Бабочка под стеклом

Риз Екатерина

– Это хорошо. – Подняла на него глаза. – Скажите, Дмитрий Алексеевич…

– Почему вы так ко мне обращаетесь?

Она сбилась на полуслове, и взгляд стал удивлённым.

– Как?

– Так официально. Кажется, мы в самом начале договорились с вами… В конце концов, я зову вас Мариной. – Гранович улыбнулся. – Или мне тоже перейти на отчество?

– Не нужно. – Марина занавеску зачем-то расправила, какую-то складочку сделала, затем от окна отошла. – Просто вы всегда такой занятой, и все вокруг вас зовут Дмитрием Алексеевичем, вот и

мне показалось это… уместным, - наконец подобрала она нужное слово.

– Все остальные не живут со мной под одной крышей.

– Да, вы правы.

– Так что вы хотели спросить?

– Вы не будете против, если мы… то есть я, куплю настоящую ёлку?

– А почему я должен быть против?

Марина пожала плечами, явно стараясь уклониться от ответа. Но когда они глазами встретились, Марина решила сознаться:

– Николай Викторович предупреждал меня, что вы… не большой приверженец семейного уюта. А тут ёлка, камин, подарки…

– Даже подарки будут? – Гранович несколько натянуто усмехнулся. – Думаю, я как-нибудь переживу.

– Значит, вы не против?

– Марина, вы не должны спрашивать у меня разрешения.

– Я знаю, - проговорила она потерянно. – Просто никак привыкнуть не могу.

– К дому? – догадался он.

– Да. Дети всегда мечтали о большой ёлке, а нам совершенно некуда было её поставить, а тут столько места. Что даже страшно.

– Марина, а вы с Надеждой Михайловной говорили?

– Да. – Она выглядела немного испуганной. – Хотя, я могла бы…

– Не могли бы, - отрезал он. Прошёл к дивану и сел на подлокотник. – Марина, я не знаю, о чём вы говорите со своим отцом, но вы по-прежнему растеряны. И не понимаете одной очень важной вещи.

Марина руками себя за плечи обхватила, и невольно нахмурилась, не понимая, к чему он клонит.

– Какой?

– Вам не дом достался, это не наследство и не подарок. Нельзя продолжать ходить по полупустому дому, и смотреть на пустые углы. Нельзя спрашивать у меня разрешения поставить ёлку. Марина, ваша жизнь изменилась.

– Я понимаю.

– Нет. Вы ведь боитесь.

Марина нервно усмехнулась.

– Я не вижу в этом ничего удивительного. Не каждый день такое случается.

– Я знаю, и я понимаю. Но мне кажется, что вы никак не можете это принять.

– Я стараюсь привыкнуть.

– Вы дочь Стеклова. В вашем городе вы уже знаменитость, хотите вы этого или нет. На работе пристают с расспросами?

– Всё, что знала, я уже рассказала, - призналась Марина.

– Вы могли этого не делать. Всем всё не расскажешь и не объяснишь. Когда-нибудь невозможно будет прятаться в этом доме. Придётся принять всё, как есть. Придётся где-то появляться с отцом под руку, придётся быть его дочерью, придётся улыбаться людям и прятать растерянность. И я даже не спрашиваю, готовы ли вы к этому.

Марина смотрела на него во все глаза.

– Зачем я ему нужна? В смысле, там… с ним под руку.

Гранович спокойно пожал плечами.

– Это бизнес.

И всё когда-нибудь достанется вашим детям. По-моему, это небольшая плата.

– Бизнес, - повторила Марина за ним, и тоже присела, правда, на стул у окна. – Я не понимаю, как можно этим жить. Мне никогда не нужно было столько денег.

– А дело не в деньгах. Кто занимается бизнесом ради денег, ничего не добивается. Дело в смысле, в азарте, в удаче, которую ещё нужно поймать. В умениях и стараниях, в бессонных ночах, и в том чувстве, когда ты понимаешь, что всё получается и именно ты был прав, а не конкуренты. – Дима покивал. – Да, дело не в деньгах.

– Вы азартный человек, Дмитрий Алексеевич.

– Я просто знаю, чего хочу. И я не хочу денег, Марина. Я много работаю, но я знаю, ради чего я это делаю. Я люблю комфорт, люблю дорогие машины, люблю хорошо отдыхать. Иногда. И когда я это получаю, это не просто игрушка, это результат большого труда. Я не вижу в этом ничего плохого.

– Я не говорю, что это плохо.

– Вы меня не понимаете.

Она едва заметно дёрнула плечом.

– Может быть. Но в данный момент жизни, деньги – это последнее, что меня интересует.

– А что? Бывший муж?

Она вскинула на него укоряющий взгляд.

– Дети.

– А-а. Ну что ж, это достойный повод. Так может ради них стоит начать всё сначала? У вас все возможности для этого есть. Сделайте это для них, и ваши дети начнут брать с вас пример.

– Настоящий сеанс психоанализа.

– Ой, на это я точно не способен. Ненавижу психологию. Просто сделайте своему отцу приятно. Он в субботу приедет, и пусть он приедет домой. Пусть будет ёлка, подарки и вообще, всё, что вам захочется.

Марина на Грановича посмотрела с лёгким прищуром.

– Вы настолько близки с моим отцом?

Он с подлокотника поднялся.

– Он когда-то мне помог. Но дело не в этом. – Дмитрий вдруг улыбнулся. – Когда в этом доме наступит семейное счастье, меня повысят, и я поеду дальше.

– Открывать следующий магазин?

– Да. Я умею это делать.

– Отец говорил другое.

– Что?

– Что лучше всего у вас получается решать чужие проблемы. Вижу, что он прав.

– Я не решаю проблем, Марина. Чаще я их людям создаю. Вот сейчас, например, вам. Но вас это отвлечёт. Я тоже разводился, поэтому знаю, что говорю. Займитесь собой, по всем пунктам. Пройдёт некоторое время, и вы поймёте, что больше не страдаете.

Она глаза в пол опустила.

– Я уже не страдаю.

– Давайте не будем с вами спорить. – Он на часы посмотрел. – Пойдёмте спать. Уже за полночь.

Марина кивнула и поднялась. Направилась к входной двери, она всегда её проверяла перед сном, но Дмитрий вдруг руку протянул и до Марины дотронулся. Сам не знал зачем. Но за плечи приобнял и подтолкнул к лестнице.

– Идите. Я всё проверю и выключу.

– Хорошо. Спокойной ночи, Дмитрий Алексеевич.

Гранович несколько зловеще хмыкнул.