Айболит для короля
Шрифт:
– А потом стало ясно, что это льготный режим? – предположила я.
– Потом дом Студа стал логовом Пустоглазого. Нам разрешено собирать айквы, но, выходя из сада, мы должны положить всю добычу в корзину и оставить себе один плод.
– Но что же произошло? Вы разочаровались в этом Сты… в этом Студе?
– Нет, но мы сделали глупость, – ответил Локс. – В начале войны Пустоглазый сказал, что воюет только со Студом и его братьями-воинами. А мы ни при чем. И можем не вмешиваться. Мы остались в своих поселках ждать исхода битвы. Когда она закончилась, стало известно, что у нас новый князь, который теперь называется «король», и наша жизнь тоже будет новой.
Рассказ давался Локсу непросто, но, спасибо, он не забывал поглядывать по сторонам. Я любовалась окружающим миром, оказавшимся гораздо проблемней, чем думала вначале. Гребаное средневековье, проще говоря. Только этого мне не хватало… Если вспомнить общественную гигиену тех времен, доктору, даже звериному, сразу как-то очень грустно становится. И это еще если не учитывать крепостной строй, феодальную раздробленность, религиозные войны и охоту на ведьм, к которым я, возможно, отношусь по нескольким параметрам. Очкам, например. Уф-ф.
Пока я себя жалела, мы обогнули небольшую скалу и спускались в низину. Среди густой и даже на глаз сочной травы тянулись цветы, отчаянно конкурируя ароматом за внимание таких же красочных насекомых. По сторонам от дороги синели, желтели и розовели рощи. Даже издали было видно, что ветви ломятся от плодов. В таком симпатичном мире воевать и портить друг другу жизнь – невообразимое свинство.
Что поделать? Люди почти везде одинаковы. Даже если умеют сливаться с кошкой в общемонстра. А в принципе, вспоминая фильмы и книги про средневековье, где вечно серо, мокро и противно, все не так плохо вроде бы.
Тут Локс снова заговорил: видимо, почуял, что у меня немного исправилось настроение, и решил повлиять на этот факт.
– С каждым днем, точнее ночью, нам все труднее добывать нужные плоды и коренья, не нарушая новые законы. Поэтому многие морфы ранены или больны. Кто-то пострадал от оружия, кто-то – от колдовства. И когда я почувствовал, что существует человек, способный помочь… когда вы меня позвали…
«Да-да-да, у них ангина, скарлатина, холерина, дифтерит, аппендицит, малярия и бронхит», – вспомнила я сказку, которую положено знать каждому ветеринару. Теперь я попала в эту сказку, да еще в ухудшенном варианте. Ведь там еще был Бармалей. Но он, как помнится, всего лишь мешал лечить обезьян, а не создавал им диагнозы. Похоже, здешний Бармалей гораздо зловреднее.
– Э-э, а когда это я тебя звала? – Действительно не помню такого.
– Вы сказали заклинание. О том, что придете на помощь всем, кто нуждается в помощи. И я пришел на ваш зов.
– Зашибись… песенку уже спеть нельзя, – проворчала я. Нет, правда, от Чипа и Дейла такой подлянки никогда не ожидала. Вот тебе и диснеевские мультики, заклинания у них там зашифрованы. Это вообще как?!
– Госпожа целительница, давайте решим… – сказал Локс, но не договорил.
Глава 6
– Ох, кого я вижу, если не врут мои глазоньки!
Навстречу нам энергично шагала пожилая дама в широкой цветной юбке. За ней так же уверенно бежала пегая коза.
– Тетушка Долна, – шепнул Локс. – Не бойтесь, госпожа целительница, она почти всегда добра и миролюбива.
Интонация у моего спутника была такая, что, похоже, меня-то он уговаривал не бояться, а вот сам иллюзий не питал. Я оглянулась на него, оценила степень встревоженности и предпочла остановиться, а Локс вдохнул поглубже и сделал несколько шагов вперед.
– Ох, племянник дорогой, мертвенький или живой? – быстро и нараспев сказала тетушка Долна, приближаясь к нам со стремительностью вражеской подводной лодки. И тут же, без паузы, шарахнула Локса длинной палкой пониже спины. Бедняга попытался отскочить, удар пришелся по касательной, но все же был эффективным, судя по красноречивому «ой!». К счастью, коза не присоединилась к расправе. Животина флегматично встала в трех шагах и не менее философски зажевала пучок особо сочных и аппетитных стеблей.
– Оф-ф-ф, тетушка, за что? – проныл Локс. Кот, вместо того чтобы вступиться, спрятался за ногами двуногого хозяина и прижал уши. Или двуногой половинки – я с этими марфутками до конца еще не разобралась.
– Не за что, а почему? – уточнила тетушка, прицеливаясь звездануть парня еще раз. – Если ты мертвяк поднятый, тебе не больно, а если живой поганец – поделом.
– Тетушка…
– Я тебе дам «тетушка»! Мать все глаза выплакала! Ариска переломанная лежит, того и гляди калекой останется, сын вообще пропал, не иначе погань крылатая утащила! А он гуляет, смотри, с девками!
А, вот и мне прилетело ни за что ни про что. Эх, тетка, я девкой была примерно тогда же, когда и ты, судя по всему. Но лучше сохранилась, конечно. Не увлекалась мучным и жирным!
– Тетушка Долна!
– Что «тетушка», что «тетушка»?! Помру я с вами, узнаешь тетушку! На дядьку Джоя порчу навели, он вряд ли до ночи доживет! Тебя по кустам искать, то ли живого, то ли мертвого, а то и взятку падали крылатой собирать, чтоб вернула, коль сцапала! Сестра-то видела, как твоя кровища брызнула. А в это время…
– Да дайте же мне сказать! – вспылил наконец Локс. – Я не шлялся! И это не девка! Это целительница, и она согласилась нам помочь!
Ни фига себе, согласилась! Посадить бы тебя или вас вдвоем на цепь, чтоб ходили вокруг дуба и песни пели, как сами согласились!
Но злиться не было времени. Пора познакомиться со вторым обитателем этого мира – патруль, от которого мы шуганули в кусты, не считался.
Тетушка наконец-то осознала, что племянник не просто подружку выгуливал, и шагнула ко мне. Коза прыгала следом с недоеденной травой в зубах.