Автобус на Эверест
Шрифт:
— Днем висит, а ночью в норку попадает, — почему-то вспомнил старую пословицу Анатолий Ефимович.
— Зайчик, ну где же ты? — Ирочка в парилке уже вся истомилась в ожидании.
— Иду, иду, рыбка моя, — сказать по правде, Анатолия Ефимовича уже не так тянуло на подвиги.
В его возрасте трудно было собраться второй раз. Но Ирочка была кудесницей. Она тихонечко прошлась веничком по всему телу Анатолия Ефимовича, потом все сильнее и сильнее... Потом.
— Нет, зайчик, тебе пока нельзя. Иди отдохни, остынь, и я сделаю такой массаж, что помнить будешь до конца жизни!
Зайчик решил посетить свою родную среду обитания и выскочил на снег.
Судьба человека зачастую зависит от мелочей. Чихнул случайно начальнику в затылок и лишился карьеры, опоздал на автобус и не познакомился с женщиной — кондуктором, предназначенной только для тебя. Или вот — крючок, Невзрачная такая деталь. Тьфу. А как повлиять может и на будущее человека и на внешнюю политику государства, однако...
Мороз стоял 25 градусов. Выскочив из сугроба, Анатолий Ефимович, ухая и ахая, обтерся снегом и на мгновение замер, любуясь огромным звездным небом над головой и наслаждаясь оглушительной деревенской тишиной. Не к месту вспомнив императив Канта, Уголь дернул дверь, пытаясь попасть обратно в баню. Он дергал еще и еще, все еще надеясь, что это просто чья-то злая шутка. Осознание создавшегося положения пришло не сразу. Один из самых влиятельных людей государства стоял в ста километрах от Москвы абсолютно голый, если не считать фетровой банной шапки на голове, без всякой надежды выбраться из создавшейся ситуации. М-да, уж.
— Ира, пусти, — прошептал он и заколотил в дверь, — Ирина Владимировна, откройте, умоляю.
Но Ирочка парилась в бане под Джо Дассена и ничем помочь не могла.
Анатолий Ефимович поднял голову вверх и завыл по-волчьи. На мгновение ему показалось, что на небе возник лик Марии Львовны. Лик ехидно улыбался.
— Мама!
Ключи от дома, сотовый телефон лежали в бане. Огней в деревне видно не было, только вдали раскачивался одинокий фонарь. Стало по-настоящему страшно. Мороз забирался под кожу. Внезапно послышался шум мотора, и вдали блеснули фары. Уголь не раздумывал — это был единственный шанс спасти себя. Сначала легкой рысью, потом все быстрее и быстрее он рванул на свет. Анатолий Ефимович, так и не познав женской ласки, бежал, прикрыв шляпой причинное место, бежал, спасая себя для дальнейшей жизни и работы на благо Отечества.
Последний рейсовый автобус, пыхтя и поскрипывая изношенной резиной, подошел к остановке. Иваныч открыл заднюю дверь и выпустил бабу Нюру с кучей сумок и свертков. До райцентра оставалось где-то час ходу по такой дороге. А потом сразу домой. Жена, Катерина, нальет положенные после рейса 100 грамм, и к телевизору. По первой программе боевик американский должны крутить. То, что в автобус мимо обалдевшей бабы Нюры заскочил абсолютно голый человек, он не заметил. Иваныч закрыл дверь и автобус тронулся.
Анатолий Ефимович всю свою жизнь думал, что одежда служит для создания статуса. Дорогие костюмы и смокинги, сшитые в одном из самых престижных ателье Лондона, он всегда носил с подчеркнутой небрежностью, свойственной только очень богатым и влиятельным представителям западной цивилизации. О том, что одежда нужна для тепла, Уголь догадался только сейчас, запрыгнув в заднюю дверь старенького ЛИАЗа. Тяжело дыша после бега и стуча от холода зубами, он протер запорошенные снегом глаза и огляделся.
В автобусе находилось не более десятка пассажиров. Большинство из них дремало, уткнув носы в воротники. Одна пожилая дама читала. На последнем сидении храпел абориген в ватнике. Возле него валялась пустая бутылка из-под пива. Бутылка противно каталась по салону, все время пытаясь попасть по ногам Анатолия Ефимовича. Уголь, зачем-то подобрав ее, двинулся вперед к водителю. С места кондуктора поднялась толстая женщина с сумкой, полной катушек билетов и перегородила проход. Присмотревшись, она ухмыльнулась:
— Судя по всему, билета у тебя, бедолага, нет.
Анатолий Ефимович не нашел ничего лучшего, как ответить:
— Я — депутат Государственной Думы и имею, поэтому право на бесплатный проезд в общественном транспорте.
Кондукторша обалдела:
— И где же ты удостоверение прячешь, алкаш заезжий? Небось, под шляпой.
— Я вам сейчас все объясню. Только остановите автобус.
— Щас. Мы идем строго по расписанию, — затем без всякой логики кондукторша закричала, — Иваныч, тормози, у нас заяц!
«Вот и Ирочка меня так называла», — почему — то вспомнил Уголь.
Иваныч поглядел в зеркало заднего вида и присвистнул:
— Ого! Таких косых у нас уже давно не бывало. Нет уж Семеновна, меня супруга ждет, разбирайся сама. К тому же, куда его на мороз с голой жопой.
— Господа, — просипел Уголь, — у меня форс-мажорные обстоятельства. Помогите! Дайте хотя бы какие-нибудь брюки.
— Алкашные у тебя обстоятельства, — кондукторша, подумав, прошла в конец салона и сняла с запасного колеса старое, рваное одеяло, — на, хоть срам прикрой.
Автобус, разрезая снежную круговерть, упрямо шел вперед, унося бывшего вице-премьера России, закутанного в пропахшее мазутом одеяло все дальше и дальше от прекрасного коттеджа, от бани с дубовыми веничками, от уже начавшей сходить с ума Ирочки, от прежней, богатой и понятной жизни, унося в неизвестность.
Нина Степановна всю жизнь проработала учительницей русского языка и литературы в сельской школе и всегда этим гордилась. Гордилась тем, что готовила к новой жизни будущих строителей коммунизма. Гордилась речью самого Сталина сказавшего на съезде партии, что Великую Отечественную войну выиграл сельский учитель. Гордилась до перестройки. Когда страну возглавил лысый человек с бесовским пятном на голове, жизнь Нины Степановны рухнула. Нет, она готова была терпеть очереди за продуктами, в войну еще и не то было, готова была терпеливо переносить наступившую потом инфляцию и нищенскую зарплату. Но появление на свет поколения «пепси» Нина Степановна перенести не смогла. Ученики перестали любить Маяковского и Багрицкого, плевали на Пушкина и Достоевского и смеялись над молодогвардейцами и Макаром Нагульновым. И Нина Степановна ушла в себя. Точнее в свои любимые книги. Только погрузившись в неторопливые события 19 века можно было отдохнуть душой. Вот и сейчас, трясясь в прокуренном автобусе, она держала на коленях томик Тютчева. Голого человека, ворвавшегося в автобус на остановке «Сады» Нина Степановна узнала сразу. Все-таки новости по телевизору она смотрела регулярно, так как приход Путина к власти дал ей какие-то ожидания на возврат прежней жизни.