Шрифт:
АЛЕКСЕЙ МИНЕЕВ
Автопортрет
Мелкая осенняя изморось, шуршание шин по мокрому асфальту, последние дрожащие листья над головой, припорошенные ранним и как всегда неожиданным снегом, и длинный ряд зонтиков перед входом в хорошо знакомое здание с треугольным стеклянным фонарем на крыше - Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Сегодня тех, кто, пришел сюда, ожидает встреча с Мелтесом, его работы впервые экспонируются в столице. Прошла неделя, как открылась выставка, но цепочка мокрых зонтиков перед входом не стала короче: люди хотят стать свидетелями рождения нового направления в искусстве, своими глазами увидеть истоки динамической и объемной живописи.
Рассматривая работы этого оригинального и несомненно талантливого мастера, невольно приходишь к мысли, что трудно, пожалуй,
С тех пор, когда древний человек впервые провел углем черту на стене своей пещеры и до наших дней, возникли и набрали силу десятки направлений в изобразительном искусстве, но плоское изображение от наскальных росписей Тассили до полотен Айвазовского и фресок Сикейроса по-прежнему оставалось одним, раз и навсегда застывшим мгновением большой и стремительной жизни. Художники всех времен и народов состязались в мастерстве показа на полотне движения, делали попытки аллегорически изобразить само время, но никто еще не пытался написать его обратное течение. Так было, и, казалось, не может быть иначе. До картин Мелтеса.
Его "Автопортрет" потрясает. Может быть, поначалу именно кажущаяся обыденность картины и служит запальным шнуром для последующего взрыва эмоций? В самом деле, если смотреть слева, то поначалу на картине видно изображение юноши, обычный штриховой рисунок. Правильные черты лица, еще по-детски припухшие губы, короткие вьющиеся волосы и глаза, глаза, вместившие всю непосредственность возраста и невероятное любопытство ко всему, что делается вокруг. Рисунок выполнен мастерски, вы стараетесь получше рассмотреть юношу, почти мальчика, который еще только-только начинает осознавать, что за жизнь открывается перед ним во всем своем многообразии. Но стоит слегка наклонить голову, как угол зрения меняется и изображение на картине меняется тоже! На портрете по-прежнему молодость, но уже отягощенная первой серьезной ответственностью - перед вами солдат, защитник своего дома, своего отечества. Взгляд скользит дальше, и вслед за ним непрерывно и неуловимо меняется рисунок - вот на картине мужчина, лицо "не мальчика, но мужа", супруга и заботливого отца, черты становятся тверже, внимательнее, но глаза остаются полными любопытства. Еще мгновение - ив рамке порт. рета цветущая зрелость, наивысший расцвет сил и способностей, жизненный опыт велик и подтвержден знаниями. Это настоящий "кортеджиано" надией эпохи, но заметно, что мечты отступили на второй план и время соблазнов прошло.
Завороженные увиденным, ваши глаза непроизвольно продолжают движение, и вслед за ними неумолимое Время на картине все отчетливее проявляет свой бег: зрелость постепенно углубляется и в какой-то неуловимый миг переходит в иное качество, иную пору, в обиходе именуемую "пожилой". Но не остановить движение глаз, как не остановить течение жизни - теперь на портрете старик, чей путь на Земле склоняется к закату, во взгляде - глубина лет, прожитых не напрасно, но в то же время чувствуется и нечто иное: кажется, он прислушивается, как стучат часы. Новое движение - и это потрясает больше всего - в обрамлении черного прямоугольника вы видите посмертную маску! Лицо еще искажено следами последних страданий, но навсегда закрытые глаза спокойны - все осталось за той незримой чертой, что разделяет Жизнь и Смерть...
На память приходит мрачная мистика Оскара Уайльда. Едва ли мог предположить почти век назад автор "Портрета Дориана Грея", как кто-то не в воображении, а наяву создаст картину, словно живущую своей собственной жизнью! Аналогия просто поразительная - и там и тут изображения тесно связаны со своими прототипами от юношеских лет и до самой смерти!
