Бабье царство. Возвращение...

Анатоль Нат

Это только Куница может расплачиваться со всеми зерном несуществующего ещё урожая и при том прекрасно себя чувствовать. Мы же обязаны платить своим людям здесь и сейчас, золотом или серебром, или даже медью, но никак не бартером и никак не потом. Иначе мы подорвём с таким трудом заработанное доверие к себе и вылетим в трубу. Да и нет у нас ничего, чем можно было бы расплачиваться, кроме всё того же золота. Про работу в долг я даже не заикаюсь, пошлют.

Смотреть на Беллу, видеть, как та мается, видеть, как рушатся

все мечты её подруги, было очень тяжело. И ещё тяжелее было осознавать, что ничего сделать было невозможно. Все свои ресурсы они выгребли до дна.

Это был тупик.

– Тупик, - едва слышно откликнулась Маша на собственные мысли.
– Но почему?! Почему он сократил заказ бутылей до пятисот штук?

– Всё просто, - рассеянно отозвалась Белла.
– Мы же с тобой это уже обсуждали и не раз, но, напомню. Чтоб провести точный спектральный или какой любой другой анализ применённых в бутылях материалов, требуется только одно, человеческая голова. Голова и ничего более.

Выходит, что такая голова у них есть. Раньше, похоже, не было, а теперь видимо появилась.

А учитывая востребованность мозгов и знаний землян в этом мире, где за ними по всем континентам развёрнута натуральная загонная охота, так оно вполне может быть.

Вот тебе и ответ. Покупателю Куницы нужен образец для анализа и не более того. И, видимо, партию именно в пятьсот штук четвертных бутылей они сочли вполне для того достаточной и не привлекающей внимания.

Пятьсот бутылей - это обычная норма производства для обычной стекольной мастерской в какой-то более-менее приемлемый срок.

Сама посуди. Для любого ремесленника в этом мире, пятьсот бутылей - очень выгодный заказ и никаких подозрений не вызовет. Это для нас он ничто, особенно с учётом уже строящейся автоматической линии по производству бутылок. А вот для любого местного ремесленника в любом из поречных городов - это самая настоящая мечта. Удача! Это очень, очень много по местным меркам. И мастер, получивший такой заказ ни о чём думать не будет, кроме как побыстрей выполнить договор и получить свои денежки.

– Семь с половиной тысяч, - поморщилась Белла.
– Всё, что мы получим. Не густо.

– На такие деньги поточную линию точно не построишь. Как без неё не сделаешь и композитную бутыль, - едва слышно буркнула она себе под нос.
– Влипли.

– Знаешь что, - вдруг перебила подругу Маша.
– А не поставишь ли ты чайник? Что-то горяченького чутка захотелось, - вдруг тихо рассмеялась она, с участием глядя на подругу.
– Пёс с ней с той линией, покажу ка я тебе средство лечения твоей хандры.

– Ты?
– изумилась Белла.
– Ты?
– растерянно пробормотала она, с изумлением глядя на Машу.
– Ты!

– Но-но-но-но!
– мгновенно возмутилась Машка, отшатываясь от весьма характерного изумлённого взгляда Беллы.
– Чайник ставь!
– рявкнула она, рассердившись.
– Покажу тебе что можно сделать. Без того о чём ты подумала, - сердито прорычала она на изумлённую Беллу.
– Маньячка.

Ну, мне долго ждать?

– А чего ждать, - растерянно отозвалась, окончательно выбитая из колеи Белла.
– Вон он, на кухне, на плите стоит, паром исходит. Сейчас профессор придёт чай пить. Вот он его и дожидается. Тот любит крутой кипяток чтоб был. Вот чайник для него и пыхтит всё утро, пока не выкипит, если тот задерживается.

– Кто тут вспоминал меня всуе?

– Профессор, - расплылась в радостной улыбке Маша.
– Вас то мне и надо. Пойдёмте на кухню, поможете.

– А ты останься!
– ткнула она в Беллу указательным пальцем.
– Для тебя это будет сюрприз.

Через полчаса какой-то непонятной возни на кухне, Маша с профессором появились в дверях кухни перед истомившейся ожиданием Беллой, с таинственными улыбками на лице и пряча за спиной что-то громоздкое, что прикрытым мешковиной боком всё же слегка выпирало из-за их спин.

– Вуаля!

Ловко извлечённый из-за спины какой-то предмет под мешковиной был торжественно продемонстрирован истомившейся Белле.

– Что?
– недоумевающая Белла непонимающе смотрела на что-то круглое, что с трудом держали перед собой в воздухе профессор с Машей.

– Вуаля, дубль два, - замешкавшаяся Маша всё же сдёрнула покрывало с того что было под ним.

– Что?
– ещё более непонимающе переспросила Белла.
– Что это такое?

– Воздушный шар!
– торжественно провозгласила Маша.
– Воздушный шар, накачанный паром из чайника.

– Точно такие же шары можно нагнетать подогретым воздухом из газовой горелки и свободно летать по воздуху.

Даёшь Лёшке на завод заявку. А сделать нашим парням такую горелку - раз плюнуть. Горючий газ у нас есть свой. Остался от нефтепереработки. Пропитать растительным каучуком шёлковую ткань, чтоб не пропускала воздух - тоже пара пустяков. Каучука у нас - полно. Ткани той в продаже - полно. Я узнавала. Плати только деньги и через месяц будет. Сколько скажешь - столько и привезут, хоть на один шар, хоть на десять. Только гони бабки и всё тебе будет.

– А зачем?
– непонимающе уставилась на подругу Белла.
– Зачем нам шар?

Я в воздух совершенно не горю желанием подниматься. Эка невидаль, - поморщилась она.
– Если хотела сделать сюрприз, то для начала тебе не мешало бы знать, что воздушные шары вещь всем хорошо известная. Раньше, ещё когда мы жили в своём замке, подобные полёты на шарах нам часто устраивали заезжие клоуны. То есть циркачи, - мгновенно поправилась она, заметив лёгкую тень, пробежавшую по лицу Маши.
– Они то и предлагали за деньги подняться в воздух.