Айдол-ян - 3

Кощиенко Андрей Геннадьевич

— БоРам, БоРам! Всё, хватит, остановись! — наконец машу я ей рукой и, добившись мне нужного, спрашиваю. — Ты, что, забыла всё уже, что ли?

— Что я забыла? — не понимает та, озадаченно смотря на меня.

Я вздыхаю.

Приехали… На колу висит мочало, начинаем всё сначала…

— Мало, что не в той тональности, так ты ещё по нотам врёшь. — объясняю я суть своих претензий.

Рядом со мной стоит СонЁн и неодобрительно смотрит на БоРам. Та задумывается, припоминая.

— Да вроде нормально, — говорит она.

— Ладно, будем вспоминать, — не спорю я.

Сегодня я с самого раннего утра покинул больницу и целенаправленно

устремившись, прибыл в агентство. Хоть «минимум неделя лежания», положенная после сотрясения мозга совсем не прошла, но лежать дальше нет совершенно никакой возможности. Нужно и песню готовить и дать возможность корди военную форму подгонять, в которой я буду принимать присягу, плюс ещё и для спасения дяди тоже нужно поработать. «Накидать» хотя бы в первом варианте мелодию. Возможно, что при её наличии «утрамбовка в размер» корейских слов пойдёт веселее. А то они никак «переводиться» с русского не хотят. Вчера весь вечер безрезультатно ломал свою больную голову над этой «шарадой». Чувствую, придётся пойти по пути переводчиков, ломавших голову над этой задачей до меня — заменить процентов девяносто слов, оставив одну мелодию. Да, я слышал этот вариант. Да, он мне не понравился. Но сделать лучше у меня не получается. Попробую помучиться ещё немного, если снова «не пойдёт», плюну и пойду проторенным путём. Не стану пытаться выпрыгнуть из шкуры, поскольку не вижу причин, чтоб это делать. Корейцам и такой вариант у нас нравился. Ну и бог с ними, как говорится! У меня и без этого головной боли достаточно.

— Так, онни, всё ясно. — говорю я БоРам. — Будем вспоминать. Но, не сейчас. Сейчас главное — это песня для военных, которую будем исполнять вместе всей группой.

— Я понимаю. — отвечает БоРам. — Просто я хотела, чтобы ты меня послушала. Что бы вспомнить.

— Вспомнили, проблемы поняли. — отвечаю я ей. — Сейчас у нас главная — СонЁн. Всё сейчас зависит от неё.

СонЁн смотрит на меня, я смотрю на неё.

— Сонбе? — вопросительно произношу я и делаю рукой приглашающий жест в направлении микрофонной стойки.

Она смотрит на меня и повернувшись, идёт туда, куда я ей указал.

— Сложно так, — бросает она на ходу. — Сразу…

— Я думаю, что вы справитесь, сонбе. — ободряю я её.

(примерно час спустя, там же)

Повернувшись, смотрю на ЮСона, ожидая, что он скажет. Только что прослушали вариант, исполненный СонЁн. То, что она неправильно произносит слова — плевать. Сейчас главное получить одобрение руководств. Править будем потом. Руководство, прихватив себе в качестве усиления КиХо и продюсера группы, думает.

— Как я понимаю, это совсем «сырой вариант»? — перестав смотреть на СонЁн, спрашивает «новдиректор», поворачиваясь ко мне.

— Можно сказать, самый первый, который можно показать слушателям, господин ЮСон. — отвечаю я.

Тот кивает.

— Как я понял, ты хочешь, чтобы СонЁн исполняла всё от начала и до конца? Так? — уточняет он.

— Да, — подтверждаю я. — Она главная солистка. У неё — получается.

— А ты где будешь? — спрашивает он у меня.

— В смысле? — в первый момент не понимаю я, но, догадавшись, что он имеет в виду, объясняю. — Буду вместе со всеми исполнять общую часть. Припев.

— Песня твоя. — указывает на имеющийся факт ЮСон. — И мобилизуют в армию тебя. Нужно, чтобы ты была главной солисткой.

— Это невозможно! — сразу ухожу я в «отказ». — У меня нет такого голоса как у СонЁн-сонбе и я вообще петь не умею!

ЮСон неодобрительно цокает зубом и, подняв руку, шевелит в воздухе пальцами.

— Вот эта вот, начальная часть, — говорит он. — Когда СонЁн говорит совсем тихо. В ней петь не нужно. Почему бы тебе не взять её на себя?

— Да? — удивляюсь я этой идее. — А зачем?

— Нужны твои глаза. — объясняет ЮСон. — Видео будет начинаться с тебя. Первые кадры — твои глаза. Ты наговариваешь вступление, потом к тебе присоединяется СонЁн, потом вся группа. Ты — центровая. Тогда это будет смотреться настоящим взрывом. Конечно, для этого придётся ещё много поработать над музыкой, а СонЁн, да и всей остальной группе, придётся научиться правильному произношению, чтобы люди за границей не ржали с вас как лошади.

Я киваю, признавая справедливость прозвучавшей критики, одновременно думая над поступившим предложением.

— В принципе… — обдумав, говорю я, — в принципе … наверное, можно попробовать.

— Пробуй, — говорит мне директор, указывая, совсем как я недавно делал для СонЁн в сторону микрофона.

— Может, нам с СонЁн-сонбе сначала сделать несколько репетиций? — предлагаю я.

— Репетируйте. — не спорит со мной ЮСон. — Я хочу посмотреть, как будет получаться.

(примерно полчаса спустя. ЮнМи и СонЁн только что исполнили совместный вариант)

— Да, господин директор. — в наступившей тишине признаёт продюсер группы повернувшись к директору. — В таком варианте исполнение звучит гораздо лучше, чем, когда исполняет только СонЁн. Разные голоса придают более насыщенный звуковой окрас исполнению. И можно более глубоко вовлечь остальных участниц группы. Звучание будет необычным, что привлечёт к песне больше внимания.

ЮСон кивает ему, соглашаясь.

— Мне нравится тут голос ЮнМи. — говорит он. — Голос девочки-подростка, его чуть слышная охриплость, он очень тут хорош.

— Только ты лажаешь. — говорит он мне.

Я вопросительно поднимаю брови и смотрю на директора.

— Сегодня вечером начнёшь усиленные занятия с преподавателем вокала, — добавляет ЮСон. — Чтобы не просрать эту вещь. Пять минут тебе свободного времени и ко мне в кабинет. У меня к тебе есть разговор.

— Да, господин директор. — отвечаю я.

(несколько позже. Без начальства.)

— Директор часто использует грубые слова. — говорит мне СонЁн, то ли констатируя факт, то ли осуждая.

— Это не смертельно. — отвечаю я. — Главное, похоже, он что-то понимает в шоу-бизнесе.

Место действия: «FAN Entertainment». Кабинет директора ЮнСона

Время действия: чуть позже

— Я ознакомился с твоим контрактом. — сообщает мне ЮСон и продолжает. — Вижу, что президент Ли СанХён очень к тебе расположен, раз согласился на такие условия. Думаю, что ни в одном корейском агентстве нет контракта, в котором было бы прописано, что права на произведение принадлежат наёмному работнику.