B S G. Восставшие из пепла
Шрифт:
Кристина понуро проследила боковым зрением, как Кэттл встает из-за стола и подходит к ней. Обхватив спинку стула, он развернул ее к себе. Кроме полноты директор был довольно высок, когда он стоял перед Крис, его пояс был как раз на уровне ее лица.
– Плохим ученицам нужно отработать 12 часов исправительных работ. Каждый день по тридцать минут и может, я смягчу твое наказание. Начинай отрабатывать.
Она услышала звук расстегивающейся молнии, затем в поле ее зрения, которое теперь занимали лакированные ботинки директора появились бордовые штаны, что упали на эти самые ботинки. Крис опешила.
– Резче давай, у меня семинар к десяти назначен. Быстрее начнешь, быстрее кончу, - мерзко улыбнулся мистер Кэттл, хватая Крис за загривок и вплотную притягивая к себе.
От резкого запаха Крис затошнило и бросило в жар.
– Сучка!
– завопил директор, отбрасывая Крис обратно на стул, - Бенкс не говорил, что будут такие сюрпризы. Слушай, тут все просто, хочешь ходить в чем угодно и курить на задворках, делай свое дело и проваливай. В этой школе свои законы. Не будешь, как все и тебя сгноят. Ладно, иди-ка пока домой и хорошо подумай, а завтра с тобой снова поговорим. Помни 12 часов исправительных работ. Тебе лучше хорошо подумать, как ты их проведешь.
Выходя за дверь Крис вытерла испачканный рот подолом болотной юбки и поплелась в туалет. Благо уроки уже начались, и ее расплывшийся макияж никто не увидит. Бэнкс, - прокручивалась у нее в голове знакомая фамилия отчима. Что директор пообещал ему в обмен на это...
История Вэл
Больше всего на свете Валери не любила опаздывать. На счет этого у нее был особый пунктик пунктуальности. Она бы и сегодня вышла вовремя, если бы не вечерний инцидент. Первый урок химия - приговор слабым извилинам и расшатанным нервам. Учитель, который вел этот проклятый предмет, пребывал в плохом настроении 24 часа/7дней в неделю как хваленый дезодорант из назойливой рекламы, но самое главное он не терпел "послезвоночных". Опоздать на его предмет означало подписать себе "абонемент ненависти" до конца семестра. Досадно опаздывать именно на его предмет, когда она несколько раз переписывала домашнее задание, чтобы в нем не было исправлений, и выучила тему так, чтобы суметь задать ему пару каверзных вопросов перед классом. Нужно было держать марку, потому, что от нее этого ждали.
Перемахнув через школьные ворота, которые закрывались ровно в восемь часов, она рванула на лестницу, ловя на себе завистливые взгляды учеников, которые также опоздали.
– Вы видели? Это же Валери О"Гайо! В то время как нам придется отрабатывать за опоздание после уроков, ей все сойдет с рук!
– Она считает, что ей можно делать, что захочется!
– Но это же правда! У нее есть все! Я слышала, что у них в банке столько денег, что можно купить половину Амальтеи!
– Везет! Я тоже хочу, чтобы мне ставили оценки за взятки! Все было бы намного проще. Образовательная система погрязла в коррупции, почему бы это не узаконить, - шептались ученики за ее спиной. Никто из них не догадывался, что вчера вечером у Валери была третья попытка суицида.
Семья О"Гайо владела самой крупной нефтяной компанией в мире. Статусом этой семьи можно было заткнуть любую шишку, не то, что какого-то учителя. Но мистер Фишер был из тех, кому было плевать на статусы. По большому счету ему было плевать на всех, но гнобление богатых детишек доставляло ему еще то удовольствие. Учитель издевался над Валери намного больше, чем над остальными. Хотя выбирая обучение в обычной школе, она ожидала, что столкнется с трудностями.
Все свое детство Валери провела в четырех стенах. Ее образованием и воспитанием занимались люди различных профессий: учителя, психологи, мастера единоборств и только в последнюю очередь родители. С пеленок она присутствовала на банкетах, встречах, конференциях, где обязана была представлять свою семью в лучшем свете. То, что не получилось сделать с ее братом, родители делали с ней. Если она начинала вести себя как ребенок, капризничать или же забывать об акценте при разговоре, который передавался через все поколения О"Гайо, ее жестко пороли. Дети семьи О"Гайо не имели права на ошибку. В ее голову каждый день впихивали столько информации, что к десяти годам, она могла уже поступать в университет. В один прекрасный день нервы девочки не выдержали, и она пошла против навязанной системы. В возрасте одиннадцати лет она осознанно попыталась свести счеты с жизнью. Попытка не увенчалась успехом. Рядом находился брат, который успел
В характере девочки произошли существенные изменения. Она больше не следовала правилам семьи, сколько бы ее не ломали. Если брат добился свободы, значит и она добьется ее любыми способами.
