Айдол-ян. Книга 1

Кощиенко Андрей Геннадьевич

(«нетизены» - люди, пишущие комментарии в сетевых сообществах, прим. автора)

– Правда? Так может быть? – не верит ХёМин.

– Ну, ЮнМи сказала на шоу, что это от того, что она ещё растёт, - нехотя признаётся в существовании ещё одной точки зрения КюРи, - но, все считают, что это просто отговорка, чтобы школьники не стали светить себе в глаза лазером. В таком возрасте, как ЮнМи, люди уже не растут. Мы хотели посмотреть на её глаза вблизи, а она отказалась и стала ругаться.

ХёМин на пару секунд задумывается.

–

И что вы сделали после этого? – спрашивает она, вопросительно смотря на КюРи.

– А чего она? – надувая губы, отвечает ей КюРи, - Она младшая и проявила неуважение к просьбе старших…

– БоРам, - произносит ХёМин, смотря при этом на КюРи, - что тут произошло?

– ИнЧжон и КюРи схватили ЮнМи за руки, и хотели заставить её показать глаза. А она стала с ними драться, - с готовностью рапортует БоРам.

– Пфф… - надувает и сдувает щёки ХёМин, изумлённо смотря на севших за стол ИнЧжон и КюРи.

– Вы что, рехнулись обе, что ли?! – секунду спустя восклицает она.

ИнЧжон недовольно хмурится.

Время действия: тот же день, обеденное время

Место действия: финальная репетиция группы «Корона» перед сьёмками клипа. Объявлен перерыв на обед и коллектив группы расположился за столиком, на котором лежат приготовленные для них контейнеры с едой, количеством, по числу едоков.

Открываю, нюхаю. Пахнет острым и кислым. Пффф… опять корейская еда! Есть хочется, но есть именно это – нет.

Смотрю влево и вправо. Девчонки, без всяких колебаний уже запустили палочки в коробки и «быстро мечут» из них еду. Блин, а мясо-то где? Спаржа, фасоль… И всё пересыпано острой приправой. Чёрт, ну что за день? С утра была стычка с ИнЧжон и КюРи, дошедшая практически до драки. Потом, менеджер Ким обнаружил на мне царапину. То ли ногтем, то ли, перстнем, кто-то из этих двух дур зацепил, когда руками размахивали. СонЁн помазала мне её йодовым карандашом, а потом, перед выходом, тональным кремом замазала. Только, когда визажистка стала делать грим, царапина и вылезла, поскольку «распахали» хорошо, по скуле сверху вниз, до низа челюсти. Визажистка сразу сообщила о своём «открытии» менеджеру Киму, благо, он рядом был. Наверное, хотела показать своё трудовое рвение, а может, у неё - инструкция такая.

– Откуда это у тебя? – хмуро сдвинув брови, поинтересовался у меня менеджер, закончив рассматривать мою царапину.

– Ээ-э... – ногтем задела, - ответил я, как-то совсем упустив из вида, что меня могут спросить о её появлении и потому, совершенно не подготовившись к ответу.

– Ногтем? – не поверили мне.

– Ээ-ээ… да. Телефон неудачно к уху поднесла, - придумал я на ходу отмазку.

– Телефон? – опять мне не поверили.

– Ты же ногти коротко стрижёшь, потому, что играешь на гитаре, - резонно напомнил мне Ким имеющиеся обстоятельства, - А накладные, ты не носишь. Чем ты могла – поцарапать?

В

наблюдательности ему не откажешь. Действительно, ногти у меня короткие, чтобы не мешали играть, а накладные вызывают у меня чувство брезгливости, поскольку похожи на ороговелые отростки у трупов, такие же мёртвые и кривые. Поэтому, из всего того, что делают женщины со своими ногтями, я использую лишь бесцветный лак с витаминами. И то, случается это, когда ко мне уж совсем сильно пристают, требуя, чтобы я внешним видом соответствовал общепринятым стандартам своего пола. Пожалуй, лучше было сказать менеджеру, что поцарапался кольцом, но колец я тоже не ношу, только печатку.

– Заусеница была, - от безысходности совсем «бледно» соврал, - ею и поцарапалась…

Не жаловаться же мне на баб? Сам разберусь.

Ким мне ничего больше не сказал, лишь немного потряс головой, типа сказал – «ну, ну, ну».

А потом, от меня сегодня все шарахались. Как увидят мои глаза, дергаются назад и восклицают что-то вроде «ху!» и вытаращиваются. Все. И охрана, и водитель, и женщины-визажисты, и костюмерши… все, кто меня увидел. Вчера, на сьёмках, была такая же ерунда. Что-то не радует меня это… И еда – не радует. Хоть бы мяса кусок положили! Одного перчёного силоса накидали. Не буду я это есть!

– Я не буду это есть, - громко говорю, решительно отодвигая свою коробку на середину стола.

Группа, до этого активно работавшая палочками, замирает. БоРам и ХёМин, так прямо с палочками во рту.

– Почему? – справившись с удивлением, спрашивает меня ДжиХён.

– Слишком остро и без мяса, - объясняю ей, – я такое не ем.

– Ты же раньше ела?
– напоминает мне БоРам, - И ничего.

– Раньше, - объясняю, - я появлялась в группе эпизодически. А теперь, похоже, я буду есть с вами постоянно. Острая пища вредит коже. От неё появляются прыщи на лице.

Несколько мгновений вся группа молча смотрит на отодвинутый мною контейнер, как на ампулу с заразным вирусом.

– Другой еды нет, - говорит СонЁн и предупреждает, - останешься голодной.

– Лучше быть голодной, чем с прыщами! – заявляю я и начинаю возмущаться, - Вообще не понимаю, почему агентство не обеспокоено вопросом правильного питания? Разве оно не должно быть больше всех заинтересовано в сохранении здоровья своих мемберов?

Никто из девчонок не спешит отвечать мне на вопрос.

– ЮнМи, чем ты не довольна? – вместо них задаёт мне вопрос менеджер Ким, подходя к столу.

А он, чего не ест? Подслушивал, что ли?

– Сонбе-ним, еда слишком острая, - жалуюсь я, - это вредно для кожи. Я не могу такое есть.

– С чего ты взяла, что твоя еда вредна для кожи? – не понимает тот.

Делаю короткий пересказ для всех, советов врача-диетолога.

– Не знал, - говорит мне менеджер, когда я заканчиваю свой рассказ и указывает на очевидное, - но для этого нужно специально готовить. И повар должен быть специально обучен, чтобы готовить такие блюда. Где взять такого человека?