Б-1, Б-2, Б-3
Шрифт:
– Ванная у меня есть. Сто семьдесят сантиметров длиной. Глубину точно не скажу. Примерно вот по сюда, – я чиркнул пальцем по ноге немного ниже шортов, – Живу один. Гостинка. Большая. Почти сорок метров. Санузел совмещённый. На полу преимущественно кафель. Хата внутри без стен. Типа студия. Два окна. Первый этаж, но высоко. Ты – профессиональный фотограф или так, любитель?
Дураку было ясно, что «Кэнон» 600 – это коробка для лохов, а никакая не профессиональная камера. Его любимая цель – пирамиды Египта и пьяные морды туристов на тайском или турецком пляже. («Это я в Анталье. Это я в Патайе. Или наоборот. Не помню. Кадрики нерезкие получились, зато купальник хорошо видно. Фотик новый купила перед
– Ванна сто семьдесят? Студия сорок метров? Уау! У меня тоже гостинка. Восемнадцать метров. Мыться можно, но только стоя. Я так давно не плавала в ванне!
Я понял, что план с самоуничижением не удался. Стрелок стрелял не в ту мишень. Думал прикинуться дурачком, но эта проблема волновала собеседницу, как оказалось, не сильно. Видимо, надо было рассказать про автоматические настройки выдержки и диафрагмы, регулировку вспышки по задней шторке и съёмку в формате «RAW», а потом изобразить горе и поведать, что ванна в коммуналке – это роскошь, и мыться приходиться исключительно после того, как вечно пьяный сосед искупает в общей лоханке свою лишаивую болонку. Что ни говори, а разговорный жанр – не самая сильная моя сторона. Интересные идеи безнадёжно запаздывают к речевому информатору. И теперь я пожинал плоды.
Она плотнее взяла меня под руку, сбавила шаг, и очень душевно, или, я бы даже сказал – задушевно, с придыханием, сказала мне прямо в ухо:
– Гена, я обожаю принимать ванну, когда она длиной – сто семьдесят!
Думаю, ляпни я, что у меня дома стоит двухметровая джакузи – она дала бы мне прямо на газоне! Какие воспоминания или несбывшиеся грёзы ассоциировались у неё с большой ванной – не знаю.
Сначала я посмотрел на неё просто внимательно. Потом – с точки зрения мужчины. Ещё раз представил её за завтраком, в ванной, в постели. В постели так. Потом этак. И отбросил эту глупую мысль. Постельный вариант можно было не рассматривать даже в качестве гипотезы. Ростом она была почти с меня, при этом типичной мясомолочной конструкции, с мощной грудью, широкими плечами и кормой, почти без талии. Возможно, в раннем детстве она пыталась похудеть, но потом пошла в секцию толкания ядра и подала в этом виде спорта большие надежды. Поэтому рядом с ней в постели хорошо бы смотрелся тот негр из гостиницы, но никак не я. Моих тактико-технических характеристик хватило бы только на то, чтобы Б-52 прогрел моторы и приготовился взлететь. Но говорить в лицо женщине «Нет!» нельзя ни при каких обстоятельствах! Об этом можно написать завтра в почту или отправить что-нибудь витиеватое эсэмэской. Мол – будем надеяться на лучшее, а там поглядим, за какую тучу сядет наше солнце и поищем тот зонт, с помощью которого можно всё уладить!
– Да, ванна у меня – хоть на лодке плавай. Сто семьдесят – туда, потом сто семьдесят – обратно. Красота! У тебя есть лодка? Или – не всё сразу? Сначала – фотоаппарат, потом – вёсла, потом – лодка. А почему объектив продавать надумала? – у меня уже начинался процесс бесконтрольного трёпа, неизбежно предшествующий любому расставанию. Детей с ней мне точно не крестить!
– Я уже всё продаю. И фотоаппарат, и объектив. И ноутбук. Скоро куплю новые. Пойдём к фонтану! Марго там попьёт и отдохнёт, а ты нас с ней сфотографируешь!
