Азиатские христы
Шрифт:
Читатель, вероятно, догадался уже, что я привел здесь и Крукса и Цельнера лишь для того, что от мистификации не гарантирует нас даже и свидетельство вполне добросовестных и знаменитых ученых нового времени.
Затем наступает реакция и недоверие. На одном материализационном сеансе в Голландии, происходившем, в 1878 году, в чисто спиритическом кружке, присутствовавшие схватили медиумов Вильямса и Риту и уличили их в том, что они сами фигурировали в качестве духов.1880 год принес не менее двух сенсационных случаев такого рода, причем в одном из них дело шло, как мы видели, об Эглингтоне в Мюнхене, а в другом о Флоренсе — Кук, мистифицировавший физика Крукса. Последующие годы также были богаты разоблачениями: в 1881 г. пострадали м-р и м-рис Флетчер, в 1882 г. м-рис Вуд; особенно замечателен в этом отношении 1984 г., когда известный всей Европе медиум, американец Бастиан, был уличен в обмане австрийским кронпринцем Рудольфом и эрцгерцогом Иоганном. [193]
193
Д-р Леманн, «История суеверий и волшебства», (стр 367).
При всех таких случаях спириты
Редактор психических этюдов Виттинг воспользовался даже этим случаем, чтоб открыто признать несомненную подложность лучших доказательств в пользу материализации духов. Он имел в виду также и несколько парафиновых форм, снятых с рук, появлявшихся неожиданно на сеансах, которые устраивал в Англии с различными медиумами немец Реймерс.
Но если таким образом дело с доказательствами истинности спиритизма стояло довольно плохо, то тем пышнее расцвела теоретическая литература по этому вопросу. В 1885 г. появилось известное произведение Эдуарда фон Гартмана «Спиритизм», где он, исходя от медиумических явлений как фактов старается доказать, что медиум в трансе оказывает гипнотическое воздействие на всех присутствующих, которые приводятся в некоторого рода сомнамбулическое состояние. При этих обстоятельствах умственные представления медиума переносятся в виде галлюцинаций на окружающих, так что последние действительно верят потом, будто они пережили то, что им было лишь внушено. Но так как фотографическую пластинку или школьную доску нельзя загипнотизировать, то, веря в действительность даже и их, Гартман признал, что «психологическая сила» медиума способна вызывать даже светящиеся привидения в пространстве и приводить в движение неодушевленную материю, так что могут получаться и фотографические снимки, и писания, и парафиновые формы, и тому подобные наглядные результаты.
Если на каком-нибудь сеансе появляется фигура духа, то это, по Гартману, просто галлюцинация, воображение всех присутствующих; если же кто-нибудь внезапно нажмет пуговку фотографического аппарата (хотя и в темноте) и вдруг получит на снимке фигуру, то она образовалась из психической силы медиума привидением, т.к. иначе ее нельзя было бы сфотографировать. И Гартман часто пользуется обеими гипотезами, смотря по тому, как ему удобнее и сидя таким образом сразу на двух стульях портит свою позицию. В своих статьях «Критические замечания» на книгу доктора Ф. Гартмана «Спиритизм» печатавшихся в «Психических этюдах» в течение пяти лет и вышедших потом в отдельном издании под заглавием «Анимизм и спиритизм», Аксаков пункт за пунктом опровергает его, исходя из предположения, что всякое явление должно быть объяснимо одинаково, спирит вполне приводит здесь философа. «И ответ Гартмана «спиритическая гипотеза о духах» (Лейпциг, 1891 г.) невольно подтверждает это жалкими изворотами, к которым прибегает автор, подавленный критикой своего противника», — говорит д-р Леманн (стр.369).
