Автобиография йога
Шрифт:
Несмотря на поздний час, мой брат настоял на том, чтобы получить дикшу [76] в Крийя-йогу. «Гуру» Мукунде пришлось взвалить на себя ответственность за двух нежданных учеников в один день.
На следующее утро мы завтракали в гармонии, отсутствовавшей накануне. Я улыбнулся Джитендре.
– Я не забыл о твоем желании увидеть Тадж-Махал. Давай посетим его, прежде чем отправиться в Серампур.
Попрощавшись с Анантой, мы с моим другом вскоре оказались перед жемчужиной Агры – Тадж-Махалом. Белые мраморные стены, сверкающие на солнце, представляют собой воплощение чистой симметрии. Их идеально дополняют темные кипарисы, шелковистая лужайка и неподвижная вода. Интерьер украшен кружевной резьбой, инкрустированной полудрагоценными камнями. Изящные венки и завитки замысловато
76
Духовное посвящение, от санскритского корня «дикш» – посвящать себя.
Но довольно осматривать достопримечательности! Я тосковал по своему гуру. Вскоре мы с Джитендрой уже ехали на поезде на юг, в Бенгалию.
– Мукунда, я не видел свою семью несколько месяцев. Я передумал. Возможно, позже я навещу твоего учителя в Серампуре.
Мой друг, которого можно мягко охарактеризовать как человека с непостоянным характером, покинул меня в Калькутте. На местном поезде я вскоре добрался до Серампура, расположенного в двенадцати милях к северу.
Трепет изумления охватил меня, когда я осознал, что с момента встречи в Бенаресе с моим гуру прошло двадцать восемь дней. «Ты придешь ко мне через четыре недели!» И вот я с колотящимся сердцем стою во дворе его дома, расположенного на тихой Рай-Гхат-лейн. Я впервые вошел в обитель, где мне предстояло провести лучшую часть последующих десяти лет в компании индийского Джьянаватара, «воплощения мудрости».
Глава 12
Годы, проведенные в обители моего Учителя
– Ты пришел, – сухо и холодно приветствовал меня Шри Юктешвар, сидя на тигровой шкуре, расстеленной на полу гостиной с балконом.
– Да, дорогой Учитель, я пришел, чтобы стать вашим последователем, – опустившись на колени, я коснулся его стоп.
– Как это возможно? Ты не выполняешь мои пожелания.
– Такого больше не повторится, Гуруджи! Ваше желание будет для меня законом!
– Так-то лучше! Теперь я могу взять на себя ответственность за твою жизнь.
– Я охотно передам вам это бремя, Учитель.
– Тогда вот моя первая просьба: я хочу, чтобы ты вернулся домой к своей семье. Я хочу, чтобы ты поступил в колледж в Калькутте. Тебе следует продолжить образование.
– Будет сделано, господин, – я скрыл свой испуг. Неужели докучливые книги будут преследовать меня на протяжении многих лет? Сначала этого хотел Отец, теперь Шри Юктешвар!
– Когда-нибудь ты отправишься на Запад. Его обитатели будут более восприимчивы к древней мудрости Индии, если у чужеземного учителя-индуса будет университетское образование.
– Вам виднее, Гуруджи, – мое уныние прошло. Упоминание о поездке на Запад показалось мне странной, несбыточной мечтой, но мне было жизненно необходим о порадовать Учителя послушанием.
– Калькутта находится недалеко отсюда. Приезжай ко мне, когда появится свободное время.
– Если возможно, я буду приезжать каждый день, Учитель! Я с благодарностью принимаю ваше наставничество во всех аспектах моей жизни… но при одном условии.
– И каком же?
– Что вы обещаете открыть мне Бога!
За этим последовала напряженная дискуссия длиною в час. Учитель не может кривить душой или легкомысленно отмахиваться, когда дает слово ученику. Подтекст, содержащийся в клятве, открывает широкие метафизические перспективы. Гуру должен состоять в очень близких отношениях с Творцом, чтобы обязать Его появиться! Я чувствовал единение Шри Юктешвара с Богом и был полон решимости, как его ученик, использовать свое преимущество.
– У тебя требовательный характер! – затем Учитель милосердно дал согласие: – Пусть твое желание будет моим желанием.
Сомнения, с самого детства терзающие мое сердце, развеялись. Туманные поиски Бога – то здесь, то там – подошли к концу. Я нашел вечное прибежище в истинном гуру.
– Пойдем, я покажу тебе мою обитель, – Мастер поднялся с тигровой шкуры, служившей ему ложем. Я огляделся и с удивлением увидел на стене портрет, украшенный веточками жасмина.
