коренная причина дуализма или иллюзии майи, при которой субъект (эго) предстает как объект и существа воображают себя творцами.

Я так и не стал знатоком санскрита. Кебалананда научил меня синтаксису просветленного ума.

Глава 5

«Святой-парфюмер» творит чудеса

«Всему свое время, и время всякой вещи под небом». Эта мудрость Соломона не утешала меня. Каждый раз, выходя из дома, я внимательно оглядывался по сторонам в надежде увидеть лицо предназначенного мне свыше гуру. Но наши с ним пути не пересекались до тех пор, пока я не окончил школу.

Между нашим с Амаром неудачным побегом в Гималаи и великим днем появления в моей жизни Шри Юктешвара прошло два года. За это время я познакомился со многими мудрецами – «Святым-парфюмером», Свами Покорителем тигров, Нагендрой Натхом Бхадури, Мастером Махасайя и знаменитым бенгальским ученым Джагдишем Чандрой Босом.

Моей встрече с «Святым-парфюмером» предшествовали два события: одно – услаждающее душу, а другое – забавное.

Добро и зло – это сложная загадка, которую жизнь, подобно сфинксу, загадывает каждому человеку.

«Бог прост. Все остальное очень сложно. Не ищите абсолютных ценностей в относительном мире природы».

Это философское изречение я услышал, когда молча стоял перед храмовым изображением Кали.

Обернувшись, я увидел высокого мужчину, чья одежда, а точнее – ее отсутствие, выдавала в нем странствующего садху.

– Вам удалось отвлечь меня от попытки разобраться в своих мыслях! – я с благодарностью улыбнулся. – Смешение добра и зла в природе, которое символизирует собой Кали [38] , приводило в замешательство и более мудрые умы, чем мой!

– Мало найдется тех, кто разгадает ее тайну! Добро и зло – это сложная загадка, которую жизнь, подобно сфинксу, загадывает каждому человеку. Не пытаясь найти решение, большинство людей платят неустойку своей жизнью – наказание, по нашим временам равное тому, что применяли в Фивах. Но изредка встречаются отдельные личности, которым удается раскусить этот орех. Из майи [39] двойственности они извлекают истину о том, что в разделении кроется единство.

38

Кали олицетворяет вечный принцип в природе. Ее традиционно изображают как четырехрукую женщину, стоящую в образе Бога Шивы, или Бесконечности, потому что природа или материальный мир берет начало в Ноумене. Четыре руки символизируют основные характерные качества, две из них создают, две – разрушают, что указывает на лежащую в основе двойственность материи или созидания.

39

Космическая иллюзия. Дословно – «измеритель». Майя – это магическая сила в творении, благодаря которой ограничения и разделения, по-видимому, присутствуют в Неизмеримом и Неразделимом. Эмерсон написал следующее стихотворение, которому он дал название «Майя»:

Непостижимо действует иллюзия,Плетет бесчисленные сети.Ей всегда удаются веселые картины,Слой за слоем они накладываются друг на друга.И ее чарам легко поверит человек,Который жаждет быть обманутым.

– Вы говорите с такой уверенностью, господин.

– Долгое время я занимался непредвзятым наблюдением за собой, пытаясь таким исключительно болезненным способом прийти к мудрости. Самоанализ, неустанное наблюдение за своими мыслями – это суровый и сокрушительный опыт. Он превращает в пыль самое стойкое эго. Но честный самоанализ с математической точностью выявляет мудрецов. Путь «самовыражения», признания своей исключительности порождает эгоистов, уверенных в своем праве трактовать Бога и вселенную так, как им вздумается.

Путь «самовыражения», признания своей исключительности, порождает эгоистов, уверенных в своем праве трактовать Бога и вселенную так, как им вздумается.

– Истина, без сомнения, смиренно отступает перед такой высокомерной оригинальностью.

Я наслаждался нашей беседой.

– Человек не сможет понять вечную истину, пока не освободится от амбиций. В человеческом разуме – если отбросить все, что копилось в нем веками, – отвратительно кишит бесконечное множество заблуждений о мире. Никакие битвы на полях сражений не сравнятся с тем, что происходит, когда человек впервые сталкивается со своими внутренними врагами! Это вам не противники из плоти и крови, которых можно одолеть с помощью ужасающе мощного оружия! Вездесущие, неугомонные, преследующие человека даже во сне, искусно отравляющие его разум, эти солдаты невежественных похотей стремятся убить нас всех. Бездумен тот человек, который хоронит свои идеалы, покоряясь общей судьбе. Как его еще назвать, если не бессильным, тупым, недостойным?

– Уважаемый господин, неужели вы не испытываете сочувствия к тем, кто заблудился во мраке?

Бездумен человек, который хоронит свои идеалы, покоряясь общей судьбе. Как его еще назвать, если не бессильным, тупым, недостойным?

Мудрец на мгновение замолчал, затем уклончиво ответил:

– Любить одновременно невидимого Бога, Вместилище Всех Добродетелей, и человека во плоти, явно не обладающего ни одной из них, часто бывает трудно! Но сообразительность равна лабиринту. Стоит приглядеться к себе повнимательнее, и вскоре обнаруживаешь нечто общее для всех людей – стойкое родство эгоистичных мотивов. По крайней мере, в одном мы все похожи. Это сравнение порождает внутри меня полное ужаса смирение, перерастающее, в свою очередь, в сострадание к собратьям, которые не ведают о целительных возможностях своей неисследованной души.