Айсберг
Шрифт:
Внезапно ветка ели в тридцати сантиметрах над его головой разлетелась в щепки. Он инстинктивно пригнулся и соскользнул спиной по стволу дерева на землю, прижав винтовку к груди. По нему стреляли, и выстрел был со стороны, где упал в кусты первый мотоциклист. «Значит, подонок остался жив…»
Мэтт лежал ничком на холодном снегу, пытаясь справиться с паникой. Снайпер явно не видел его, когда стрелял, — иначе сейчас он был бы уже мертв. Стрелок, очевидно, вычислил позицию Мэтта, когда тот стрелял по второму мотоциклисту, и своим выстрелом хотел заставить его выйти из укрытия.
— Черт…
Мэтт
Мэтт вслушивался в каждый звук, тяжело дыша сквозь сжатые зубы. Рев двигателя сменился ровным урчанием. Что бы это значило? Может быть, мотоциклист ждет, когда он вылезет из-под ели? А может быть, он оставил мотоцикл с работающим мотором и подыскивает сейчас более удобную позицию для стрельбы?
Как бы там ни было, Мэтт больше не мог оставаться на месте.
Тихо выругавшись, он заскользил на спине вниз по склону, пользуясь тем, что снег усыпан толстым слоем опавшей хвои. Не поднимая головы, он съехал по скользким иголкам в маленькую канаву, по которой стекал ручеек талой воды. Его шерстяные брюки тут же намокли, но старая армейская куртка, к счастью, не давала воде просочиться выше.
Лежа в канаве, он вслушивался в звуки окружающего леса. Двигатель мотоцикла продолжал зловеще урчать. Других звуков слышно не было. Похоже, его преследователи не собирались выдавать свои позиции. Будучи профессионалами — не важно, военными или наемниками, — они действовали в хорошо отлаженном тандеме. Это означало, что журналист пока что в относительной безопасности. Преследователи не оставили бы вооруженного противника у себя за спиной. Сначала они должны были избавиться от Мэтью.
Мэтт обдумывал возможные варианты выхода из сложившейся ситуации. Их было не много. Он мог спастись сам и оставить Крейга на расправу наемникам. Что-то подсказывало ему, что их главная цель — журналист, а сам он может легко скрыться от преследователей в знакомых ему лесах. Но такое решение было неприемлемым — с журналистом остались его собаки.
Мэтт снова заскользил вниз по руслу ручейка. Холод заставил его забыть о страхе. Лучшего способа «прочистить мозги», чем опуститься пятой точкой в ледяную воду, просто быть не может.
Он старался двигаться как можно более бесшумно. Метрах в тридцати вниз по склону русло заканчивалось небольшим уступом высотой примерно в два метра. Он перевернулся на живот и съехал с края уступа ногами вперед, удерживая винтовку над головой, чтобы на нее не попали вода и грязь.
Это было ошибкой.
В тот момент, когда он поехал вниз, пуля ударила по винтовке и вырвала ее из его рук. В попытке уберечь винтовку от загрязнения он поднял ее слишком высоко, выдав свое местоположение. Мэтт жестко приземлился в мелком озерце из талой воды и прижал к груди поврежденную резким рывком руку.
Он быстро огляделся и увидел винтовку, лежащую на снегу рядом с водой. Пуля расщепила деревянный приклад, но в целом оружие не пострадало. Схватив винтовку, Мэтт побежал вдоль короткой каменной стены, даже не пытаясь укрыться. Он с шумом продирался сквозь кусты, наступая на разбросанные по снегу ветки. Впереди показался крутой откос, изрезанный овражками и ложбинами и заваленный обломками камней, — здесь когда-то сходил ледник.
Преследователей не было видно, но Мэтт знал, что они гдето рядом — возможно, бегут сейчас по склону к обрыву, с винтовками на плечах, готовые пристрелить намеченную жертву при первой возможности.
Он снова бросился бежать, стараясь держаться поближе к стене скалы. Солнце уже почти зашло, а низкие тучи покрыли вершины гор. Быстро темнело, но ему хотелось, чтобы ночь наступила еще скорее. Он выбежал к откосу и нырнул за огромный валун.
Отдышавшись, он осторожно выглянул из-за каменной глыбы. В опустившихся сумерках трудно было что-либо разглядеть. Глубокие тени теперь играли на руку преследователям. Он долго вглядывался в пространство над краем обрыва, но ничего подозрительного не заметил. Мэтт уже собирался отвернуться, как боковым зрением уловил легкое движение теней.
Он невольно пригнулся. Кто-то спускался по скале, прячась за каменными глыбами. Прежде чем Мэтт успел вскинуть винтовку, фигура исчезла в темноте у подножия скалы.
Он поводил стволом из стороны в сторону, держа винтовку на вытянутых руках. С разбитым прикладом надеяться на точную стрельбу не приходилось.
Со склона вновь раздался звук двигателя. Мотоцикл взревел, прибавил обороты и рванулся с места.
Мэтт прислушался — похоже, мотоциклист пытался обойти его слева, заехав за откос. Второго преследователя он попрежнему не видел, но знал, что тот где-то поблизости. Оставаться здесь было опасно.
Вновь приникнув спиной к валуну, он вгляделся в окружающий ландшафт. Откос был покрыт низкими зарослями кустарника, поблекшей травой и пятнами оленьего мха. Деревья встречались редко. В центре небольшой поток каскадами спадал с вершины горы. Над ним клубился сумеречный туман.
Пригнувшись, Мэтт бросился вниз по откосу в надежде незаметно добраться до горного ручья. Нужно было как-то оторваться от преследователя. Прыгая с камня на камень, он вскоре оказался у потока. На камнях остались отчетливые следы его мокрых грязных ботинок.
Мэтт вошел в ледяную воду. От холода перехватило дух. Он стал взбираться вверх по ручью — туда, откуда только что сбежал по склону. Несмотря на то что вода доходила ему только до колен, идти по скользким камням было трудно, к тому же течение было достаточно сильным. Спотыкаясь и еле удерживая равновесие, он спешил к виднеющемуся метрах в десяти водопаду.
Шум падающей воды заглушал посторонние звуки, только откуда-то слева по-прежнему доносилось монотонное урчание мотоцикла.
Тяжело передвигая занемевшие от холода ноги, Мэтт добрался до каменного гребня. Вода падала сплошным потоком с двухметровой высоты. Взывая к небесам о том, чтобы они послали ему удачу хоть один раз за весь этот злополучный день, Мэтт просунул руку в водяную стену и с облегчением почувствовал, что за ней — пустое пространство. Раньше он часто встречал водопады, в которых вода с годами вымывала в гранитных стенах небольшие ниши, и надеялся, что и этот каскад не будет исключением. Он не ошибся.