Автобиография

Фергюсон Алекс

Наш интерес к Клеберсону проявился после его отличной игры за Бразилию на чемпионате мира в 2002 году. Когда мы его подписали, он все еще выступал у себя на родине, а не в Европе. Его приобретение – пример того, какие риски ты берешь на себя, делая покупки второпях. На самом деле нам нужен был игрок, который смог бы со временем прийти на смену Кину. Именно из-за этого мы и заинтересовались Виейра. Он был бы идеальной заменой: привычный к английскому футболу, обладающий внушительными физическими данными и лидерскими качествами. Болельщики соперников «Арсенала» часто поют про него оскорбительные песни, а это признак того, что перед тобой великий игрок: они тем самым выражают свой страх перед ним. Таким же игроком был и Алан Ширер: про него постоянно пели песни и скандировали кричалки.

Клеберсон

был талантливым футболистом, но своим примером он подтверждает мою точку зрения о необходимости тщательного изучения характера игрока и его прошлого. Нам он достался слишком легко, и это меня беспокоило. А когда он приехал в Англию, мы обнаружили, что он женат на шестнадцатилетней девчонке, тогда как ему самому было лишь 23 года. Вместе с ней к нам приехала и вся ее семья. Во время предсезонной подготовки в португальском Вале-ду-Лобу только игроки имели право приходить на завтрак перед тренировкой, но Клеберсон притащил в столовую своего тестя. Казалось, ему просто наплевать на наши правила. Хороший парень, но ему не хватило уверенности в себе, чтобы выучить английский.

В играх он демонстрировал потрясающую выносливость и высокую технику, но не мог проявить свою индивидуальность. Возможно, в сборной его использовали не так, как мы собирались делать в нашем клубе. В сборной он располагался впереди четверки защитников, помогая Роберто Карлосу и Кафу подключаться к атакам по флангам.

Торопясь решить какую-либо проблему, ты часто совершаешь ошибки. Свои самые лучшие приобретения мы всегда делали, когда работали по плану, в течение нескольких лет изучая потенциальных игроков, собирая на них тщательное досье. К примеру, перед покупкой Криштиану Роналду мы узнали о нем абсолютно все. В первый раз мы пытались заполучить Руни, когда ему было всего четырнадцать лет, а потом попробовали еще раз, когда ему было уже шестнадцать. В итоге он пришел к нам в клуб, когда ему исполнилось восемнадцать лет. Руни был для нас очевидной целью, на него мы долго строили планы. Он – пример работы нашей скаутской службы в лучшем ее проявлении. Приобретения же Верона и Клеберсона были сделаны без особой подготовки, не в панике, но в спешке.

Эрик Джемба-Джемба был отличным игроком, но пресса отнеслась к нему негативно: его считали слишком «незвездным». Журналистам всегда нравятся знаменитости, а к менее популярным футболистам они относятся с прохладцей. Верона поначалу любили, а к Клеберсону или Джемба-Джемба отнеслись равнодушно. Давид Белльон был молод, и мы полагали, что сможем помочь ему превратиться в отличного форварда. Он был быстрым как молния и очень обаятельным, к тому же христианином, но при этом очень робким. Однажды в игре за «Сандерленд» против нас он вышел на замену и просто растерзал нашу оборону. Так что когда его контракт с клубом стал истекать, мы решили купить его. Если бы мы тщательно изучили его перед приобретением, то узнали бы, что он не уверен в себе и застенчив. В итоге мы продали его в «Ниццу» за один миллион евро, а его последующий переход в «Бордо» принес нам еще немного денег. Его приобретение я не могу назвать попыткой заложить еще один камень в фундамент новой команды, он просто был неплохим дополнением за хорошую цену.

Переломным моментом во всей этой истории стало приобретение Криштиану Роналду и Руни. Это были звездные игроки, в которых мы как раз нуждались: могущие стать иконой клуба, способные в одиночку вытянуть матч, соответствующие нашим традициям. Другими звездными приобретениями стали для нас Патрис Эвра и Неманья Видич, присоединившиеся к клубу в январе 2006 года. Когда мы стали подумывать о покупке Видича, первое, на что мы обратили внимание, так это на его смелость, на его решительность. Он мог чисто отобрать мяч как в подкате, так и при игре наверху, а нам как раз был нужен такой типично английский центральный защитник. Вида не играл в футбол с момента окончания российского чемпионата в ноябре, и в своей первой игре за нас против «Блэкберна» в феврале 2006 года он чуть было не выплюнул свои легкие. Ему нужна была нормальная предсезонка, вот в чем дело.

