B-side
Шрифт:
— Я спрашиваю, вы отвечаете. — Повторил Джинн. — Кто такая —«Она». Характеристики! Цели! Задачи! Численность войск! вооружение! Предпочитаемая стратегия! Уязвимые места! Уровень угрозы для нас, для вас, и для существующего социума!
— А тебе с человеком целоваться не в западло? — усмехнулся Шут оторвавшись от губ той, кого звали Айри. На удивление теплых для мертвеца (а вампиры они ведь мертвецы, правда?).
— С человеком взападло. С едой не играют. А ты что, — человек? — Она изогнула бровь и по-женски лукаво посмотрела на своего… наверное теперь уже не совсем врага.
Шут отогнул все еще не приживший после удара саблей его собеседницы, кусок кожи на тыльной стороне своей ладони и секунд пять задумчиво смотрел на обнажившийся серебристый метал. Он кажется хотел что-то сказать но не решался. Причем сказать что-то личное… По настоящему личное. Айри это чувствовала, а потому, тоже молчала, и чуть наклонив голову вправо смотрела на него… — Я…? Не знаю… — Он вздохнул. — А ты?
— Потом… — «Вампирыня» не менее по-женски подбадривающе хлопнула его по плечу. Причем в этом ее жесте не было даже намека на кокетство. — Потом. Сейчас нам нужно туда. — И ее тонкий палец указал в сторону Джинна, Ареки, Левмира и Кастилоса. — И еще… Шут, я тебя очень прошу. Что бы сейчас ты там не услышал, — молчи. Хорошо?
22
— Что бы ты там ни услышал — молчи. Хорошо? — сказала Айри, прежде чем исчезнуть.
— Рыжий, ты это видишь? — крикнул Кастилос, не отводя взгляда от здоровяка с глазами вампира.
— Сам в ах…е, — призналась стальная птица голосом Альвара.
— Не вмешивайся. Мы держим слово.
Кастилос сделал быстрое движение, Джинн спустил курок, и пучок игл, скользнув сквозь туман, разлетелся, отскочив от глайдера. Молочно-белая дымка окутала Джинна. Ни одного силуэта, даже все приборы, помогающие глазам видеть больше, чем обычно, оказались бессильны. Он будто оказался за пределами всех измерений. Ярость берсерка — гнев зверя. Но зверь — существо примитивное. Человек же, опустившийся в эту бездну добровольно, сохранил то, чего у зверя нет: сверхъестественный страх.
Туман пришел в движение. Джинн будто оказался в центре вихря, и сам крутился на месте, пытаясь поймать на мушку хоть кого-нибудь.
— Ты ведь не вампир. — Шепот, ледяное дыхание на шее.
Поворот, выстрел — пусто. Холодный язык скользнул по щеке, приглушенное хихиканье этой азиатской стервы, что умудрилась зомбировать Шута. Джинн прыгнул, перекатился, вскинул дробовик — никого. Метнулась стая летучих мышей. Выстрел — и тишина.
— Просто притворился, — шепнул Кастилос, голос которого шел будто ниоткуда.
Прохладные девичьи ладони прикрыли глаза.
— Тебе водить, — засмеялась Арека.
Освободиться от захвата, но… Захвата нет. Зато, повернувшись, Джинн увидел волка. Зверь спокойно стоял перед ним, медленно хлопая хвостом по бокам. Палец дрогнул на спусковом крючке. Есть ли смысл в этом выстреле? А в чем еще есть смысл сейчас? Стиснув зубы, Джинн дал один залп, но туман, расступившийся лишь на миг, скрыл волка.
Крошечные коготки вцепились в кожу. Джинн завертелся на месте, пытаясь стряхнуть полчища обезумевших мышей, карабкавшихся по нему вверх. От их писка закладывало уши, но голос Левмира над правым ухом прозвучал отчетливо:
— Ты спросил про «нее».
Над левым ухом:
— Я говорил о своей жене, здоровяк.
Из глубины тумана:
— С некоторых пор она очень не любит, когда я надолго пропадаю.
— Численность войск не имеет значения, — прошептал Кастилос. — Как только они найдут друг друга, у зла не останется шансов.
Мыши исчезли. Туман начал всасываться под землю. Джинн перевел дыхание. Вот глайдер, в котором сидит Альвар, который выбьет ему все зубы до единого. Вот Шут, с раскрытым ртом стоящий возле глайдера, в котором сидит Альвар. Вернее, уже не сидит. Створки люка раскрылись, и командир вышел наружу. В эфире тишина. Джинн похолодел. А что если Канцлер уже отдал приказ на его «списание»?
Дрогнула, вспучилась земля вокруг. Джинн взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие.
Восемь струй огня вырвались из-под земли, заплясали, перекрестились. Один за другим, будто ожившие мертвецы из древних могил, выскочили вампиры, закружились в неистовом хороводе, и огненный круг замкнулся. Жаром палит лицо, обгорают брови. И еще эти голоса, будто никак не связанные с пляшущими тенями, несутся отовсюду и ниоткуда одновременно.
— Опасайтесь смерти.
— Ах, если бы вы знали о Первой Великой Войне!
— До поры зло может идти рука об руку с добром.
— Но однажды все делают выбор.
— Тот, кто придет, сделал выбор.
— Та, что придет, сделала выбор.
— Он придет за мной. — Это Арека.
— Она придет за мной. — Левмир.
— Не здесь.
— Не сюда.
— Алая Река простерлась над миром, и мир наводнился кровью.
— Кто-то пробил брешь.
— Река хлынет в ваш мир.
— Найдите способ вернуть нас, пока…
— Пока смерть не бросила вызов жизни.
— Пока мы можем все изменить.
— Оставь оружие.
— Мы не враги.
— Наш истинный враг еще не показал свое лицо…
— Хватит! — заорал Джинн, безадресно расплескивая остатки ярости берсерка вместе с иглами из син-крайтера. Иглы сгорали в огненной стене.
Рука легла на ствол, и Джинн встретился взглядом с Кастилосом. Син-крайтер вырвался из рук, а руки оказались в плену. Левую держала Арека, правую — Левмир. Шепот Айри щекотнул шею:
— Надо бы заставить тебя возместить затраты на шоу, но мы предпочитаем мирный исход.
Огненная стена погасла. Повернувшись к глайдеру, Кастилос бросил син-крайтер Альвару.
— Второй раз за вечер сдаю оружие, — пожаловался он. — Не хотелось бы превратить это в профессию.
23
Альвар стоял на спущенном трапе глайдера, и молчал, медленно переводя взгляд с лежащего перед ним на траве син-крайтера, на прое. шего оный син-крайтер Джинна, с того на Шута, а с Шута опять на син-крайтер… секунды тянулись медленно очень.