Айиву

Мак Иван

– Прощайте, господа.
– Произнесла Ренальда и пошла на выход.

Ингаур догнал ее на улице.

– Господи, Ренальда! Что ты сделала?!
– Взвыл он.

– Заплатила твой долг, а что не так?

– Я же теперь ни в жизнь не расплачусь!..

– Ну вот.
– Она села на дороге.
– Это твое признание, что ты не способен оплачивать кредит, Ингаур.

Он молчал, глядя на нее.

– Твоего долга нет, Ингаур.
– Произнесла она.
– Не знала я, что пять тысяч могут оказаться такой

большой суммой.

– Твои родители, наверно, богаты…

– Мои родители погибли в космосе, и я их никогда не видела. Думаю, нам пора расставаться.

– Но как же…

– Никак. Тебе повезло, что ты встретил меня. Вот и все. И тебе повезло, что я оказалась у тебя в нужный момент. А деньги, это пустое место. Они ничего не значат для меня.

Рядом скрипнули тормоза, и перед Ренальдой и Ингауром выскочило несколько полицейских. Они окружили двух тигров.

– Предъявите свои документы.
– Произнес офицер.

Ренальда вынула свое удостоверение и протянула его человеку. Тот принял его, и на мгновение растерялся. В голове человека возникло осознание, что перед ним не просто хийоак, а изменяющийся хийоак. Это было видно сразу же, по серебристым полоскам на удостоверении. У обычных хийоаков эти полоски были зелеными, у людей оранжевыми.

– П-прошу прощения. Мы приняли вас за других.
– Сказал офицер, возвращая документ Ренальде. Он сделал знак своему помощнику, тот вернул удостоверение Ингауру. Полицейские вернулись в машины, и те уехали.

– Странные дела.
– Проговорила Ренальда, провожая их взглядом. Она обернулась к Ингауру, а тот стоял несколько в стороне и смотрел на Ренальду совсем иными глазами.
– Что случилось, Ингаур?

– Я… Я не знал, что ты… - Заговорил он.

– Что у меня серебристые полоски, а не зеленые?
– Усмехнулась она.

– Д-да.

– Понятно. Прощай, Ингаур.
– Ренальда пошла вдоль улицы, и Ингаур больше не остановил ее. Он боялся. По настоящему. И это его чувство злило Ренальду.

Она покинула город уже к вечеру.

Но история эта, как оказалось, не закончилась. Через два дня Ренальда была арестована полицией хийоаков, и ее доставили в Стиллфилд, где ей предъявили обвинение в шантаже и вымогательстве. Несколько свидетелей указывали на нее, заявляя, что именно она требовала с них деньги, угрожая расправой…

– Итак, я слушаю вас.
– Произнес следователь.

– Вам известно, что мои родители в действительности не были теми, кто указан в моих документах?
– Спросила Ренальда.

– Что значит, не были теми? А кем они тогда были?

– Мои родители сидели в тюрьме. Отец был осужден за убийство, мать за жульничество в особо крупных размерах.

– Вы желаете сделать себе только хуже?

– Вы только что признались в том, что я несу ответственность за дела моих родителей.
– Произнесла Ренальда.
– И я буду требовать, что бы вас отстранили от ведения моего дела.

– По моему, ты слишком много на себя берешь, девчонка!
– Зарычал тигр.

– Оскорбление обвиняемого в присутствии официальной звукозаписывающей аппаратуры.
– Произнесла Ренальда.
– Вам светит, как минимум, дисквалификация.

– Ваши уловки смешны.

– Неправда. Они очень даже не смешны. Вам придется сильно потрудиться, что бы доказать, что те обманутые видели именно меня. Потому что только такой кретин и болван вроде вас способен считать, что главарь мафии являлся к потерпевшим в своем собственном виде и назывался при этом своим собственным именем, что бы те обязательно его вспомнили на суде. Я полагаю, ваше обвинение не стоит и мыльных пузырей, которые вы тут пускаете передо мной.

– Все эти слова только доказывают, что ты причастна.

– Вранье. Мои слова доказывают, что я непричастна. Более того, у меня имеются все доказательства того, что вы работаете на пользу мафии. Но я, разумеется, не дура, что бы рассказывать о них вам здесь и сейчас. Это будет на суде, в присутствии тех, кто поймет, что я права. А теперь потрудитесь вернуть меня туда, откуда утащили.

Следователь не стал никуда возвращать Ренальду, а через два дня она предстала перед судом. Было видно, что все катилось к одному, к осуждению Ренальды Таррон. Обвинитель не собирался даже думать о ней, а обвиняемые хором заявляли в ее виновности, и вся «правда» лежала на виду у хийоаков.

– Слово предсотавляется Ренальде Таррон.
– Произнес судья.
– Суд готов выслушать ваши слова.

Она поднялась, и несколько мгновений молчала.

– Я полагаю, здесь все давно уже решили, что Ренальда Таррон виновна.
– Произнесла черная тигрица.
– Да. Это же очевидно. Попалась сучка детдомовская.

– Я требую уважения к суду!
– Произнес судья.
– И попрошу не произносить здесь подобные слова!

– Не соблаговолит ли уважаемый судья произнести те слова, какие я не дожлна говорить?
– Проговорила Ренальда.
– Я не понимаю что вам не нравится, и говорю так, как говорила всегда.

– Вы прекрасно знаете, что я имел в виду!

– Отлично. В таком случае, я думаю, вы согласитесь на то, что бы я вызвала сюда своих свидетелей.

– Вы не заявляли ни о каких свидетелях ранее!
– Произнес обвинитель.

– Ложь! Наглая ложь!
– Зарычала Ренальда.
– Еще два дня назад я вам сказала, что у меня есть все доказательства и свидетелства, того, что обвинение подстроено!
– Ренальда обернулась к судье.
– Вы желаете слушать меня дальше, или можно приступать к оглашению смертного приговора?