На левом фланге обороны, где много лет выступал Денис Ирвин, у нас пробовал закрепиться Габриэль Хайнце, но в итоге мы остановили свой выбор на Патрисе Эвра. В «Монако» он играл по всей бровке и дошел с клубом до финала Лиги чемпионов 2004 года, где монегаски проиграли «Порту».

Найти хорошего защитника – неслыханная удача. Когда я впервые увидел Эвра, он выступал в роли левого крайнего, закрывающего всю бровку от штрафной до штрафной. Но он обладал высокой скоростью и был достаточно молод, чтобы переквалифицироваться в левого защитника в нашей традиционной схеме 4–4–2. Мы знали, что он любит ходить в атаку; он был быстр, обладал отменной техникой и сильным характером, очень сильным. Хайнце был игроком другого склада: безжалостным, способным дать пинка собственной бабушке. По характеру он был безусловным победителем, не терпел поражений и мог сыграть не только на фланге, но и в центре. В обоих случаях, и с Эвра, и с Хайнце, мы получили отличных защитников.

Дебют Эвра, как хорошо помнят все болельщики «Юнайтед», пришелся на манчестерское дерби на «Истлэндс», в котором мы потерпели сокрушительное поражение, а Патрис сыграл неудачно. Вопрос «что я тут делаю?» был написан у него на лице на протяжении всей встречи. Но со временем он обжился в команде и неплохо прибавил. Хайнце же производил впечатление наемного солдата, мне все время казалось, что он постоянно находится в поиске новой команды. Уже через год он захотел уйти из клуба. Мы приехали на матч с «Вильярреалом» в Лиге чемпионов и остановились в одном славном комплексе недалеко от Валенсии. Агент Хайнце пришел ко мне и сказал, что Габриэль хочет покинуть команду.

После этого все и изменилось. На следующий день в матче он порвал переднюю крестообразную связку колена. Мы сделали все от нас зависящее, чтобы как можно лучше организовать его лечение. Ему позволили остаться на реабилитацию в Испании, и он провел там шесть месяцев, после чего вернулся в команду, чтобы провести с ней одну-единственную игру. Мы сделали все что могли, но в конце декабря он снова потребовал перехода: ему хотелось нового контракта, лучших условий. Когда он полностью восстановился после травмы, то пришел со своим агентом к Дэвиду Гиллу, и мы решили, что нам лучше с ним расстаться. Мы были готовы продать его за девять миллионов фунтов, и Габриэль со своим агентом отправился прямиком в «Ливерпуль», который согласился купить его.

Мы ясно дали понять Габриэлю, что «Манчестер Юнайтед» не продает своих игроков в «Ливерпуль», равно как и наоборот. Так уж исторически сложилось. Тогда советники Хайнце попытались перевести вопрос в юридическую плоскость, но на встрече в Лондоне представители Премьер-лиги поддержали нашу позицию.

Пока шло это разбирательство, с нами связался председатель совета директоров клуба «Кристал Пэлас» и рассказал Дэвиду Гиллу, что с ним связывался один из представителей Хайнце и просил купить игрока, чтобы потом продать его в «Ливерпуль». Мы воспользовались этой информацией как одним из доказательств нашей позиции, и в итоге Премьер-лига вынесла решение в нашу пользу. В конечном счете аргентинец был продан в мадридский «Реал». Такие парни, как Хайнце, любят мотаться туда-сюда, часто меняя команду. К примеру, перед тем как перейти в «ПСЖ», у которого мы его и купили, он успел поиграть за два клуба на Пиренеях.

Еще одним приобретением «Манчестера» этого периода был Алан Смит. Мы купили его в мае 2004 за 7 миллионов фунтов. У «Лидса» тогда были большие финансовые проблемы, и до Дэвида Гилла дошли слухи, что Алана можно взять примерно за пять миллионов. Мне всегда нравился этот парень, у него доброе сердце. Я таких называю «игрок настроения». Он мог сыграть на разных позициях: центрфорварда, полузащитника, правого края. Он напоминал мне Марка Хьюза: не самый забивной игрок, но очень полезный для команды. Мы продали потом его в «Ньюкасл» за 6 миллионов фунтов. Алан неплохо выступил за нас, несколько раз выдав просто потрясающие матчи. Перелом ноги, полученный им в 2006 году в игре с «Ливерпулем», – один из самых страшных, что я видел в своей жизни. У меня до сих пор стоит перед глазами эта картина: Алан сидит на медицинском столе на «Энфилде» (надо сказать, ливерпульский доктор действовал просто образцово), а ему пытаются ввести обезболивающее.