Аксаков делит медиумические явления на три большие группы, в зависимости от обусловливающих их причин. К первой группе он относит элементарные медиумические явления каковы столоверчения, сообщения через стук стола, через механическое письмо и речь. При всех этих явлениях, естественным образом действует личность самого медиума; самое большее, если некоторых случаях, особенно у пишущих и говорящих медиумов, оказывается необходимым более или менее ненормальное психическое состояние, транс. Вторую группу образуют анемические явления, где психическая сила медиума, по неизвестным пока законам, производит действия превосходящие то, что могут произвести телесные силы. Сюда принадлежит, например, передача мыслей на более значительные расстояния, движение предметов без прикосновения и материализация. В вопросах об этих явлениях Аксаков примыкает к оккультистам. А спиритические явления, — по его мнению, — ни в чем не уклоняются от первых двух групп: они совершенно однородны с ними и отличаются от них лишь своим интеллектуальным содержанием. К ним относятся те сообщения медиумов, которые превосходят их знания. Только тогда мы имеем право предполагать участие высших разумных существ. Поэтому Аксаков лишь в очень ограниченном числе случаев видит несомненное доказательство участия духов и прямо предостерегает от признания каждого необычайного явления за обнаружение деятельности духов.
Такой же точки зрения держался и спиритический писатель Карл дю-Прель. Разработавши учение Цельнера о четырех мерных разумных существах, он пришел к выводу, что вмешательство их в людской мир не только не стоит в противоречии с законами природы, но есть естественное следствие их прогрессивного развития, а также и развития самих людей. Его оккультическое учение является даже, как бы выводом из дарвиновской теории развития.
Так мистика стала искать сближения с естествознанием и этому способствовали в особенности научные исследования относительно гипноза, начавшееся около 1880 года, когда оказалось, что многие из явлений, которые до сих пор были известны лишь по спиритическим сеансам, могут быть названы искусственно у загипнотизированных лиц, особенно если последние истеричны, т.е. находятся в истеро-гипнотическом состоянии. И вот загадочные до тех пор явления получили совсем иное освещение.
Но спириты все же не прекращались. В 1891 году одна итальянская крестьянка Евсапия Палмадино, подготовленная к роли медиума синьором Эрколе Киалой, была представлена для исследования некоторым ученым. Их сеансы происходили в Неаполе в 1892 году. В них принимали участие знаменитый итальянский психолог Ломброзо, астроном Скиапарелли, французский физиолог Шарль Рише, спириты Аксаков и дю-Предь и некоторые итальянские ученые. Явления были здесь те же, какие известны по другим спиритическим сеансам: движения и изменения в весе неодушевленных предметов, изменения в весе медиума, материализация, отпечатки рук духов на глине или муке и т.д. Часть ученых убедились, но Рише, изложивший свой взгляд на дело в 1893 году в «Летописи психических наук», пришел к тому выводу, что ни одно из этих явлений не происходило при безусловно доказательных обстоятельствах. Постоянно оказывалось, что когда стол должен был подняться без прикосновения, платье Евсапии оттопыривалось, так как касалось какой-нибудь ножки стола; когда она стояла на весах и происходило изменение ее веса, то это случалось только тогда, если она до кого-нибудь дотрагивалась, «чтобы вобрать больше силы», или если ее платье касалось пола, так что под ним могла скрыться подпорка и т.д. А если хотели предотвратить эти подозрительные детали, то Евсапия или противилась этому, или ничего более не случалось. Комиссия ученых всегда должна была ограничиться лишь наблюдением явлений, которые обнаруживались при установленных ею условиях. «А как только присутствующие пытались установить свои условия, явления прекращались», — говорит Рише. А деликатность присутствующих мешала сделать какие либо резкие поступки, не допустимые в хорошем обществе по отношению к женщине, вроде, например, неожиданно выхватить подпорку из под ее опущенного подола, когда начала уменьшаться на весах ее тяжесть.
Однако, и деликатности бывает конец и в 1895 году, когда она прославившись поехала по Англии, ее разоблачили в Кэмбридже.
Один из ее обычных приемов состоял в том, что за столом образовывался круг людей, из которых всякий клал свою правую руку на левую соседа (рис. ). В результате все руки были заняты, комната заперта. Кто-нибудь гасил лампу на столе и обратно клал свою руку на левую соседа. Ничего не было, кроме нервного дрожания рук медиума, которое вскоре тоже прекратилось и вдруг кто-то невидимым и неслышимый начинал ходить по комнате, прикасаясь рукою то к одному, то к другому из присутствующих. Он оставлял и отпечаток своих пальцев на приготовленной для него каком-нибудь пластическом веществе. Как было объяснить дело? И вдруг, благодаря неделикатности одного из присутствовавших, обнаружилось в чем дело.