– Лахири Махасайя!
– Да, это мой божественный гуру, – голос Шри Юктешвара дрожал от благоговения. – В своем величии как человек и йог он превосходил всех других учителей, которых мне когда-либо доводилось знать.
Я молча склонился перед знакомым портретом, устремив душевное почтение к несравненному мастеру, который, благословляя мое младенчество, направлял мои шаги до этого часа.
Следуя за гуру, я прогулялся по дому и прилегающей территории. По периметру большой, древней и построенной на совесть обители располагался внутренний двор с массивными колоннами. Внешние стены покрывал мох, бесцеремонно поселившиеся в ашраме голуби порхали над плоской серой крышей. На заднем дворе находился красивый сад с деревьями джекфрута, манго и плантана. Огороженные перилами балконы верхних комнат двухэтажного здания выходили во внутренний двор с трех сторон. По словам Учителя, расположенный на первом этаже просторный зал с высоким потолком, поддерживаемым колоннами, использовался главным образом во время ежегодных праздников Дургапуджи [77] . Узкая лестница вела в гостиную Шри Юктешвара, чей маленький балкон выходил на улицу. Ашрам был обставлен просто, все было незатейливым, чистым и практичным. Я заметил лишь несколько стульев, скамеек и столов в западном стиле.
77
«Поклонение Дурге». Это главный в году бенгальский праздник, который длится девять дней и отмечается примерно в конце сентября. Сразу за этим следует десятидневный фестиваль Дашахара («Тот, кто снимает десять грехов» – три греха тела, три – ума и четыре – речи). Обе пуджи посвящены Дурге, что буквально означает «Недоступной», аспекту Божественной Матери, Шакти, олицетворению женской созидающей силы.
Учитель пригласил меня остаться на ночь. Два молодых ученика, проходившие обучение в обители, подали ужин из овощного карри.
– Гуруджи, пожалуйста, расскажите мне что-нибудь о своей жизни, – я устроился на соломенной циновке рядом с тигровой шкурой Учителя. Дружелюбные звезды, казалось, висели очень близко, прямо над балконом.
– Мое семейное имя – Прия Натх Карар. Я родился [78] здесь, в Серампуре, мой отец был богатым предпринимателем. Он оставил мне этот родовой особняк, который теперь является моей обителью. В школе я проучился недолго, формальное образование казалось мне скучным и поверхностным. В молодости я принял на себя обязанности главы семьи, и у меня есть одна дочь, которая сейчас замужем. Мои взрослые годы прошли под благословленным руководством Лахири Махасайя. После смерти жены я вступил в орден Свами и получил новое имя Шри Юктешвар Гири [79] . Такова простая история моей жизни.
78
Шри Юктешвар родился 10 мая 1855 года.
79
Юктешвар означает «единый с Богом». Гири – это классификационное различие одной из десяти древних ветвей Свами. Шри означает «святой», это не имя, а уважительный титул.
Учитель улыбнулся, увидев гримасу неудовлетворенного любопытства на моем лице. Как и все краткие биографические пересказы, его слова перечисляли внешние события, не раскрывая внутренней сути человека.
– Гуруджи, я хотел бы послушать истории из вашего детства.
– Я расскажу тебе несколько – и в каждой есть мораль! – глаза Шри Юктешвара сверкнули предупреждением. – Моя мать однажды попыталась напугать меня ужасающей историей о призраке, таящемся в темной комнате. Я немедленно отправился туда и был разочарован тем, что не обнаружил его там. Мама больше никогда не рассказывала мне страшилок. Мораль: взгляни страху в лицо, и он перестанет тебя беспокоить. Еще одно раннее воспоминание – это мое желание иметь уродливую собаку, принадлежащую соседу. Я неделями не давал покоя родным, чтобы заполучить эту собаку, и не желал ничего слышать о других предлагаемых мне питомцах с более приятной внешностью. Мораль: привязанность ослепляет, она придает воображаемый ореол привлекательности объекту желания. Третья история касается гибкости юношеского ума. Иногда я слышал, как моя мать говорила: «Человек, который соглашается работать под чьим-либо началом, – раб». Это впечатление настолько прочно засело в моей голове, что даже после женитьбы я отказывался от всех должностей. Я покрывал расходы, вложив свой семейный капитал в землю. Мораль: чувствительные уши детей следует подпитывать хорошими и позитивными предложениями. Трудно избавиться от установок, полученных в раннем детстве.