Авторское право
Шрифт:
– Как ты отличаешь свои мысли от его, Доров?
– полюбопытствовал Сатринг, помолчав.
– Его нет, понимаешь? Если он приходит, то целиком, как личность. Вдруг появляется, словно входит в комнату. С ним можно спорить, он может убеждать, но он целостен так же, как я сам.
Это сложно понять, вряд ли существуют подобные прецеденты...
– Уже существуют, - сказал глава Школы, и я поглядел на него удивленно.
– С тех пор, как с тобой вышло, проводятся масштабные исследования по совмещению личностей, военные пытаются изобрести универсальные многофункциональные сознания,
Он задумался и больше ничего не говорил. Измотанный до предела, я запрокинул голову и, как только мой затылок коснулся переборки, тут же провалился в омут темного сна.
Глава 20. Этап пятый. Сырная голова
Я проснулся в челноке, удобно распластавшись на кресле пилота. Рядом дремал Яр, а челнок шел курсом автопилота и я уже видел борт Шквала, развернувшийся на экранах. Вмешиваться в полет не стал. Для управления кораблем лучше иметь две руки и отдохнувший вид, автопилот отлично справится со стыковкой, эти программы идеально отработаны, выверены и перепроверены.
Я приподнялся и обнаружил на коленях цилиндр очередного маяка. Вот, спрашивается, откуда взялся? Мне дали его организаторы? Сатринг? Куда делся глава Школы?..
Вопросов больше чем ответов, но все какие-то малоинтересные что ли. На меня навалилась апатия, наверное, причина в общей усталости.
Я вяло потыкал в компьютер, вызывая данные локации, но нигде рядом ККЧП уже не было. Похоже, обретя разум, корабль ушел по своим делам, попутно высадив нас. Надо будет спросить у Тверского, когда проснется, помнит ли он что-то о последних минутах пребывания на ККЧП...
Вот смеху будет на Шторме, шеф безопасности ушел в рейд при оружии и в доспехах, а вернулся в подштанниках... Ах-ах-ах, насмешливый Изъян, будь жив, поднял бы его на смех. Но Макса больше нет, Сенди - обычного повара, и того нет. Теперь еще Рик, скольких людей мы потеряем прежде, чем все закончится?
– Няу...
Я вздрогнул, повернул голову, ощущая, как зачастило сердце от неожиданности. Напротив меня на подлокотнике сидел титрин.
– Поздравляю с еще одним этапом гонки, ты фаворит Вселенной, - промурлыкал журналист.
– Все эти смерти делают тебя богатым?
– без особого интереса уточнил я.
– Не записывай Рика Ирина в смерти, Доров, он жив и здоров, просто теперь он где-то...
– Сатринг говорил мне про исследования по совмещению личностей. Какие еще исследования проходят на основании наших... приключений? Освоение параллельных реальностей?
– Никто не знает... наверное, кроме лернийцев, о том, откуда взялся двойник Ирина. Это очень интересный факт, на этот счет у науки много гипотез. А чем ты не доволен, Доров, тем, что помогаешь двигать мировые знания, обогащаешь их своим личным опытом? Тебя запомнят как первопроходца не только на Земле, но и в космосе. В учебниках по психосознанию
– Опять никаких авторских прав, - проворчал я.
– Морских свинок не спрашивают, хотят ли они своего упоминания в статистике по изучению заболеваний, - если бы у титрина было схожее с человеческим тело, он бы пожал плечами. В общем-то, его точка зрения меня не оскорбила, даже позабавила. Я - морская свинка. Довольно удачный экспериментальный экземпляр Хомо Сапиенс. А что, разве не так? И возразить то толком нечего!
– Ты пришел развлечь меня или по делу?
– уточнил я, потеряв дружелюбие.
– Извини, кофе угостить не могу, тут его нет.
– По работе, - согласился Титрин.
– Интервью хочу.
– Сейчас?!
– возмутился я.
– Да, есть пару минут. Расскажи, почему с Сатрингом вы не стали биться...
– Ой-ли, мы что - чокнутые? Когда вокруг смерть не до жиру.
– И Сатринг решил так же, он ведь на своей родной планете может подобную тварь взглядом испепелить...
– А здесь, видимо, не может. Энергетические потоки во Вселенной неоднородны, есть места, где то, что принято считать магией малодоступно по причине далеких источников силы.
– Тогда как вышло у тебя? Твоя магия не зависит от Вселенной?
Я поперхнулся. Вопрос, безусловно, интересный. Если так, то моя сила вся внутри клеток, какие-то скрытые резервы, о которых частенько пишут, намекая на необычную химию и способы управления ими.
– Спроси у врачей, может, они тебе чего подскажут, - немного резковато ответил я.
– Змей не смог мне разъяснить твоего феномена, - нашелся Титрин. Похоже, он всегда на полшага впереди меня. Иногда создается такое впечатление, что журналист знает гораздо больше обо мне, чем я сам. Впрочем, со стороны, поговаривают, виднее.
Гулко ударился металл, челнок стыковался. Я отвернулся на мгновение, окинув взглядом экраны, чтобы убедится в нормальных параметрах стыковки, а когда обернулся, титрина уже не было. Я, признаться, был настолько измучен, что продолжать праздные разговоры совершенно не хотелось. В свете того, что предстоит следующее задание, у меня очень мало времени на отдых.
А, судя по нашим с Тверским состояниям, еще придется поваляться в лазарете... ой, как же я это не люблю!
Нехорошие предчувствия оправдались, Покровского переубедить не удалось и обоих забрали в лазарет. Яростно расспрашивали, но мы отвечали односложно и вяло. Яра и вовсе подключили к каким-то аппаратам, Змей с подозрением поглядывал на показания приборов, но ничего не разъяснял. Похоже, вколол снотворное, потому что я мигом уснул. А, может, так устал.
Проснулся не сразу, лежал какое-то время в полудреме, прислушиваясь к разговору, не совсем понимая, снится ли мне сон или рядом кто-то говорит.
– У Тверского шизофрения, похоже. Он пережил потрясения, хотя сам рассказывает, что ничего такого...
– А с Доровым чего?
– Наташ, кроме перелома лучевой кости, которую он раздробил в пыль, ничего такого - утомление сильное, упадок сил. Проспится. Меня Тверской волнует, полковник - не последняя фигура и должен идти вместе с Доровым уже завтра на Двухглав.