Аяна. Внутренние Земли
Шрифт:
Через некоторое время вошли его друзья. Он очень рад был видеть их в добром здравии, но вид у них был грустный, даже траурный.
– Что, что случилось, докладывай, – прохрипел не без усилий Гар-Хат. – Мы не взяли город, всё обернулось крахом из-за нас?
– Нет, – отвечали До-Мур и Мог-Харм в один голос.
– Чтобы тебя спасти, пришлось ломать выдиратель. Цикада понеслась, прыгнуть на неё мы не могли. На вираже, ударив по основанию топорища выдирателя, разбили его, но осколками убило вашу цикаду. Но это не самое страшное, те, кто продолжили погоню за Степняком, не вернулись, – сказал Мог-Харм и замолчал.
Гар-Хат отвернул голову, тоска навалилась на него. В тот день, пожалуй, впервые за все эти годы с момента потери близких он вновь, как и тогда, почувствовал себя очень одиноким. Он привык к армейским будням, он привык к боли, к ранениям, он привык к войне, но к чему он никак не мог привыкнуть – так это к потерям бойцов под его командованием. Он ещё со времён службы в пехоте знал, что такое штурмы крепостей и преодоление оборонительных рубежей. Пехота обычно несёт самые серьёзные потери, недаром говорят: «Вы можете осыпать город стрелами, можете сжечь его дотла, но эта территория не может считаться вашей, пока на неё не ступила нога пехотинца».
Порой приходилось выполнять приказ и штурмовать позиции врага или идти в атаку, на прорыв, не считаясь с потерями. И не потому, что угрожают трибуналом или тюрьмой, а потому, что делать это некому, девиз пехоты: «Кто если не мы». Но что больше всего запомнилось – это знакомиться каждый раз, перед каждой новой атакой с новыми аянцами. Они призваны, они хотят защитить свой дом, они называют свое имя, но ты уже знаешь, что около половины погибнет завтра после атаки, и перед новой атакой опять знакомиться с пополнением…
Характер травм и повреждений ставил крест на нём как на Цикаднике. Из кавалерии его исключили до окончания восстановления. Дальше потянулись месяцы реабилитации. Несмотря на это, он не сдавался и собирался вернуться в кавалерию, но этому уже не суждено было сбыться. Его ожидала очередная неприятная новость: в Цикадники его больше не брали, сославшись на то, что его тело полностью никогда не восстановится и что для него будни Цикадника и слово «смерть» теперь означают одно и тоже. Унывать не в духе Гар-Хата, и тогда он записывается в артиллерию – его назначают командиром дивизиона Зипун-Скорпионов. Службу нести его отправили на вновь возведенном Степном Укрепрайоне. Вследствие захвата крупного города Степняков – Края Степей – произошёл полный развал обороны Степной Общины. Внутренние Земли смогли отрезать снабжение Равнин со стороны Островов, а также смогли оккупировать Северные степи, выстроив Степной Укрепрайон и построив огромный город, служащий местом базирования Кавалерии Внутренних Земель. Число голов цикад и тягловиков резко возросло за счет прироста скотоводческих площадей. Эти новые земли и предстояло защищать Гар-Хату. На позициях Степного Укрепрайона он знакомится с Хаг-Та. Они работают слаженно, и их расчеты поражают множество врагов и отражают десятки атак на рубеж. И вроде снова всё пошло по-старому, они несли вахту, тревоги ревели часто, но им даже стало казаться временами, что их количество уменьшается. Они тогда даже высказались о том, что Степняки поняли, что солдат Внутренних Земель им не по зубам, и перестали атаковать, вроде как Степи и так огромны. Как же они ошибались, они были настолько неправы, насколько наивны. Скальные нашли «тропы» к Степнякам и передали оружие. Следующая атака Степняков, вооруженных зипун-бомбами, обернулась для защитников Степного Укрепрайона катастрофой. Цикадники Степняков подорвали стену в пяти местах на участке 7-ми пунктов охраны. Небо окрасилось черными сигнальными дымовыми столбами, массированная атака шла на Степной Укрепрайон. Дивизион Гар-Хата работал на пределе возможного, поражая врагов одного за другим. Целей маячило столько, что не знали, в кого в первую очередь стрелять. Гар-Хат поставил в охрану с каждого расчёта по одному заряжающему. Слева с краю вспыхнула вспышка, раздался громкий звук «з-з-з-з-з-зть», и одно орудие из четырех обратилось в пыль, убив при этом наводчика и заряжающего, следом уничтожили второе орудие. Взрыв оставил большую воронку и разбросал ошмётки четверых аянцев по округе, при этом убив осколками расчет второго орудия. Цикадники Степняков сновали всюду, они подцепили и растащили в стороны последних аянцев, которые были в его дивизионе, размахивая выдирателями и ударяя защитниками рубежа, висящими на топорищах, по орудиям, по камням, местами везли по земле, потом взмывали в воздух и ударяли подцепленными об пол со всего маха. Когда Гар-Хат это всё видел, у него застонал шрам под правой рукой и перебило дыхание. Он встревожено и прерывисто задышал, вспоминая ту боль и искривленное улыбкой лицо Степняка, который потом и привязал его к седлу.
