Б....д 2
Шрифт:
Он подвинул ко мне маленький конверт с красной печатью.
— Способ выберешь сам. Это неважно.
— Значит, меня решили убрать? — криво усмехаюсь, упираясь взглядом в лицо того, кто больше десяти лет был моим мучителем, и…учителем — Если способ убийства не имеет значения, значит, меня зачистят?
— Как ты сказал? Зачистят? — Учитель поднял брови, кивнул — Хорошее слово. Да, чистка.
И тут же наклонился и с трудом сдерживаемой яростью выдохнул:
— А ты что хотел?! Ты с ума сошел?! Бесчинствуешь, и думаешь, что можешь творить что угодно?! Я оберегал тебя, я делал все, чтобы ты понял! Чтобы спасся! А ты что
Он замер, прикрыл глаза. Лицо его, бесстрастное под гримом, и вообще бесстрастное, как и всегда — исказила гримаса. Легкая такая, почти заметная, но вполне различимая гримаса досады и разочарования.
— Я учил тебя. Берег тебя. Надеялся, что ты выживешь. И теперь…
— Это ты прислал предсказательницу с песней, так? — перебил я его, не заботясь о вежливости.
— Я — просто сказал он, и теперь я точно знал, что дела совсем плохи — Это настоящее предсказание. Твоя судьба зависит от этой девочки.
— Карлик, ребенок, и девушка… — усмехнулся я — А просто так нельзя было сказать? Все с вывертом, все непросто.
— То, что я сделал, на самом деле преступление — медленно выдал Учитель — И я не должен был этого делать. Но сделал. Потому что мне тебя жаль. Я к тебе привязался. И не хочу, чтобы ты умер. Тебе и так досталось в жизни…
— А что за слова про то, что я бастард не того человека? — прерываю я это сопливо-сахарное объяснение. Ну не верю я Учителю, когда он начинает говорить про какие-то чувства. Нет у него никаких чувств. Ожившая статуя, не более того! Если он что-то делает, значит — или у него есть приказ, или он производит какие-то действия в рамках того же задания. А ради выполнения задания можно совершить что угодно — главное, чтобы оно было выполнено. «Для ниндзя — главное не честь, главное — победа!»
— Не знаю — пожимает плечами мужчина, и снова я ему не верю. Лживый ублюдок! Он сам учил меня врать с невозмутимым лицом, да так, чтобы поверил самый искушенный зритель. Даже такой как я прожженный типус.
— У тебя есть возможность выжить — Учитель сух и деловит — Если выполнишь то, что тебе прикажут. Но это и будет твое наказание. Ты должен доказать, что лоялен.
У меня вдруг засосало под ложечкой, и к горлу подкатил ком. Что эти гады придумали? Кого казнить? Нет, не так — кого казнить, чтобы меня наказать? Это должен быть кто-то очень мне дорогой. Кто? Неужто…нет! Не может быть! Ирен я им не отдам!
— Ты убьешь Содию Альфарец — после секундной паузы сказал Учитель, и я вдруг почувствовал, что могу дышать. Все время, пока он говорил, я сидел замерев и сжав пальцы в кулаки так, что ногти едва не пробили кожу. Выдохнул. И тут же напрягся.
— Почему Содию?
— А кто разрешил тебе спрашивать? — холодно, фиксируя меня взглядом.
— Я разрешил!
Конфликтовать, так конфликтовать. Я все равно приговоренный, так какого черта?
— А кто ты такой? Чтобы я тебе докладывал о том, что стоит за приказом?
Глупые какие-то вопросы. Не буду на них отвечать. Молчу. Молчи и Учитель. Испытывает?
— Это твое наказание. Забрать у тебя дорогое. Но замечу — не самое дорогое! Уберешь Альфарец — твои долги забыты. Живешь дальше. Не уберешь… И не думай, что сможешь уйти от возмездия. Догонят. Мы всегда знаем, где ты находишься.
Ага…спасибо за предупреждение. Кровь, точно. Они
— Я могу подумать? Должен ведь быть выбор! Смерть, или убийство друга.
— Можешь. У тебя есть месяц. За этот месяц ты должен убрать того, чье имя написано в конверте, и…Альфарец. Если ты этого не сделаешь…ну, ты понял.
Учитель поднялся со стула, пошел к выходу. Я думал, он оглянется, что-нибудь скажет на прощанье — ну, как положено уходящему учителю. Но он вроде как забыл обо мне. Сделал все, что нужно, и забыл. Долг превыше всего, он говорил мне так всегда, буквально вбивал это в мою голову. Вот только я не чувствую себя должником. Скорее это они мне должны. Хотя бы за отнятое у моего тела детство.
Про конверт я вспомнил только минут через десять, когда в голове все как следует улежалось. Взял конверт со стола, аккуратно вскрыл его кинжалом, который всегда висел у меня на поясе, прочитал имя.Потом бросил бумажку на тарелку, и стал смотреть — что с ней будет. И не ошибся. Через минуту бумажка вспыхнула желтым, коптящим пламенем, и через несколько секунд от нее остались только хлопья пепла. Но я запомнил имя, которое мне вообще ничего не говорило. Может раньше я его и слышал, но…в памяти как-то не удержалось. Наверное, мотивации на то не имелось.
Желания сидеть в трактире больше не было. Хмель меня не берет, есть не хочу (кусок в глотку не лезет), так что пошел я, солнцем палимый…в общем — к Содие. Ну а куда еще? Думать буду. Крепко думать — как выкрутиться из ситуации.
Профессорши дома не было — ясное дело, на лекциях. Она же работает. Правда не понимаю — зачем ей это? Как-то спросил, когда лежал рядом с ней в постели, мол, на кой демон тебе это надо? Эти лекции, эти студенты — неужели тебе мало денег? Она только улыбнулась, поцеловала меня, сказала: «Дурачок! Что-то должно быть в жизни — кроме денег и удовольствий? Я же все-таки профессор магии!». Я понял это так, что она увлечена делом и хочет внести свой вклад в науку. Во все времена были такие…увлеченные люди. Которые иногда плохо заканчивали — например, убитые радиацией. Когда у тебя все есть — деньги, положение в обществе, чего еще надо? Одним — нужна власть. Другим — остаться в памяти людей своими научными достижениями. Конечно же второе лучше чем первое. Но я не тщеславен, как моя подруга, и мне хочется только покоя и достатка. И чтобы меня никто не трогал. Не мешал жить.
Остаток дня я тренировался, в чем мне помогал гном, мечтающий о том, чтобы взять надо мной верх хотя бы в чем-то. Например — в кулачном поединке. Это ему не удалось ни разу, хотя мы пробовали спарринг не раз, и не два. Я для него слишком быстр. У него могучие мышцы, но они не дают высокой скорости. Если знать, куда ударить — победа быстрого бойца над сильным все равно обеспечена. Единственный шанс у такого как Малокс — это поймать меня в захват, и применив грубую силу попросту раздавить, сломав мне энное число костей. Но кто бы ему позволил сделать такой захват? Если только привязать меня к столбу…