Азбука осознанности
Шрифт:
Если вы хитры, вы выбираете второй путь и становитесь лицемером, начинаете притворяться, что взяли планку. Вы обманываете других и пытаетесь обманывать самого себя. Вы живете в иллюзиях, галлюцинациях.
Мы знаем песни, сложенные из слов, но эти песни не настоящие песни. Есть песни, сложенные из молчания; они настоящие. Если вы слышали песню молчания, все великие поэты кажутся просто детьми. Тогда Шекспир и Мильтон и Байрон меркнут; они лишь играют в игрушки.
В Индии — и, я думаю, только в Индии — «поэт» передается
Вы должны войти глубоко внутрь себя, чтобы услышать песню молчания. Вы должны оставить все слова далеко в стороне, далеко позади.
Величайшей преградой является преграда слов. Вы можете проникнуть в Россию, потому что у них всего лишь железный занавес… а в Китай даже легче: у них только бамбуковая ширма. Но настоящая трудность возникает, когда вы пытаетесь проникнуть внутрь себя. Преграда очень тонка. Она не из стали, даже не из кирпичей, она состоит лишь из слов, но эти слова как непроходимая чаща: христианские, индусские, мусульманские — миллионы слов. И когда вы начинаете проникать в себя, вы продолжаете находить слова, слова и слова.
Медитирующий должен продолжать очищать себя от шелухи, как луковицу. Снимите один слой, и под ним окажется другой, — но продолжайте снимать шелуху, пока вы не придете в точку, где у вас в руках ничего не осталось. Продолжайте счищать шелуху внутри себя; когда не остается ничего, это ничто и есть песня молчания.
Стоит однажды услышать ее, и она трансформирует вашу жизнь. Вы преступаете пределы времени, вы становитесь бессмертны. Весь страх исчезает, и остается лишь свобода. Все страдание исчезает, и остается лишь радость и празднование.
Слезы и смех глубоко связаны. Когда вас переполняет что-то, вы или плачете, или смеетесь. Слезы не обязательно печальны, смех не обязательно радостен. Иногда плачут от радости, а иногда смех уродлив, и он может быть просто способом скрыть боль.
Помните одну вещь: только человек может плакать и смеяться. Ни одно другое животное этого не может, потому что нет другого животного, которое достаточно сознательно, чтобы чувствовать переполненность. Только человек имеет достаточно сознания, чтобы почувствовать себя переполненным, наводненным чем-то настолько, чтобы начать плакать или смеяться — и обе эти способности совершенно необходимы.
Слезы помогут вам отпустить напряжение, смех поможет вам танцевать, петь. Они взаимосвязаны. Слезы готовят путь для смеха: слезы очистят ваше сердце, и затем родится смех. Если первый процесс начался, второй недалеко.
Пессимист — это оптимист, который разочаровался в своем оптимизме. Он так долго надеялся, но его надежды не осуществились; он так много мечтал, но не достиг ничего существенного.
Пессимист — это тот же оптимист, только перевернутый с ног на голову. Это не два разных человека.
В Японии, когда сражаются борцы, есть определенный ритуал — сначала они кланяются друг другу; что очень символично.
Дзен объясняет так: независимо от того, кто из вас победит и кто проиграет, вы оба нуждаетесь друг в друге, вы оба зависите друг от друга. Если вы оказываетесь побежденным, а другой победителем, он должен поклониться вам, потому что без вас он не смог бы стать победителем. Его победа зависит от вашего поражения, и таким образом он зависит от вас — он должен быть благодарен. Он не может считать победу только своей, он не может быть победителем в одиночку. Без вас у него ничего бы не вышло, а значит, он обязан вам благодарностью. Так что даже победа не усиливает эго. Если вы побеждены и знаете, что это только игра, не серьезная, не стоящая беспокойства — никаких проблем не возникает.
В Мексике провели исследования среди школьников. В Мексике по древней традиции отец поощряет ребенка и дарит ему в награду игрушки вне зависимости от его успеха или поражения в жизни. Кто-то становится первым учеником в классе, и он получает награду; кто-то оказывается последним, и он тоже получает награду. Без различия, без ненужного различия. Это очень глубокое понимание: неважно, провалился ты или преуспел — все игра; ты все равно вознагражден.
И психологи, которые проводили это исследование, пришли к выводу, что мексиканские дети более расслабленны в жизни — они спокойнее, свободнее, раскованнее. Цивилизованный ребенок с самого начала становится очень, очень напряженным; ему пять лет, ему шесть лет — а он уже несет ношу всего человечества. Он живет в напряжении, в тревоге, в страхе: получится у него или нет?
Вы разрушаете его детство, и вы отравляете его ядом амбиций. Вы делаете все слишком серьезным: если он в чем-то оказывается первым, это нечто грандиозное; если он оказывается вторым, если он немного недотянул, он будет носить в себе эту рану всегда. Если ребенку не удается всегда быть первым, он будет носить в себе комплекс неполноценности: когда ребенок приходит домой с неудачей, никто даже не смотрит на него, все его осуждают. Мы делаем вещи ненужно серьезными.
Жизнь должна восприниматься как игра, спектакль.
Все страдание мира находит очень простое объяснение: каждого человека сформировали по определенному образцу, по определенному шаблону. При этом никто не побеспокоился о том, чтобы узнать, каким этот человек должен стать по замыслу природы. Существованию не дают никаких шансов раскрыть этот замысел.
Как только ребенок появляется на свет, его начинают портить — безусловно, с хорошими намерениями. Ни один родитель не делает это сознательно, он сам в свое время подвергся такому же обусловливанию. Он продолжает делать то же самое со своими детьми, он не знает ничего лучшего.