Азартная игра

Фрэнсис Феликс

Но ведь и особого вреда я этим не причинил, верно?

Я закрыл компьютер, взглянул на часы. Без четверти пять, так что можно сделать себе чашечку чая.

И тут вдруг я заметил, что Клаудия оставила счет от последней оплаты за мобильник с распечаткой переговоров на разделочном столике, рядом с чайником. Я не мог преодолеть искушения и взглянул на него.

Наверное, я искал незнакомые мне номера, по которым она регулярно звонила. Был один номер, на который она последние две недели звонила каждый день, а иногда даже несколько

раз в день.

И что теперь делать? Позвонить на этот номер и спросить, с кем это так часто говорит моя девушка? Нет, конечно. Но я переписал номер в свой мобильник, просто на тот случай, если вдруг передумаю.

Клаудия пришла домой в пять тридцать, я сдержал любопытство и не стал спрашивать ее, где она болталась и почему отключила телефон.

– А ты чего не на работе? – спросила она.

– Патрик отправил меня домой, – ответил я. – Грегори считает, что я подрываю репутацию фирмы. И Патрик думает, что мне лучше отсидеться какое-то время, взять отпуск, не появляться в конторе, пока все не утрясется.

– Но это просто смешно, – заметила она. – Полиция тебя отпустила. У тебя железное алиби.

– Я это знаю, и ты знаешь, – сердито ответил я. – Но большинство людей, да будет тебе известно, верят всему, что пишут в газетах.

– Эти чертовы газетенки! – злобно фыркнула она. – Нельзя разрешать им публиковать имена людей до того, пока им не предъявили официальное обвинение.

«Или не признают виновными в суде», – подумал я. Но я также знал, что полиция втайне заинтересована в разглашении имен тех, кого выпустили почти сразу после задержания, – на тот случай, что вдруг возникнет потенциальный свидетель.

– Патрик говорит, через несколько дней все утрясется, – сказал я. – Считает, что люди все забудут.

– Надеюсь, он прав, – буркнула она.

Я тоже очень на это надеялся.

– Ну, что, купила себе платье? – спросил я.

– Какое платье?

– Перестань, дорогая, – с легким раздражением заметил я. – Платье, которое ты собиралась надеть на премьеру в среду.

– А, это, – рассеянно отмахнулась она. – Наверное, завтра схожу. Сегодня днем не получилось.

Мне даже думать не хотелось, почему не получилось. И спрашивать я не стал.

– И сколько же дней ты не должен ходить на работу? – спросила Клаудия в наступившей неловкой тишине.

– Может, неделю, – ответил я. И призадумался: наверное, ее интересует нечто другое, нежели моя карьера и репутация, поэтому и спросила. – Вместо этого поеду, пожалуй, на скачки.

– Вот и правильно, хорошая идея, – сказала Клаудия. – Тебе давно пора отдохнуть от всех этих людей и цифр.

Возможно, пришла пора заняться совсем другими людьми и цифрами.

Глава 09

В субботу днем я собрался с духом, сел на поезд в Ватерлоо и поехал на скачки в Сэндаун-Парк.

– Черт побери, – пробормотала Джен Сеттер. – Вот уж не ожидала увидеть тебя здесь. Думала, тебя уже засадили в Тауэр.

– Как видишь, не совсем, – сказал я.

Мы стояли на траве, неподалеку от парадного круга, рядом со статуей лошади по кличке Особый Груз.

– Так ты это сделал? – со всей серьезностью спросила Джен.

– Ну, разумеется, нет, – ответил я. – Полиция меня не отпустила бы, если бы считала, что я пытался убить Билли. У меня железное алиби.

– Тогда кто?

– Не знаю, – ответил я. – Но точно не я.

– Чтоб мне провалиться на этом месте! – воскликнула Джен. – Тогда выходит, настоящий убийца на свободе, шастает где-то поблизости.

– Причем не один, их полно, – заметил я. – Убийца не только Билли, но и Геба Ковака.

– А кто такой Геб Ковак? – спросила она.

– Парень, которого застрелили в Эйнтри в прошлую субботу, – ответил я. – Мой коллега по работе.

– Тогда, значит, ты его убил?

– Джен, – с нажимом произнес я. – Я никого не убивал и не пытался убить. Ясно тебе?

– Тогда почему тебя арестовали?

Я вздохнул. Люди, даже добрые твои друзья, верят тому, что написано в газетах.

– Кто-то донес полиции, что Билли кричал на меня в Челтенхеме, спрашивал, за что я собираюсь убить его. Сложили два и два, и у них получилось пять. Вот и все. Они превратно истолковали ситуацию.

– Почему Билли кричал на тебя?

– Поспорили из-за инвестиций.

Джен вопросительно приподняла бровь.

– Это конфиденциальная информация, – сказал я. – Ты же не хочешь, чтоб я рассказывал о твоих инвестициях каждому встречному и поперечному, верно?

– Нет, – согласилась она. – Но ведь и не меня нарочно сбили с велосипеда.

Попала в самую точку, но правила есть правила, и я обязан их соблюдать.

– Пусть Билли тяжело ранен, но он все равно остается моим клиентом.

«Хотя, конечно, и у конфиденциальности есть пределы», – подумал я.

В пятницу вечером мне позвонили из полиции Уилтшира и вызвали на допрос. И я провел время с двумя их представителями, в деталях и поминутно вспоминая все события вторника и среды на скачках в Челтенхеме, а также все, что связано с инвестициями Билли Серла.

– Это правда, что вы должны мистеру Серлу сто тысяч фунтов? – вопрос первого полицейского прозвучал, как выстрел.

– Нет, – спокойно ответил я. – Лично я ничего ему не должен. Билли Серл мой клиент, я его финансовый консультант, а это означает, что я давал ему рекомендации по размещению капиталов. В целом он инвестировал через меня около ста пятидесяти тысяч фунтов, а потом вдруг во вторник заявил, что ему срочно нужны все эти деньги, наличными. И он очень огорчился, даже рассердился, когда я сказал ему, что на то, чтоб реализовать через продажу все его ценные бумаги, уйдет несколько дней.