Азиатка
Шрифт:
Там мы сели на скоростной поезд, идущий в Осаку. Его вид сильно напомнил мне космический корабль. Угу, будущие уже наступило. Впечатление, которое произвели на меня японские поезда осталось со мной на всю жизнь. По уровню комфорта они оставляют далеко позади те составы, которые движутся по территории России. А уж скорость 250 км в час, плавно вжимающие меня в кресло…
Приехав в Осаку, мы вышли на платформу, поезд шипел, все пассажиры вышли из вагонов и тут один из школьников заметил, что нет его сумки с объективами. Оказалось, что ее забыли в вагоне ещё в самом
Вокзал оказался весьма изящным деревянным зданием. Как гласила табличка построен аж в 1915 году и это старейший вокзал в Японии. Дождавшись местного поезда Nikko Line, вся толпа школьников запрыгнула в поезд. Пересчитав всех, успели устроить свои симпатичные задницы на сидячие места. Ехать то 40 минут. Этот поезд Nikko оказался видавший виды и не шел ни в какое сравнение с прошлым поездом, но чистенький и опрятный. Как и все в Японии. Городок возле парка-заповедника после Токио с его обилием проводов и вывесок казался пустым и тихим. Жаль, осмотреть его мы так и не успели.
План – наше все. Не теряя время толпа запрыгнула в автобус идущий до парка.
Заходя последней, я с интересом уставилась на кассовый аппарат, наверное. Рядом с водителем стоял аппарат доисторического вида, размером с чемодан из прозрачного пластика. Внутри этой пластиковой колбы безостановочно крутилась резиновая лента. Деньги падали на нее и постепенно зажевывается автоматом. От него повеяло чем-то далеким и родным. Вспомнилось, как давно, похожий аппарат попался на разбитом автобусе. И еще тогда, старый водитель пытался объяснить молодежи что такое компостер. Многие так и не поняли. Чувствуя, как губы начинают расплываться в глупой улыбке, и наплывает ностальгия по березкам, торопливо делаю снимок и занимаю свое место. Видавший виды автобус едва слышно заурчал двигателем и щелкнув коробкой передач, стал неспешно взбираться по серпантину к парку. Я сидела разглядывая проплывающие за стеклом пейзажи. Словам экскурсовода при этом уделяла минимум внимания – все равно пока ничего интересного. Зато происходящие настроило меня на очередные философские размышления.
За прошедшее с момента попадания сюда я смирилась с новой внешностью, научилась думать о себе в женском роде. Об этом напоминал каждый вздох, от которого приподнималась моя грудь. Каждое движение и каждый взгляд в зеркало. До определенного предела поняла женский мир, узнала как сложно и дорого быть красивой девушкой. Даже завела себе парня. Правда, до сих пор твердо не уверенна, что влюбилась. Может это буйство гормонов молодого тела и доставшаяся по наследству тяга японок к высоким, спортивным иностранцам? Или тяга к родному и близкому? Кстати о родном и близком. Смешно, но понять женский мир оказалось проще, чем окружающую культуру. Понять ее, даже с чужой памятью не получалось напрочь. Не то что понять местную литературу, но даже телевиденье с его дурацкой рекламой, дорамами и секс-шоу было нельзя смотреть мало мальски адекватному человеку. Зато атмосфера пронизанная сексом буквально давила. Может, местные привычные к такому с детства относились к этому спокойно, но на меня это действовало еще как. Не говоря о том, что все японское воспитание давило мою индивидуальность. Какой же внутренний протест вызывали те же поклоны. Ну не привычны мы кланяться! А приходилось… Автобус сильно качнуло, и я машинально выбросила руку, подхватывая сидящую рядом Марико не ожидающую такого подвоха.
Дорога шла по склону и казалось, состояла
— Все? — в это раз всех пересчитывала Саю.
— Да. Шевелись! — староста сопроводила свой выкрик ощутимым подзатыльником. Голова одноклассницы мотнулась, но она даже не пискнула. Хотя перехваченный мною взгляд был полон тоски. Дедовщина на марше.
— Не мое дело, не мое дело… — привычно повторяю про себя. Сориться с подругой и партнершей из-за школьницы, чье имя я даже не знаю? Увольте.
На входе в парк была первая достопримечательность, увидев которою класс немедленно выдал каскад вспышек.
Я от них отстала чуть-чуть, краем уха прислушиваясь к речи гида.
«буддийский монах Сёдо прибыл в эти места, и решил совершить паломничество на гору Нантайсан, но ему преградила путь горная река Дайя. Сёдо стал молиться Будде, прося его о помощи.»
Такое развитие событий меня поставило в тупик. Речка не такая уж и быстрая для горной. И точно не широкая. Чего так не пройти? Чай не Красное море, что бы звать на помощь высшие силы..
«И вдруг он увидел на противоположном берегу старца в белоснежных одеждах. Это был Дух змей, по знаку которого две змеи – красная и синяя – перекинулись над бурлящим потоком и образовали своими телами мост. В следующее мгновение этот живой мост покрылся ветками кустарника.
Монах переправился на другой берег, достиг вершины горы Нантайсан и воздвиг там буддийский храм.
Якобы в память об этом событии позднее через горный поток Дайя был перекинут деревянный мост, получивший наименование Синкё ( «Священный мост»).»
Ясно что ничего не ясно. В религиозных верованиях Японии я всегда была полным нулем. А в чужой памяти о буддизме и синтоизме ничего не было. Поди тут пойми. Больные на голову японцы женились по синтоискому обряду, покойников отпевали по буддийскому. Без литра не поймешь. Если что, буду всем говорить, что я христианка. Спасибо свободе вероисповедания.
Кстати о храмах. В этом парке их великое множество. Причем вперемешку – буддийские и синтоистские стояли по одиночке и вместе. И вот же засада – вход в большинство из них был платным. И тут на религии бабло стригут. У нас же был единый билет на посещение любых храмов.
Парочку храмов мы посетили. Увы, снимать внутри было категорически запрещено. Табличкой. И хоть кто бы потянулся за фотоаппаратом.
Зато все дружно совершили омовение, и наперебой стали писать просьбы богам на маленьких табличках. Интереса ради я подглядывала что пишут школьники.
«Сдать экзамены, еще раз экзамены, поступить в университет, пригласить на свидание… Кого?
Парень, ты какого такой просьбой богов оскорбляешь? Все в твоих руках, ха-ха!» О чем просили Саю, я не заметили, а вот Хикари была банальна – много денег. Аж двести миллионов. Да тут не только на грудь хватит. Будет после всех операций японская Барби. А такая есть? Просто прекрасно, что я довольна своей внешностью. Мне не нужна ни искусственная грудь, ни коррекция разрезов глаз. И приятно осознавать, что многие девушки уступают мне по красоте.