Он услышал крик Хаг-Та:
– Копье! Копье!
Гар-Хат вернулся и моментально бросил копье на скорпион. И вот, кажется, цикада уже несется на тебя, ты думаешь, что не успеваешь и смерть уже неизбежна, цикада тоже замахивается для удара, разинув жвала в свирепом исступлении, а возничий-цикадник уже замахнулся выдирателем с улыбкой победителя и превосходства того, кто убил и выжил. Но всё меняется вмиг: копье на месте, а тетива натянута. И хоть цикадник несётся на огромной скорости, Хаг-Та уже держит спусковой рычаг. Он делает одно движение, и механизм мгновенно отвечает, копье со свистом срывается с места, цикаднику не хватило доли тягла, и он бы победил. Копье устремляется в голову цикаде и в какой-то момент, когда встречная скорость гасилась скоростью копья, было ощущение, что цикада с возничим на доли секунды зависла в воздухе, после чего цикада, будучи пробита копьем, увлекается за ним прочь от скорпиона Хаг-Та и Гар-Хата. Они даже успели увидеть полные недоумения и страха глаза фактически уже мёртвого цикадника, падение для него будет сокрушительным. Темп наступления Степняков возрастал. Авангард вел бои уже у второй линии обороны, и на внешний рубеж Степного Вала уже подходили основные силы.
Хаг-Та и Гар-Хат вели слаженный огонь по врагам, каждый раз убивая всё новых и новых Степняков. Возле них образовалась нехилая груда тел убитых цикад и Степняков. Бывало, цикада прыгала на них, и её убивали в полете, она ударялась о кромку стены, после чего цикадник вылетал из седла и нёсся по инерции, бился о камни, о предметы, попутно ломая ребра и руки с ногами, превращая внутренности в кашу. Несколько таких стонали вблизи их орудия, добивать их не было времени. Хаг-Та и Гар-Хат так увлеченно били по врагам, что даже не заметили, что их обошли. После этого прицельным броском Степняк подорвал зипун-боекомплект. Оглушительный взрыв раздался позади Гар-Хата и Хаг-Та. После сильного оглушающего грохота остался пронзительный писк… Их просто сдуло, вынесло вместе с обломками орудия прочь со стены, всё закончилось очень болезненным падением. Гар-Хат снова просыпается в госпитале, они с Хаг-Та чудом выжили и теперь лежали в одной палате. В палату внезапно вошел сам Кай-Гмар, Правитель Империи Внутренних Земель. Он крайне взволнованно сказал: «Мне доложили, что ты, Гар-Хат, потерял половину тела!» – после чего рассмеялся. Гар-Хат попытался сделать тоже самое, но это не получилось, больше похоже было на попыхивание. Тело было сковано, множество костей в результате падения было сломано. Гар-Хат с блеском в глазах сказал:
– Вот подлечусь и вернусь на свой пост на Степной Укрепрайон. Вы ведь их выбили, иначе нас бы здесь не было.
Кай-Гмар отрицательно покачал головой.
– Нет, я не могу отпустить тебя. В следующий раз ты уже не вернёшься. Везти бесконечно не может. Ты весьма опытен и дважды чудом выжил, третьего раза не будет. Я забираю тебя в Сердце с повышением до высшего офицерского звания в Штаб Планирования Тактических Наступательных Операций.
Гар-Хат набирает в грудь воздуха, адреналин волной возбуждения накрыл его.
– Я не хочу в Сердце! У меня должок! Я хочу РЕАЛЬНУЮ пользу приносить, а не нюхать пыль, как эти, – тон был уничижительный, выказывающий отвращение, – замшелые штабисты, для которых жизни солдат – лишь статистика. Нет! Я отказываюсь!!! Мне не место в Штабе среди них!
