Бабочка
Шрифт:
– Пусть попробуют не дать, - с едва заметной угрозой произнёс Кира. Он такой самоуверенный. Не может быть, чтобы эта уверенность ни на чём не строилась. А ведь я о нём почти ничего не знаю. Я набрала побольше воздуха в грудь и твёрдым голосом попросила:
– Кира, обещай честно ответить на мой следующий вопрос.
– Постараюсь.
– Кто ты?
– Извини, но этого я пока не могу тебе сказать. С другой стороны я ведь не спрашиваю, кто ТЫ.
– Потому что и без меня прекрасно это знаешь, - пробурчала я, стараясь скрыть охватившее
– Не знаю, во всяком случае точно.
– А если бы знал?
– Я думаю, что ничего бы не изменилось.
– Но зачем ты со мной возишься? Ведь это доставляет тебе столько хлопот.
– Вожусь? Нет, ты не права. Мне нравится заботиться о тебе. Меня воспитывали в своеобразных традициях матриархата. Когда-то очень давно одна девушка спасла наш народ от вымирания. С тех пор некоторые наши представители почитают женщин чуть ли не полубогами, но это ещё и потому, что именно женщины дают новую жизнь, а ребёнок - это священно, так как не многие из нас могут иметь детей. Так что по мне любая девушка достойна поклонения.
– А-а, именно поэтому ты всегда так вежлив, внимателен и обходителен со слабым полом, - осенило меня.
– Не уверен, что он слабый. Особенно у вас. Например, та девушка, с которой ты познакомишься через пару минут, очень сильна. В духовном плане я имею в виду.
Машина остановилась возле одного из подъездов старой пятиэтажки. Мы поднялись на третий этаж, и Кира позвонил в одну из выходящих на коридор дверей, по мне так ничем не примечательную. Минуты две мы терпеливо ждали, пока нас услышат. Когда дверь, наконец, открылась, я была сильно удивлена, увидев на пороге молодую монахиню. Она была немногим старше меня, невысокая, худенькая и болезненная. Но Кира прав, эта девушка очень сильна, и эта сила отражалась в глазах, в которых не было ни капли покорности, кроткости, но в то же время там не заметно было и тени сильных эмоций: в глубинах плескались лишь знание и спокойствие. Окинув нас быстрым взглядом, монахиня жестом предложила пройти в слабоосвещённую скуднообставленную прихожую. Кира подтолкнул меня чуть вперёд и представил:
– Это Синди. Я хотел, чтобы ты её осмотрела. Надеюсь, ты не занята?
– Нет, для вас я всегда буду свободна.
Монахиня протянула мне руку и представилась:
– Алёна.
После короткого рукопожатия девушка уверенно выдала:
– Вас прокляли.
Я чуть не подавилась воздухом. Кто?
– Проклятие сильное, но грубое. Одноразовое подчинение. Думаю, что в моих силах его снять, но толку от этого никакого: оно уже сделало то, что должно было.
– Что это за подчинение?
– глухо поинтересовалась я, опуская глаза в пол. Мне почему-то вдруг стало тяжело выдерживать взгляд этой девушки.
– Вы должны были совершить действие, указанное проклявшим, а затем забыть о нём.
Я сжала руки в кулаки, начиная беситься. Она ещё и подтрунивала надо мной! Девичья память! Вернусь в номер, я ей всё выскажу.
– Спасибо, Алёна, - поблагодарил Кира. Я вздрогнула, почувствовав его ладонь у себя на плече.
– Сними, пожалуйста, эту гадость и, если можно, дай какой-нибудь защитный амулет из ваших.
– Хорошо. Идёмте, Синди. А вас, Кира, попрошу подождать здесь. Это не займёт много времени.
Мы прошли через слабоосвещённый совершенно пустой коридор, который заканчивался тремя дверями, и вошли в правую из них. Щёлкнул выключатель, и яркий свет залил помещение. Посреди комнаты стоял стол и два стула с высокими спинками, у занавешенного серыми шторами окна приютился шкаф, на одной из выбеленных стен висело большое деревянное распятие, а светло-серой линолеум, на мой взгляд, не мешало бы разбавить хоть небольшим ковром. В общем, мне здесь было крайне неуютно.
– Садитесь, пожалуйста.
– Алёна указала на один из стульев, а сама устроилась напротив.
– Для начала ответьте на вопрос: вы следуете пути Божьему?
– Вряд ли.
– А верите в Его силу?
– Какую именно?
– Я старалась быть максимально серьёзной, несмотря на то, что постоянно приходилось подавлять усмешку, так и наравившую проявиться на лице.
– Что он даёт вечную жизнь после смерти?
– Нет, Он даёт защиту от злых сил.
– Ну, не знаю. Я и в Бога, и в его силы верю, но... Как бы вам объяснить. Бог, конечно, существует, но он один, а нас много, так что...
– А вы Его просили?
– Э-э, нет, - смешалась я и попыталась пояснить свою позицию: - Обычно к религии обращаются в час сильных потрясений, если рядом никто помочь не может. У меня такой необходимости пока не возникало.
– Веруйте во Всевышнего и в себя, и иной защиты вам не понадобится.
Так я и знала, что она скажет что-нибудь в этом роде. Алёна грустно вздохнула и проницательно посмотрела на меня.
– Зря вы мне не верите. Вы попробуйте сами.
– И как вы предлагаете это сделать?
– слегка раздражённо дёрнула плечом я.
– Обращайтесь к Нему, делитесь с Ним вашим горем, одиночеством, радостью. И будьте уверенны, что Он вас услышит и обязательно разделит ваши горести и радости. Обращайтесь к Нему за советом, но не докучайте глупыми просьбами. Он не сделает мир вокруг вас лучше, но Он поможет измениться вам.
Не думаю, что Диана будет в восторге, хотя с какой это радости я буду спрашивать её мнения? Особенно после сегодняшнего.
– Хорошо, я попробую, - решительно кивнула я, скорее в ответ своим мыслям.
Алёна улыбнулась тёплой и чуть грустной улыбкой, встала, подошла ко мне и положила прохладные руки на виски.
– А теперь закройте глаза, расслабьтесь и постарайтесь ни о чём не думать.
Я покорно выполнила её приказание, хотя сложно ни о чём не думать, тем более по заказу. Я ждала, но ничего не происходило. Наконец Алёна убрала руки, после чего я сразу же открыла глаза. Девушка была бледноватой, но больше в ней ничего не изменилось. Я удивлённо поинтересовалась: