Бабочка
Шрифт:
– Игорь Францевич, здравствуй, ты сильно занят?... Тогда, будь добр, поднимись ко мне, дело есть... Ага, давай, жду.
– И, повернувшись к Ковалёву - Сейчас придёт человек, который нас рассудит. А пока давай ещё по кофейку?
– Разрешите?
– Да, заходи Игорь, знакомься - полковник Ковалёв Сергей Иванович, - Зашедший, типично военный в штатском, протянул руку:
– Шенкерман Игорь Францевич.
– Генерал-полковник, не скромничай, профессор, кафедра истории Академии Генерального штаба Министерства Обороны, - Добавил Смирнов, -
Пока гость обслуживал себя, у Ковалёва мелькнула мысль: "Кафедра истории", вот кого бы к Сталину направить, вот у кого на все вопросы бы нашлись ответы..."
– Игорь, - произнёс Смирнов, - есть абсолютно дурацкий вопрос, на который нам нужно получить совершенно серьёзный ответ?
– Интересненнько, - прихлёбывая кофе, сказал Шенкерман, - если бы я тебя не знал, подумал бы - дурака валяет. А так... Слушаю?
– Представь себе, что у тебя есть возможность перенестись в прошлое, прямо к Сталину. Какой бы ты выбрал год для такой встречи?
У историка глаза полезли из орбит:
– Ты что, альтернативки начитался? Так она уже вышла из моды.
– Чего я начитался, мы обсудим позднее, а сейчас ответь, пожалуйста, на вопрос.
– Ну, Серёга, ну ты, блин, даёшь!!!
Смирнов перевёл взгляд на Ковалёва:
– Сергей, покажи ему.
Физик полез во внутренний карман, достал электронный блокнот, включил его и протянул Шенкерману:
– Иконку "Видео показ" нажмите...
Пока шли ролики глаза у историка становились всё больше и больше:
– Неужели, правда?
– прошептал он и перевёл ошалевший взгляд на собеседников.
– Так какой год лучше всего для визита?
– Нетерпеливо спросил Министр.
– Фу, ёлки-палки, сейчас, пусть чуток попустит... Раз пошла такая пьянка... Думаю 1934-й, март-апрель.
– Мотивируй.
– Мотивация простая. Был такой государственный деятель: Костриков Сергей Миронович, он же Киров С точка М точка. Первого декабря 1934 года будет убит. После этого у полуполитической-полууголовной проституции окружавшей Сталина появятся все мотивы для массовых репрессий. Всех подряд - виновных, не виновных, всех под расстрел. Собственно из-за этого на Сталина повесили всех собак. Так что Мироныч Киров - одна из ключевых фигур в советской истории. Если его спасти - кто знает, как история дальше повернёт. Да и такой типаж, как Генрих Ягода как раз в это время начал подниматься. Вот ещё кого бы укоротить на голову - тоже может сильно повлиять на ход дальнейших событий. Да и прочая проститутинтеллигенция чем раньше сядет - тем лучше будет. Я так считаю.
Смирнов бросил взгляд на Ковалёва:
– Серёжа, ты всё слышал?
– Да, слышать то я слышал... Есть вопрос, разрешите?
– Ну?
– А если бы мы к Сталину вдвоём, с Игорем Фанцевичем...
Генералы переглянулись:
– Ты как, Игорь?
Шенкерман прямо засветился:
– Если это всё будет и вправду так - вечным должником стану. Да я... Да мы...
– Ладно, договорились, - Министр поднялся, - давайте, мужики, будьте на завтра готовы. Если даст Бог, - Министр обороны перекрестился, - завтра начнём переписывать историю. И переписывать
2
Начальник охраны Президента отвёл Ковалёва на верхний этаж, где располагались апартаменты Президента. Остановившись у простых, на вид, дверей, Алексей сказал:
– Тут, справа, комнаты отдыха Олега Васильевича, а слева - Ваше временное жилище. Таково распоряжение. Здесь есть всё, что требуется человеку для полноценной жизни, то есть - спальня, столовая, библиотека, кабинет, санузел. Внутри помещений следящих камер нет, но есть датчики активности. Это для того, что бы охрана, а в карауле есть и врачи, могли постоянно отслеживать Ваше состояние. Человек Вы, Сергей Иванович, извините, уже не молодой. Сегодня пережили пару-тройку сильных стрессов, так что, - он развёл руками, - положение обязывает.
Алексей открыл дверь с помощью магнитной карты.
– Прошу, заходите.
Ковалёв прошёлся по комнатам:
– Да, воистину королевские покои.
– Ещё момент, Сергей Иванович. Дверь изнутри открывается тоже с помощью карты. Вы уж извините, но принимаем все меры предосторожности. Я думаю, что выходить Вам до завтрашнего утра некуда и незачем. Коридор, кстати, под постоянным наблюдением видеокамер и под контролем датчиками движения.
– Практически под арестом, - пробормотал физик.
– Сергей Иванович!
– Оскорблённо произнёс начальник охраны, но Ковалёв поднял руки:
– Прошу простить, Алексей. Кстати, как Вас по батюшке?
– Николаевич.
– Прошу простить меня, уважаемый Алексей Николаевич, пошутил я так, по дурацки. Я же всё прекрасно понимаю.
– Вот и хорошо. А на счёт - по батюшке, так лучше просто Алексеем зовите, мне так более привычно. Да, ещё момент. Тут в шкафу Вы найдёте лёгкую, удобную одежду, комнатные туфли, бельё, в ванной есть всё, что нужно взрослому мужчине от зубной щётки до бритвы. Естественно, что всё новое. Через час подадут ужин, и - отдыхайте. Я так понял, завтра у Вас насыщенный день?
– Да, по идее, так должно быть.
– Ну и чудно, постарайтесь отдохнуть.
– Алексей, прошу прощения, один вопрос.
– Слушаю Вас?
– Мы с Олегом Васильевичем договаривались о моих вещах в квартире...
– Я в курсе, - Алексей бросил взгляд на часы, - думаю, что часа через два все ваши вещи будут у нас. Президент дал команду, что бы Вас не напрягать, вывезти из квартиры всё, что там есть. В самой квартире будет сделан ремонт и её выставят на продажу. Деньги от проданного жилья буду переведены туда, куда вы скажете.
Ковалёв присел на стул и потёр ладонями виски:
– Оперативненько как у вас всё, не успел подумать - а оно уже сделано или делается. Спасибо Вам Алексей, и Президенту передайте мою благодарность. Вы как прочитали мои мысли. Только я едва вспомнил про мои клетушки... А можно будет деньги перевести частями моим жене и дочкам?
– Я же говорю, - улыбнулся Алексей, - куда Вы скажете.
– Только я не помню номеров карт...
– Извините, Сергей Иванович, это уже наша проблема.