Айлин
Шрифт:
Взамен уволенных сотрудников с опытом взяли контингент помоложе, но зато перспективных и целеустремленных, изменили условия оплаты труда, привязав ставку к количеству выполненной работы, зависящая от самого сотрудника. Появился стимул, результаты мне нравятся до сих пор.
Открываю дверь в комнату Амира. Кругом бардак, а ведь няня перед уходов все убрала.
За свои два с половиной года, он не просто поменял кучу нянек, но и "заработал" себе славу "плохиша".
Пацан неуправляемый.
Едва
Мое появление мелкий негодяй замечает сразу, улыбается, но быстро понимает, что я не одобряю его игру, вытягивает губы трубочкой.
Вздыхаю.
Вот гавнюк!
И ведь опять делает тоже самое! Просил же вчера!
— Амир, зачем ты это делаешь? — моему сыну два с половиной года и он не говорит, только смотрит на меня огромными синими глазами как у Айлин. Задавая ему вопрос я понимаю на ответ не рассчитываю, но все равно не могу, спрашиваю, веду с ним диалог…
У нас, к слову, все пацаны на жену похожи.
Естественно, в комнате тишина, карапуз махает руками.
Бегло смотрю на часы, у Айлин сегодня кесарево, у нас вот — вот появится четвертый ребенок, которого моя принцесса носит крайне тяжело, а у меня Амир на шее.
С седьмого месяца жена на сохранении. Когда все закончится, клянусь, больше никогда не позволю ей даже думать о детях!
Ее здоровье дороже!
И няня, как назло, так не вовремя заболела. Найти новую за один день нереально. У Амира и так няни меняются как перчатки.
Когда уходят, смотрю на лицо сына ищу в его глазах сожаление, но все чаще возникает подозрение, что маленький тиран, наслаждается, провожая очередную тетю за дверь. Просто не говорит, только в ладоши хлопает.
И не скажешь по нему, что он неуправляемый.
Смотришь на лицо: настоящий ангелочек, пухлые щечки, зубики как "рисинки" ровные, своей улыбкой может очаровать кого угодно.
Но это лишь оболочка.
Нервничаю, потому что этот день важный для жены, я обещал ей быть рядом и поддержать. У нерожденного ребенка двойное "обвитие" пуповиной, в связи с чем кесарево перенесли на две недели раньше срока.
И правильно, нечего ждать, если для Айлин есть какие-то риски.
Если честно, плевать какой исход относительно самого ребенка. Тут на все воля божья. Но перед операцией я врачу ясно дал понять: ориентируемся на жену, что она мне дороже всех нерожденных детей
Видя их вытянутые лица, предупредил что не дай Бог что-то с ней случится и они начнут спасать ребенка, засужу. И это я угрожал на полном серьезе, без иронии.
У нас почти футбольная команда, еще неизвестно какой четвертый пацан будет.
Если как Амир, меня на долго не хватит…
Вот, за что нам такой ребенок, а?
Беру
Запах так себе. Иду его мыть, делая в голове пометку, что можно позвонить матери, уговорить ее взять Амира к себе.
Отец с Женькой на соревнованиях, матери дома все равно делать нечего.
И потом пора бы и обратить внимание на Амира, помешались на Женьке никого вокруг не видят.
А мне полегче будет без Амира, побуду с женой.
Очень скучаю, хотя виделись вчера. Уезжать не хотел от нее.
Такая красивая моя нежная девочка, держится не жалуется, безумно благодарен судьбе за нее.
Знал бы что няня Амира заболеет, начал бы искать замену заблаговременно!
Амир упирается ногами в раковину, мыться не хочет, протестует, машет руками, смахивая вокруг зубную щетку, пасту, стакан который падает на кафель, разбиваясь на мелкие осколки.
Смотрю себе под ноги. Я босиком, еще не хватало поранить ногу. Не двигаюсь с места.
Замечательно просто!
Засранец.
Не выдерживаю злюсь:
— Сейчас ты у меня по жопе получишь, я тебе не мама, — хмурит брови, пыхтит, но руками махать перестает. Включаю воду, снова упирается пухлыми ножками, поджимает маленькие пальчики у борта раковины
Для почему ж ты такой маленький маленький засранец, а?!
Еще и не говоришь, я понять не могу чего ты хочешь?
Выключаю воду, ноги убирает.
Да он издевается!
Решаю что помою его все равно, с таким запахом нас в больницу не пустят. Тем более я все равно не понимаю причину его протеста, а значит нужно сделать то, что необходимо.
Проорется и перестанет.
Снова включаю воду, маленькие ножки словно по заказу возникают на борту раковины. Пальчики сжимаются у края.
Игнорирую его сопротивление, делаю по своему.
Амир воюет со мной: слюни пузырями, ревет ровно до тех пор пока я не не вытираю его полотенцем.
Снимаю с него одежду, надеваю подгузник.
Надо покормить карапуза и отвезти к бабушке.
Несу сына, отмечая, что он все-таки тяжелый для своих лет. Разъелся. У нас все парни худощавые, но Амир не такой.
Он похож на "пельмеш", его щеки выпирают как у хомяка.
Аккуратно обхожу стекла, надеваю домашние тапочки, решаю потом все уберу.
Хочу побыстрее сдать Амира своей матери. Решил что это самое лучшее решение. И главное быстрое.
На кухне сажаю сына в специальное детское кресло со встроенным столиком, набираю матери, параллельно кладу перед карапузом тарелку с едой, отворачиваюсь, разогревая ему молоко, смотрю чтобы температура была "правильной". Пока жду на линии, держа телефон одним плечом, параллельно пытаюсь сделать себе завтрак