У фонтана мы нашли свободную скамью. Рыжая несколько раз зачерпнула ладошкой воду из фонтана и дала собаке попить. Потом достала из сумки бутылку минералки и два стаканчика. Мы тоже глотнули. Я взял её камеру и осмотрел. Ясно, что только вчера из магазина. Установил режим серийной съёмки, дождался, пока Марго рванёт в очередной раз за мячиком и нажал на спуск. Застучал затвор. Пока пёсик перепрыгивал через бордюр, я сделал пять довольно чётких кадров и начал рассматривать их на экране камеры. Качество снимков мне понравилось, хотя объектив на ощупь казался каким-то игрушечным. В нём не хватало солидности. Пластмасса преобладала над металлом, что-то внутри слегка люфтило. Не покидало ощущение одноразовости.
– Я чё-то не поняла! – подала голос рыжая. – Ты сделал несколько снимков? Мне в магазине сказали, что затвор фотоаппарата рассчитан на какое-то определённое количество кадров. Кажется на тысячу.
– Тысяч на сто – сто пятьдесят! – поправил я.
– Ты уже вместо одного кадра сделал десять! Ты свой аппарат так же гробишь, или раз не своё, то и не жалко? Нафиг мне столько одинаковых собак?
Она смотрела мне в глаза, чуть сощурившись, словно прицеливаясь. Думаю, после толкания ядра её перевели в секцию вольной борьбы.
– Я просто проверил, как работает аппарат. Вообще, быстро движущиеся объекты обычно так и фотографируют. Потом из пяти кадров выбираешь один, остальные стираешь. Важен не затвор! Важен снимок! Работает всё отлично. Так что объектив я скорее всего возьму. Хотя странно: зачем продавать вещь, если только что её купил?
Я старался говорить спокойно, выбрав самый успокаивающий тон из всех, мне подвластных. Так я разговаривал однажды с младшей дочей, когда ей было годика три, в тот момент, когда её чуть не прищемило дверями автобуса на выходе и ребёнок решал: заплакать или нет.
Прищур несколько сгладился. Дама просканировала мой череп, отвернулась, кинула в сто первый раз мячик и сказала в сторону:
– Я его не покупала. Я организовала частное предприятие по туристическому сопровождению иностранцев в нашем городе. Мне выдали безналичную ссуду на фотоаппаратуру. Мне вообще-то было по барабану – что покупать. Взяла первое что под руку попалось, лишь бы эту сотню обналичить. Теперь надо всё срочно продать, а контору закрыть. Я через неделю на Кипр лечу, бабки нужны до зарезу.
– А разве за такие дела статья не предусмотрена? – удивлённо спросил я, но тут у неё зазвонил телефон.
С кем-то коротко вполголоса поговорив про билеты и визу, она сунула мне в руку свой мобильник:
– Подержи! Пойду в фонтан залезу. Один телефон там уже утонул. Марго! Пойдём питиньки!
Я кинул её телефон в свою барсетку и ещё покрутил объектив. Нет, всё не моё. Женщина не моя. Собака – уж тем более. И даже объектив какой-то ненастоящий. Тем более, что недавно пошла новая линейка с диафрагмой 1,4. Они, черти серые, пока что дорогие, но что попало хватать – не в моих правилах. Да и выручать такую диво-продавщицу не хотелось уже из вредности.
Смышлёная собачка подскочила к хозяйке. Рыжая нагло перелезла через край, зашла в воду по колено, побрызгала собаке, пару минут помедитировала в прохладной воде под завистливыми взглядами более скромных, умирающих от духоты горожан, потом, нагнав волну, мощно выбралась из фонтана на сушу и приказала:
– Пошли! Марго пора отдыхать, у неё режим. Объектив отдам за пять. Сам аппарат – за двадцать. Раз ты фотографируешь, значит есть кому предложить! Втюхай кому-нибудь за двадцать две, пару штук кинешь себе на карман! Есть ещё ноутбук «Эппл». Белый. Тонкий. Брала за семьдесят. Отдаю за полсотни. Я его даже не открывала. Вот мой дом. Надумаешь чего – пиши. Только думай быстрее, я тугодумов не люблю. И про ванну не забудь! Кстати, говорю тебе по секрету: секс на этом сайте у меня был всего один раз. Да! Сними нас вдвоём с Марго!