Автономный рейд (Солдаты удачи)
Шрифт:
Разумеется, человек, который раскрыл все это и тянет такой огромный воз, никак не может оставаться всего лишь генерал-лейтенантом. И он должен подчиняться напрямую самому президенту, а не какому-то штатскому куратору...
– Товарищ генерал?
– мягко прошелестел из селектора голос адъютанта. К вам Гном.
– Ясно, пускай, - встрепенулся Иван Васильевич.
– Но он с четырьмя спецназовцами. Вооруженными!
– Да-да, я в курсе. Запускай!
Генерал встал, одернул китель и впился сумрачными на безбровом дряблом лице глазами во входивших.
Да, это были _бойцы_!
Высокие, мощные, двигающиеся с неукротимостью и
Молодец Полянкин. Надо будет представить его к ордену, заслужил. Но и Катков молодец - каких орлов выбрал. Это не голубковские замухрышки вроде этого Мухи...
– Здравствуйте, хлопцы, - улыбнулся Ноплейко.
– Здра! Жла! Тва-генерал!
– в три коротких выдоха рявкнули солдаты, вытянув шеи и расправив монолитные груди.
– Вольно! Готовы выполнить приказ?
– Генерал любовался ими сквозь накатившую слезу, но счел нужным не скрывать своих чувств.
– Так точно, готовы!
– браво отрапортовал старший, светловолосый красавец, серые глаза которого смотрели на генерала с неизъяснимым обожанием.
– Молодцы, сынки.
– Смахнув слезу, генерал повернулся и подозвал бойцов к столу, на котором была развернута карта-схема.
– Вот что вам предстоит сделать. Сегодня, примерно в двадцать три тридцать, группа террористов предпримет попытку уничтожить некоего политического деятеля. К нам эта их акция отношения не имеет. В нее вам нельзя вмешиваться ни в коем случае. Ясно?
– Так точно!
До чего все же греют генеральскую душу восторг и преданность в глазах солдата, готового выполнить любой приказ. Любой!
– вот в чем секрет. Все эти контрактники, которые намерены служить за деньги, выбирая, какие приказы им кажутся законными, а какие нет, - готовые предатели. Солдаты удачи, мать их... Разве уговоришь такого лопатой радиоактивный графит кидать? Никогда, слишком много о себе понимать стали. Не случайно Ноплейко не жалел средств, чтобы его журналисты показали обществу, как глупы эти идеи о профессиональной армии и какие хреновые солдаты эти контрактники. Деньги им за службу. Вот вам шершавого! Служить будут вот такие, не замутненные рассуждениями, призванные со школьной скамьи, умеющие только слушаться, ребята.
– ...Мы имеем точную информацию: после данной акции эти террористы намерены напасть на ряд видных лиц российского государства. В частности и на меня, - скромно уточнил Ноплейко, внимательно следя за реакцией инструктируемых. Лица троих мгновенно окаменели и выразили неописуемый гнев, а четвертый, с темно-русой вьющейся шевелюрой и гордым носом арийца, воскликнул, не в силах сдержаться:
– На куски порвем мерзавцев! Головы вам сюда доставить?!
– Нет-нет, - добродушно ответил не обманувшийся в своих ожиданиях генерал.
– Хотя... Нет, впрочем, не надо. Достаточно их просто ликвидировать. Но обязательно - всех! И пусть вас не смущает, что среди них окажутся наши сослуживцы подполковник Катков и майор Лапиков. К сожалению, они стали предателями.
– Жа-аль, - вздохнул кудрявый, - может, хоть их головенки вам привезти?
– Нет-нет. Это - лишнее. Самолет вас ждет.
– Он снова привлек общее внимание к карте-схеме.
– Он зайдет вот над этой, считающейся заброшенной полосой, на которой притаились террористы и откуда они собираются улететь. Вы десантируетесь вот здесь.
– Так точно!
– Вопросов, сомнений нет?
– счел свои долгом еще раз проверить генерал.
– Никак нет!
– Молодцы, ребята!
– Генерал набрал в грудь побольше воздуха, отчего его тонкая шея, торчавшая из слишком широкого мундира, стала похожа на соломинку, опущенную в коктейль из хаки и орденов.
– Когда мы приступали к ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, то никто из нас не спрашивал, чего нам может дать Родина. Каждый из нас думал только о том, чего он может дать Родине! И вы, я верю, достойные продолжатели дела тех, кто, не щадя себя, не обращая внимания на радиацию и вопли клеветников, собой, своими телами заслонили мать-Родину от беды. Так, уверен, случится и на этот раз!
– Служим! Това! Генералу!
– дружно, грозно, хотя и не по уставу ответили бойцы.
Доселе скромно молчавший Гном-Полянкин поспешил подойти и шепнул на ухо Ноплейко:
– Товарищ генерал, они же обработаны на вас, на ваш портрет. Поэтому и служат именно вам, понимаете?
– Ara, - польщенно вспомнил Иван Васильевич. Что ж, это приемлемо. В конце концов, он ведь служит Родине, так что в конечном счете ребята такие же патриоты, как и его чернобыльцы. Только лучше. Эти-то не станут потом ходить и ныть, выклянчивая себе пенсию побольше.
– Раз вопросов нет приступайте в выполнению приказа!
Бойцы, как заводные, разом сделали кругом и четко, но бесшумно инфильтровались из кабинета в приемную. Когда дверь за ними закрылась, Ноплейко несколько секунд растроганно смотрел им вслед, а потом повернулся к Гному:
– Кто еще из лично преданных этой Девке и Каткову у нас остался?
– Сама Девка, - ответил Полянкин.
– Она замкнута на Каткова. И еще двое боевиков-шестерок, которые замкнуты на нее.
– Но вы уверены, что мы уже можем добиваться надежной "привязки" без всякого секса?
– спросил генерал.
– Нет, не уверен, - ответил Михаил Федорович.
– Эти четверо редкостная удача. Мне удалось их отобрать из двух десятков добровольцев, предоставленных подполковником. А если Каткова не будет, где я возьму исходный материал?
– Что-нибудь придумаем, - задумчиво ответил генерал.
– А с Девкой... Вы можете перезамкнуть ее, скажем, на меня?
– Без секса?
– брякнул, не подумав, Гном.
– Разумеется!
После своего чернобыльского подвига Ноплейко считал все, что связано с сексом, грязным, подлым и совершенно непатриотичным. Кроме самого акта, собственно зачатия, все остальное только отвлекает от служения Родине. Сегодня наивный юноша проститутку дрючит, завтра негритянку захочет попробовать, а там, глядишь, его и еврейка соблазнит. И - готово, одним сионистом стало больше. А то и двумя. Евреи, кто не знает, специально национальность по матери считают, чтобы наш, чисто русский генофонд воровать.