Автономный режим
Шрифт:
Как же они узнали, что фланговый маневр ложный?!
– Командир, я их отвлеку!
– Паша, не смей! Никакой самодеятельности! Занимаем позиции!
– Глупо. Бездарно загнемся, станем марионетками! Вспомни свои слова! – Пахомов уже активировал автомат движения бронескафандра, используя прием, недавно спасший ему жизнь. – Прикрывайте меня! Уничтожайте «Мыслящих»!
Сервы, призванные отвлечь чужих, резали надстройку рабочей станции.
Дитрих дотянулся до них мысленным усилием, передал новые инструкции, и механизмы, прекратив бессмысленное теперь разрушение, устремились наперерез отряду «Мыслящих», двигавшихся вне прямой видимости, в плотном окружении боевых форм.
– Паша,
– Два раза не умирать! – В голосе Пахомова звенела злость. Положение стало не просто отчаянным. Дитрих ощущал его безвыходность. «Мыслящих» не достать огнем, они держатся под защитой надстроек, выискивая оптимальный маршрут в лабиринте конвейеров, рабочих станций, ангаров, площадок временного складирования.
Прошла минута с момента, как чужие начали атаку, но пока не было произведено ни одного выстрела. Твари прятались, используя многочисленные укрытия.
Пахомов лишь на время привлек их внимание, и опять противник не поддался на отвлекающий маневр. Павел двигался на зыбкой границе, где телепатическое воздействие ощущалось, но не несло фатальных последствий. Он контролировал ситуацию: в какой-то момент ему показалось, что отряд чужих начнет преследование, но нет, несколько боевых форм вскарабкались на надстройку, произвели залп из ручного лазерного оружия и тут же скрылись.
Что делать?
Дитрих мог бы без труда дотянуться до ближайших батарей противокосмической обороны, взять их под прямое мнемоническое управление, но огромные башни развернуты в сторону открытого космического пространства и не предназначены для ведения огня по «Танаису».
«Перехват управления ничего не даст. Только потратим время. Неужели мы бессильны против чужих?!» – отчаянная мысль выжигала рассудок.
Телепатическое воздействие постепенно усиливалось. На уровне ментального восприятия казалось, что вязкая тьма сочится меж надстроек «Танаиса», длинными липкими щупальцами тянется в сторону людей.
Илья неотрывно следил за группой противника. Он тоже пытался найти выход из создавшейся ситуации, но в голову не приходило ни одной толковой мысли. Вести неприцельный огонь? Все равно не попаду… Даже с использованием СНП [20] . Чужие прятались так ловко, что их не достать, даже используя рикошет!
20
СНП – система неявного прицеливания. Баллистический процессор либо рассудок мнемоника при таком способе стрельбы рассчитывает траектории нескольких рикошетов. В результате пуля попадает в цель, находящуюся за укрытием.
И вдруг, как вспышка озарения, промелькнула мысль: «Сервы!»
– Командир!
– На связи!
– Есть вариант!
– Быстрее, Илья, не тяни!
– Ты контролируешь сервов?!
– Да. Но они бесполезны. У них нет модулей боевого поведения. Инсекты легко уклонятся от их плазменных горелок!
– Имитируй атаку! Выводи сервов на позиции, чтобы я смог использовать СНП!
Дитрих мгновенно понял замысел галактлейтенанта. Инсекты хорошо подготовились, они знали о системах неявного прицеливания и очень осторожно прокладывали путь. Торопиться им некуда. Помимо усиливающегося телепатического воздействия группа «Мыслящих» постоянно просчитывала десятки вариантов развития событий: они учитывали конфигурации надстроек, двигаясь исключительно в «мертвых зонах», но если вывести кибернетические механизмы в определенные точки, то рикошет от их корпусов позволит вести «слепой огонь»!
– Илья, молодец! Приготовься! Хорватов, задействуй СНП! Паша, начинай их тревожить!
Пахомов уже удалился метров на триста. Получив приказ, он поднялся по пандусу, занял позицию и тут же открыл огонь. Плечевое орудие его бронескафандра ударило короткими очередями. Инсекты мгновенно отреагировали на источник угрозы, их продвижение остановилось, вперед начали выдвигаться боевые особи, а «Мыслящие» сгруппировались за массивной рабочей станцией.
Отлично! Что и требовалось!
Дитрих действовал без промедления. Сканеры имплантов передавали данные по геометрии близлежащих надстроек, его рассудок просчитывал траектории и транслировал сервам четкие указания. Группа механизмов разделилась, со стороны создавалось впечатление, что они утратили интерес к чужим и теперь бесцельно разбредаются в стороны.
– Тернов…
– Вижу. Еще немного…
Выстрел!
При стрельбе с использованием СНП применяется шариковый боеприпас. Одиночный выстрел импульсной винтовки не сопровождается в вакууме зримыми эффектами. Смерть обрушивается внезапно, приходит из ниоткуда.
Один из телпов внезапно дернулся и медленно осел.
– Хорватов!
Выстрел!
Среди инсектов началось движение, они не понимали, кто и откуда ведет по ним уничтожающий огонь!
Сейчас уйдут!
«Поздно. Не успеют!» – Дитрих вывел последнего из сервов на заранее рассчитанную позицию – теперь и он мог вести «слепой огонь» с использованием СНП.
Боевой метаболический корректор вывел его рассудок на пик быстродействия, казалось, в мире больше нет ничего невозможного, чувство отдавало нездоровой эйфорией, но на самом деле Дитрих был сосредоточен, как никогда. Три выстрела с предварительным расчетом сложных траекторий рикошета он произвел за несколько секунд, понимая, что сейчас лишь скорость и точность ведения огня решают ситуацию.
Чужие не выдержали.
Рванись они вперед, людям пришлось бы туго, но инсекты поддались панике. Счет потерь для них был уже неприемлем. Семеро из двенадцати «Мыслящих», уничтоженные снайперским огнем, остались лежать за надстройкой рабочей станции, пятеро уцелевших начали спешно отступать. Двалги, прекратив обстреливать позицию Пахомова, отходили плотной группой, своими телами прикрывая выживших телпов.
Времени, чтобы порадоваться победе или хотя бы осознать ее, не было.
– Вперед! Не останавливаемся! – хрипло скомандовал Дитрих. – Паша, подтягивайся!
…Только мнемоники знают и могут с уверенностью сказать, что физическое истощение – ничто по сравнению с усталостью организма, когда мозг работает на пределе возможного, используя не пресловутые десять-пятнадцать процентов, а весь потенциал, заложенный природой в процессе миллионов лет эволюции.
От морального перенапряжения начинают дрожать мышцы, в ушах ощущается глухой ток крови, кажется, что из тебя выжали все соки, и нет сил бежать, двигаться, но системы метаболической коррекции не позволяют сознанию угаснуть, озноб становится лишь фоном, волна дурноты, апатии постепенно отступает, остается лишь легкое головокружение да острое внезапное чувство дикого голода.
Боевые особи чужих все же попытались остановить группу.
Перестрелка завязалась у входа в технические коммуникации. Первым под огонь попал Дитрих – шквал лазерных разрядов хоть и не прожег броню, но повредил активаторы усилителей мускулатуры: он упал, потеряв равновесие, тут же попытался вскочить, но правое бедро и часть грудных бронепластин сочились вишневым светом, сервомоторы брони заклинило, потеки расплавленного керамлита тут же отвердевали, превращаясь в ломкую корку.
– Радек, прикрой! – закричал Тернов, метнулся к командиру, на ходу дал несколько очередей, заставив противника искать укрытия.