Айс
Шрифт:
Я сжимаю пальцами простыню.
— Вы были снаружи?
Он кивает.
— Да, у нас более устойчивые к радиации гены, облучение не причиняет нам вреда. А вот чёртовы лучи солнца, напротив. Я едва не умер от жажды.
— Вас привязали к столбам на три дня и не давали пить? — Я не могу в это поверить.
— И это ещё не всё. Каждый вечер приходил наш будущий тренер и калёным железом выжигал на нас эти буквы. По букве за каждый день, который ты выдерживаешь.
— Боже мой! — Я закрываю рот рукой.
На
Айс скрещивает руки на груди.
— Конечно, мы, мальчишки, хотели выдержать испытание, никто не желает проявить слабость, поэтому почти каждый год кто-нибудь умирает. Я тоже чуть не умер, но был невероятно горд, что смог выдержать. Возможно, всё это звучит ужасно, но потом я чувствовал себя героем.
— Неудивительно, что Воины Нью-Ворлд Сити ещё более жёсткие и жестокие, — шепчу я.
Айс почёсывает висок.
— После тех трёх дней ада Лисса навещала меня в больнице каждый день, а потом я больше никогда её не видел.
Я выдыхаю.
— Лисса была твоей нянькой!
Он подмигивает мне.
— А ты что подумала?
Чтобы не отвечать на смущающий вопрос, я спрашиваю:
— Если вступительное испытание было таким тяжёлым, и ты был так горд, что выдержал его… Почему ты стал телохранителем? Это, определённо, было не добровольное решение.
Его улыбка замерзает.
— Добровольное.
— Что произошло? — Я не могу себе представить, что он был слишком труслив, чтобы идти на передовую.
— Не хочу об этом говорить. Я закрыл эту главу очень давно. — Он соскальзывает вниз и ложится на спину.
Но я не собираюсь сдаваться:
— Но ты, в любом случае, был настоящим Воином и принимал участие в шоу, иначе тебе не выдали бы ампулы.
Солдаты получают их только после того, как закончат обучение, и им впервые позволяют участвовать в шоу. Поэтому они настолько возбуждены, что им наплевать, что секс происходит перед камерами. Поэтому Воины устраивают горячее шоу, теряют все запреты.
Айс ничего не говорит.
— Хотел бы ты снова стать настоящим Воином?
Он вздыхает:
— С радостью. Меня бесит работа няньки, вот почему я был таким раздражительным с тобой в шаттле. Может быть, здесь получится сделать новую карьеру. Когда твой отец больше не будет нуждаться в моих услугах, я попрошу его устроить меня в одно из отделений Воинов в Уайт-Сити. Но только если не будет шоу.
— Так это как-то связано с шоу? — В моей голове лихорадочно роятся мысли. Что могло случиться? — Ты не можешь… перед камерами? — нерешительно спрашиваю я.
Он закатывает глаза.
— Не могла бы ты пойти к себе? Я хочу спать. — Айс демонстративно поворачивается ко мне спиной и натягивает
Ага, ему явно за что-то стыдно.
— Расскажи мне, — говорю я осторожно. — Быть может, тебе станет легче.
— Мне и так уже стало легче.
— Я выносила за тобой рвоту. — Мой взгляд падает на большую миску на полу у кровати. — Ты всё равно не сможешь вывернуться наизнанку ещё сильнее.
Когда он продолжает молчать, я решаю не продолжать допрос. У него есть право на неприкосновенность частной жизни, а я слишком напираю. Это необычно для меня. Но Айс делает меня любопытной.
— Можешь хотя бы сказать мне свое настоящее имя? — Каждый суперсолдат рождается с настоящим именем, но, пока они в статусе Воина, могут взять себе воинское имя.
— Исаак, — под нос говорит он.
— Исаак… Никогда не слышала такое имя. Исаак Трент… звучит хорошо, но мне больше нравится Айс. Подходит к твоим красивым глазам.
— Не подлизывайся, не поможет, — холодно отвечает он.
«Ты не такой холодный, каким хочешь казаться, мой дорогой».
— Я действительно так считаю. У тебя восхитительные глаза.
— У меня болит голова. Не могла бы ты прекратить свои расспросы, пожалуйста? — Судя по голосу, он действительно немного измучен.
— Извини, обычно я не такая противная. — Когда я встаю, он поворачивается ко мне.
— Ты уходишь? — Он едва ли не поражённо смотрит на меня.
— Принесу тебе таблетку от головной боли и оставлю тебя в покое.
Айс проводит рукой по волосам и смотрит мне в глаза:
— Пожалуйста, останься.
У меня перехватывает дыхание.
— В самом деле?
— Да. Удобно, когда не нужно самому выносить за собой рвоту.
Смеясь, я залезаю к нему под одеяло.
— Фу, до чего же ты очаровательный.
Айс нахально ухмыляется:
— Я знаю.
Когда я поворачиваюсь к нему спиной, чтобы выключить ночник, он прижимается ко мне сзади. Моё сердце подпрыгивает от радости.
Его рука движется по моему животу и наконец ложится на грудь.
— Когда твой отец вернётся, ты снова будешь спать в своей постели, словно между нами никогда ничего не было.
Мой пульс учащается, соски сжимаются.
— Это значит, что ты будешь со мной… мы с тобой будем…
— Может быть, — прерывает Айс, притягивая меня к себе. — А теперь спокойных снов.
Он зевает мне в затылок, и через несколько минут я слышу, как его дыхание выравнивается.
Как он может сказать что-то подобное, а затем заснуть? Я определённо не собираюсь закрывать глаза. Не только потому, что это фантастическое ощущение — лежать в его объятиях. Позади меня лежит мужчина и обнимает меня, я чувствую тепло его тела, я слышу, как он тихо дышит… Мне нравится это ощущение безопасности, и в этот момент я не хочу быть нигде больше.