"Автопортрет" вполне мог бы оставить гнетущее впечатление, но такового нет и в помине - картина обратима, стоит повести глазами в другую сторону. Одним только поворотом головы возвращаете портрету молодость. Рассматривая картину, я поймал себя на том, что вновь и вновь "омолаживаю" изображение, испытывая при этом удовольствие, словно делая ему дорогой и заслуженный подарок. "Омолаживаю", чуть прикрыв глаза, чтобы не видеть, как на "взводе" юное лицо становится посмертной маской. Один мой знакомый, не новичок в искусстве, заметил по
Как известно, основу "Автопортрета" составляют штриховых рисунка. Открытый еще в пятидесятые годы голографический способ позволяет, меняя угол зрения, поочередно увидеть все портреты, неуловимо переходящие один в другой. И заслуга Мелтеса, конечно же, не в том, что он нарисовал двести тридцать два рисунка-кадра, похожих и в то же время отличающихся друг от друга. Мелтес впервые, применив светомодуляцию и создав галерею портретов в точном соответствии с замыслом, получил совершенно неожиданное художественное решение в живописи, недостижимое иными, традиционными способами.
Разумеется, подобное не создашь за один день. Над "Автопортретом" Мелтес трудился последние годы своей жизни, вплоть до самой кончины. А началось все значительно раньше, когда он, молодой художник, только приступал к работе в отделе рекламы одной обувной фирмы. Неутомимый экспериментатор еще тогда задался целью создать динамический портрет и с завидным упорством в один и тот же день каждого месяца делал фотоснимки своего лица под разными ракурсами, всякий раз в строго определенных положениях, тщательно следя за соответствием прически, и одежды. И так на протяжении целой жизни, с восемнадцати до шестидесяти восьми лет. Болезни и другие события попросту не принимались во внимание. Постепенно собиралась серия кадров, почти одинаковых, но отличающихся один от другого на месяц жизни. "Я часто брал снимки в руки и, сгибая их, как колоду карт, с силой отпускал с одной стороны. Колода с треском разворачивалась и я мог видеть, как меняется с возрастом мое лицо".
Когда Мелтесу исполнилось тридцать шесть лет, он купил кижь проектор и впервые на экране показал изумленным друзьям свой первый динамический портрет. Новшество не осталось незамеченным, и очень скоро "метод Мелтеса" приняли на вооружение киностудии, специализирующиеся на съемках сказочных и научнофантастических фильмов. Только там пошли другим путем - разумеется, режиссеры не могли ждать десятки лет, и актеру, соответствующе загримированному, перед каждым кадром чуть-чуть подправляли грим в нужную сторону. Почти сразу же на съемках стали применять и обратный прием - не "старения", а "омоложения". Помнится, особенно эффектно он был использован в фантастическом фильме "След астрохотропа", где главная героиня на глазах у зрителей превращалась из безобразной старухи Пельги в восемнадцатилетнюю девушку, очаровательную Энни Пэйн.
Используя "метод Мелтеса", киностудии снимали фильмы, приносящие неплохие сборы, а сам Мелтес на вырученные от продажи патента средства открыл небольшую художественную мастерскую, где продолжил свои опыты. Голография к тому времени уже получила широкое распространение, стереоизображения начали входить в обиход, и цветные открытки, на которых нахальные красавицы зазывно подмигивали и делали непристойные жесты, на родине Мелтеса продавались во всех газетных киосках.
О своем первом знакомстве с голографией Мелтес пишет: "...Передо мною в витрине музея лежало богато украшенное старинное оружие, медальоны, драгоценности... Свет играл на разноцветных камнях, тусклая отточенность лезвия турецкого ятагана ощущалась физически. Я заходил и справа и слева иллюзия находящихся за стеклом предметов была полнейшая. Наконец, прижавшись щекой к стене, я посмотрел вдоль оштукатуреннои поверхности и, о чудо!никакой витрины не увидел: в десятке сантиметров от стены на тонкой проволоке висела стеклянная пластинка, да внизу, у самого пола, подсвечивал пластинку скрытый источник света. Вот и все драгоценности... У меня сразу же возникла мысль написать картину, картину объемного изображения для демонстрации возможностей голографии".
Даты записи не сохранилось, но известно, что с некоторых пор вся увлеченность Мелтеса переключается на опыты с объемным изображением. Он закупает оборудование и приступает к новым экспериментам.
За несколько лет создается целая серия: "Ева", "Облако в горах", "Водопад". Опыты с объемикой продолжаются, но все сильнее В'творчестве художника начинает звучать динамизм. Уже в "Водопаде" видны зачатки будущего направления, затем появляется "Ипподром" - и целая полоса в жизни Мелтеса связывается с созданием динамических изображений.