Кай-Гмар моментально вышел из себя.
– Твои слова оскорбляют меня! – закричал он. – Хочешь пользу приносить, ну-ну, – он разгневанно посмотрел в глаза лежащему Гар-Хату. – Слушай мой приказ: назначаю тебя Главой Разведки Внутреннего Караула немедленно. При первой возможности тебя переведут к Лекарям в Сердце Внутренних Земель. На фронт ты не вернёшься, ослушаешься – объявлю изменником. Ты знаешь, как я могу!
Он развернулся было уходить, но обернулся, сверкнув глазами.
– Ну, ладно, зализывай раны, замшелый пещерник, – после чего вышел.
Тишина повисла в палате. Виски Гар-Хата токали, дыхание было учащенное, прерывистое, боль накатила волной, всё потемнело…
Цоканье цикады раздавалось по бревнам Переправы. За ним в сознание стали проникать шумы леса, тихое журчание двигающийся воды и поток ветра, который нёсся по глади реки. Гар-Хат полностью вернулся в реальность, он не заметил, как прошёл весь путь от опушки до Переправы по лесной дороге под сенью сомкнутых, словно свод крон, медовых деревьев. Их фиолетово-синие листья шелестели, тем самым пропуская ниспадающий синий свет звезды Аквамариновое Око. Всё время пути, пока он, слегка покачиваясь в седле, предавался воспоминаниям и размышлениям о былом, показалось для него одним мигом. А тот зазубренный осколок лезвия выдирателя висит теперь в Зале Советов Внутренней Разведки в Штабе, то есть в его рабочем кабинете, как напоминание – всегда быть начеку. По Переправе он поднялся в весьма подавленном состоянии. Переправа представляла собой бревенчатый широкий мост через реку из брёвен пятисотлетних секвой, выросших в Сколопендровом Лесу на склонах Гряды Двух Сестёр. А так же пологий бревенчатый подъем, врезанный одним краем брёвен в вертикальную скалу, наверху которой и раскинулось плато под названием Хребет.
Гар-Хат был расстроен, как будто все старые раны, от которых он когда-то ушёл, в один момент заболели. Он подумал о том, что несколько последних лет он не покидал пределов Долины. Встревоженный он поднялся на Хребет Внутренних Земель. Свежий прохладный ветер дул ему в лицо, его путь пролегал через медоносные леса в тени Великого Древа – по необъяснимым причинам единственного дерева с зеленой пигментацией листьев, столь необычной для Аяны и ее фиолетово-синих тонов в растительности. Рядом с древом и проходила дорога, пересекающая Хребет и ведущая к спуску и Переправе в Восточные Владения. Гар-Хат машинально остановил цикаду, дёрнув поводья на себя. Спешившись, он повернулся лицом к раскинувшемуся перед ним лугу и спиной к опушке леса. Дорога здесь расходилась в два направления от Переправы. Как бы ни хотелось ему сейчас пойти на север в деревушку в тени Короны или на фермы, где культивируют гидр, выпрессовывают мёд на давилках из ульевых плодов медовых деревьев. Сладкие ароматы мёда, легко разносимые ветром, витали здесь всюду. Этот край, светлый и чистый, славился своим беззаботным образом жизни и неспешным течением времени. Они говорили: «Свежий воздух дает ясный рассудок», – и суета, которая происходила внизу, до них не доходила. На полях росли, покачиваясь на ветерке, гидры, темно-фиолетовые животные в свете Аквамаринового Ока давали светло-синюю иллюминацию. Их «венчики» двигались в такт ветру и, поигрывая огоньками, пытались приманить и поймать своими щупальцами со стрекательными капсулами медовые цветки, которые большими роями двигались по просторам хребта от одной медовой чащи к другой. Тягловики неспешно паслись на гидровых полях, здесь их даже не загоняли на время Мрака в хлева. Увидев эту безмятежную картину, Гар-Хат невольно сошел с тракта и пошёл по гидровому полю, проводя правой рукой по венчикам. Гидры же неспешно обвивали руку и тянулись за ней, когда он удалялся, после чего отлеплялись и возвращались к своему неспешному покачиванию на ветру дальше. Гар-Хат не любовался красотами жизни, сердце его очерствело ещё очень давно. И годы, проведенные на фронтах, не способствовали смягчению…