После этого случая родилась новая Валери, которая не придерживалась моральных норм и проживала каждый день, как последний. Она балансировала на грани между допустимым и безрассудным. Совершала дерзкие поступки, наплевав на мнение общественности. Для учеников старшей школы Говенри Валери была кем-то вроде идола. Ей завидовали и одновременно боготворили.
Второй раз она решила уйти из жизни в 13 лет. Ее хотели выдать замуж для расширения просторов корпорации за мерзкого сынка партнеров по бизнесу. Который был старше ее на 12 лет. Эта попытка дорого обошлась. Около трех месяцев с ней работали лучшие психологи, а сама она провела следующие два года под домашним арестом и жестким наблюдением специалистов, одним из которых был как раз этот самый сынок. В тот раз ей тоже помог брат, каким-то образом раскрывший истинные намерения ее наблюдателя и раньше времени вернувшийся со школы. В этот день Попер Моунс дождался пока в усадьбе останется только он и Валери, и предпринял последние в своей жизни попытки домогательства. Появись Кейн минутой позже, и Моунса было бы уже не спасти.
И третий раз. На него она решилась, чтобы, наконец, перестать быть пешкой в сражении между семейными идеалами и будущем корпорации. Вчера утром ее родители уехали на презентацию в другой город. Брат задержался с концертом еще на два дня. Сегодня никто не помешает. Что за счастье остаться в одиночестве! Но когда она уже нанесла вертикальный порез на вену, под ее окнами началось цветопредставление.
Настырный поклонник, которого часто принимали за ее парня, проник на территорию усадьбы и стал запускать фейерверки в виде розовых сердечек и бабочек. Потом он запел басистым голосом о вечной любви и жестокой судьбе. Валери не могла понять, от чего ее так сильно выворачивает: от того, что пока она стояла на балконе кровь продолжала покидать ее тело, или же от этого тошнотвотворного представления с привкусом прелой ванили. Затянув резиновый шнур перед порезом, она перебинтовала руку, но вызывать охрану не спешила. Этому счастливчику удалось пролезть на балкон по уступам в стене. Как ни как, капитан сборной по регби. Если он надеялся, что такой поступок ее тронет, то глубоко заблуждался.
"Черт, даже покончить с жизнью спокойно не дадут", - сокрушалась наследница корпорации, наблюдая, как мускулистая рука показывается из-за перил. Уже переваливая ногу, он встретился взглядом с дамой своего сердца и живенько полез в обратную сторону. Во второй руке у Валери находился внушительный окровавленный кухонный нож, предназначенный для разделки крупной рыбы. В свете красной луны, вовремя вышедшей из-за облаков, он смотрелся особенно зловеще. Отшвырнув нож в сторону, она заразительно расхохоталась, наблюдая, как парень дает деру через колючее ограждение, усыпанное ягодами шиповника. Неразделенная любовь и кровь! Прекрасное сочетание для лунной ночи.
После этого она решила больше не делать самостоятельных попыток уйти из жизни. У нее появилось предчувствие, что скоро она уйдет из нее совсем другим способом. Почему бы тогда еще не пожить и не насладиться вот такими моментами.
История Хелен
Прошло больше получаса с того момента, как ее обманом затащили на задний двор и закрыли в мусорном баке. Металлическая камера, в которую скидывали отходы из столовой, за неделю пропиталась невообразимой вонью. Вперемешку с гниющим тухлым мясом, куриными костями и выпотрошенными внутренностями рыбы - всюду копошились мутно-желтые тельца опарышей. Раз в неделю по средам приезжал мусоровоз, но сегодня была не среда. Хелен долго билась в истерике и колотила ногами и руками по стенкам, прежде чем поняла, что на помощь никто не спешит. Пока она орала бак куда-то откатили, чтобы ее не было слышно. Страх и отчаянье сменились гневом, но это не улучшило ее положения. Вытерев краем рукава грязное стекло часов, девочка посмотрела на время. Уроки еще не закончились. Никто и не придет. Прогульщиков здесь строго наказывали, значит, вероятность, что ее найдут, стремится к нулю.