Б.О.Г. Блуждающая Огневая Группа. Метаморфозы
Шрифт:
– Что он собирается делать?
– Вопрос надо ставить не так: что задумали комиссары РОКа. Ясно, что без дела этот человек не останется, да и «братья» его тоже.
– Они и в самом деле братья?
– Нет, расскажу как-нибудь отдельно.
– Почему бы не предложить ему служить у нас? – произнёс Шеин.
– Вряд ли он согласится.
– Почему? Он не патриот?
– Ещё какой патриот, не раз ходил в десантно-разведывательные рейды. Но в системе работать не станет, ярый индивидуал.
– А правда, что в мирах его
– Правда, искусственные интеллекты Старуха и «Баталер».
– Старуха?! – удивился Шеин.
– Так прозвали этот ИИ в сорок первом реале Итана Лобова. Официальное имя «Маршалесса».
– Но ведь даже западные айтишники давно бьют тревогу по поводу больших рисков утечки персональных данных и даже угроз лишения человека власти. Значит, в тех мирах проблемы решены?
– Не совсем, если верить признаниям парней. Точнее, ИИ-управление показало там все слабости и недостатки нейросетей, ибо и там идёт война, которую машины поддерживают искусственно.
Слушатели зашумели.
– Спокойно, товарищи, – сказал Самойлов, – не все разом. Давайте ещё раз пройдёмся по нашим планам, мне скоро докладывать в Москву.
Рабочие вопросы обсудили через полчаса.
Подождав, пока все подчинённые уберутся из оперативных экранов терминала связи, Самойлов ещё раз позвонил Утолину. Контрразведчик находился в штабе северного фронта под Харьковом и нередко был недоступен, но ответил сразу.
– Слушаю, Роман Викторович.
– Ты поддерживаешь связь с Шелестом?
Утолин улыбнулся.
– Мы все в одной лодке, товарищ генерал.
– Передай ему, пусть поостережётся. Олигархат не может простить ему «Бесогон» и ещё больше то, что Олег не попал под трибунал.
– Вы же его отмазали…
– Не я, Чащин и Смоляков.
Утолин мигнул, пожевал губами. Речь зашла о главе ГРУ северного фронта и о бывшем генсеке Совбеза России, занимавшем нынче пост председателя РОКа, сумевшем доказать правоту и невиновность полковника ГРУ. Впрочем, за Шелеста вступились многие военачальники, кроме Чащина и Смолякова, в том числе командующий фронтом Сапрыкин, да и Самойлов тоже приложил руку.
– Есть новости от него?
Утолин помедлил, размышляя, о ком спросил генерал. Ответил одной фразой, объединившей ответы о Смолякове и Шелесте:
– Разработан план предупреждающих ударов по территории Украины и сопредельных государств, если они осмелятся атаковать Москву перед или во время выборов.
– Ты с ним знаком?
– В общих чертах, Роман Викторович. Длинная рука.
Самойлов пожевал губами, пытливо вглядываясь в лицо полковника.
– Длинная рука? И всё?
– Пока да, товарищ генерал.
– Не сделаем ли мы ещё одну ошибку, включив эту… гм, длинную руку?
– Украинские упыри не остановятся на угрозах. А британцам и немцам терять уже нечего, ударят на раз. Надо их упредить.
– Вой поднимется до небес!
– Мы и так
– Ладно, Борис Семёнович, меня не надо убеждать, сам всё вижу. Да только у нынешних предателей доступ к президенту ближе, чем у нас. Понадобится моя помощь…
– Непременно понадобится. Разберётесь с мигрантской оккупацией в Жуковке? Шелест просил, у него там, кажется, родственники.
– Там работает СК.
– Проконтролируйте, пожалуйста.
– Что ты меня уговариваешь, как коммунист комсомолку? Я и без подсказок работаю. Таких инцидентов по России уже десятки.
– Не ударили бы нам в спину в нужный момент.
– Делай своё дело, Боря, – улыбнулся Самойлов, – а мы будем делать своё. Ещё один вопрос: ваши переходцы через границы… мм, реальностей не рассказывали, как они проделывают свои трюки?
Утолин покачал головой.
– Подробности знает Олег, он беседовал с Лобовыми. Существует какой-то кьюар-алгоритм, который открывает границы, но его надо запоминать, а это могут делать только единицы из миллионов. Ортодоксальная наука отрицает такие трюки.
– Но ведь они же путешествовали не раз? Если это не колдовство и не мистика, то что?
– Физика, какой мы ещё не знаем.
– Нужно подключить к проблеме наших военспецов.
– Пока что о возможностях Лобовых знают только три-четыре человека, и пусть их тайна таковой и останется. В нынешних условиях нельзя допускать до изучения феномена большое количество специалистов. Это чревато не только утечкой информации, но и новыми витками эскалации военных действий. Представляешь последствия попадания секретов перехода в руки врага?
– Тем более надо ускорить изучение феномена и взять его на вооружение. Война кончится, если мы получим доступ в бункера ВСУ или в кабинеты Пентагона.
Утолин скривил губы.
– Это палка о двух концах, товарищ генерал. А если секретом овладеет упырь Болданов?
– Опять-таки, тем более надо опередить его, а также агентуру ЦРУ и НАТО! Лобовых надо оберегать, как золотой запас России! Вообще закрыть к ним доступ!
– У нас только один Лобов, его «братья» обитают в других реальностях. К тому же не забывайте, что задержать его невозможно. Он просто сбежит из любой тюрьмы посредством кьюар-алгоритма. Остановить его может только смерть.
Самойлов озабоченно свёл брови.
– Смерть, говоришь?
Утолин понял, что сболтнул лишнего, отвёл глаза.
– Не думаю, что это решит проблему. Не дай бог кому-то из наших рьяных «эффективных менеджеров» при власти придёт в голову такая идея. А если придёт, то последствия будут жуткие. Родичи капитана, также владеющие алгоритмом, наверняка отомстят. Это люди чести.
– Никто не собирается ликвидировать Лобова, – усмехнулся Самойлов. – Его ценность превосходит все мыслимые пределы.