Во время сеанса в темноте Палладино при яко бы нервных горизонтальных движениях постепенно придвигала свою левую руку, которую не выпускал из своей правой сосед, к своей левой руке. А ее левая рука, яко бы нервно подпрыгивавшая вверх и вниз, под правую второго соседа, достигнув соприкосновения с правою, моментально заменялась его. Ее левому соседу казалось, что ее рука только на момент подпрыгнула над его рукою и он не придавал этому значения, а другой сосед не придавал значения тому, что ее судорожно двигавшаяся справа налево рука уже значительно передвинулась со своего прежнего места. Выходило положение, указанное на среднем и правом рисунках, и правая ее рука свободно прикасалась к головам и рукам присутствовавших, звонила в вынутый из-за корсажа колокольчик, оставляла отпечатки и так далее, а потом обратно становилась вместо правой. Удобство таких обманов заключалось в том, что престидижитатор почти всегда может уклониться от допущения на свои опыты таких лиц, которых опасаются, как это я могу рассказать по собственному опыту. Я не отвергаю в принципе телепатии, т.е. передачи ряда мыслей или настроений человека по способу беспроволочного телеграфа. Ведь всякая наша мысль и всякое ощущение должно сопровождаться электромагнитными колебаниями атомов нашей головной нервной системы, распространяющимися волнообразно во все стороны, и ослабевая в трехмерном пространстве нашего мира, как и волна света, пропорционально квадратам расстояния. Раз это так, то эти волны способны и даже всегда склонны воспроизвести в другом мозгу туже самую последовательность мыслей и ощущений, как это делают и наши радиоприемники, если между мозгами различных индивидуумов нет специальных изоляторов, мешающих симпатическому отклику или если мозговые полушария разных лиц настроены не на «одну и ту же серию волн»; как в особенности должно быть в бодрствующем состоянии людей, когда каждый мозг уже работает самостоятельно и этим самым как бы отражает чужие психические волны. Допустивши, что в гипнотическом сне изолирующие преграды или отражающая способность нашего мозга для внешних электромагнитных волн исчезает, мы легко придем к возможности такого вторжения чужих мыслей и представлений в нашу голову, которые затем закрепятся в нашей памяти, как наши собственные переживания и будут неотличимы от следов наших собственных реальных переживаний. Это тоже самое, как всякий камертон и всякая струна начинают звучать, когда до них доходит звук другого камертона или струны, настроенных с нею в унисон. А если при этом присутствуют и «усилители», то воспринятые ими колебания могу стать даже сильнее, чем у их возбудителя.
С этой точки зрения гипнотическое внушение, возможно даже и помимо шепота гипнотизера на языке, понятном для загипнотизированного, а путем простого воображения им заранее намеченного ряда явлений.
С целью научного исследования таких явлений, мне очень хотелось попасть на медиумические сеансы. Но те два три медиума, с которыми мне приходилось соприкасаться, моментально отскочили от меня, хотя я и предупреждал их, что не отвергаю возможности существования таких сил природы, о которых еще ничего неизвестно нашим современным ученым, а потому и пойду к ним на сеансы с открытым сердцем. Первый раз моя неудача произошла с одним ученым оккультистом М. в 1913 году. У него, как мне на ухо сказал один общий знакомый, была тайная оккультная школа, в которой практиковались адепты и происходили великие чудеса, а печатные труды его под псевдонимом О, я уже читал. Когда меня привели к нему, на квартиру, взяв обещанье не выдавать тайны, я увидел высокого сухощавого человека, с неровно подергивающимся лицом и такую же женщину, его жену. Он мне сказал, что получил свои сведения в Индии, прибавив, что с удовольствием посвятит меня а оккультные тайны, но только я, прежде чем начать вызывать духов самому, должен подвергнуться испытаниям, сильно действующим на нервы. Считаю ли я себя способным на это? Я спросил его, какие, например, будут опыты.