Бабочки зависти
Шрифт:
– Ага, чаек! То, что надо! – обрадовался он и сел напротив меня.
Его мокрые волосы были распущены, белая футболка красиво оттеняла смуглый тон кожи и яркие карие глаза. Марина устроилась рядом с сыном. Свет падал на нее сверху, я заметила, что морщинки все же имеются, но они были в уголках глаз и выглядели очень мило, как у человека, который любит смеяться.
– Печенье, творожный кекс, шоколад, – мягко предлагала Марина и улыбалась мне.
Открытая коробка с конфетами притягивала меня как магнит. Я ощутила невыносимый приступ «шоколадомании», во рту настойчиво возникал вкус любимых
«Если съесть одну, то ничего не случится, – нашептывала моя мания. – Только одну конфетку».
Я вскинула глаза на Марину. Память мгновенно услужливо подсунула мне картинку: моя мать, обливаясь потом, в обтягивающем ее огромное тело ситцевом застиранном халате, сидит у нас на кухне и с аппетитом поглощает пирожки с картошкой, запивая их деревенским жирнющим молоком. Я явственно увидела ее серое одутловатое лицо, мокрые губы, опухшие глаза, неопрятную прическу, толстые пальцы, держащие пирожок, и содрогнулась.
– Что с тобой? – заботливо спросила Марина. – Ты как-то изменилась в лице.
– Мам, да Катя только сегодня прилетела! – ответил за меня Паша. – Наверняка все еще в себя не пришла.
– Это ничего! – ободряюще проговорила Марина и подвинула ко мне тарелку с нарезанным домашним кексом. – Завтра уже лучше будешь себя чувствовать.
Я кивнула, сглотнула слюну и твердо отказалась от кекса.
– И конфеты мне нельзя, – слабеющим голосом сообщила я. – У меня на шоколад аллергия. Видите, какие… высыпания на лице! И вообще мне ничего нельзя! Я толстая корова! – едва скрывая отчаяние, добавила я.
Паша рассмеялся, но беззлобно, скорее чтобы скрыть неловкость от моих признаний.
– Глупости! – сказал он. – Просто у тебя конституция такая! Лишь бы тебе было комфортно в таком весе.
– А мне некомфортно! – не сдержалась я и повысила голос. – Я уродина! Но вам не понять… вы… вы такие красивые!
Мне стало стыдно от своей несдержанности. Что они могли обо мне подумать? И я постаралась успокоиться. Но слезы предательски потекли по щекам.
– Говорю же, переутомилась! – констатировал Паша, но я видела, что ему не по себе. – Перелет, акклиматизация и все такое, – растерянно добавил он.
– Сынок, поднимись ко мне, возьми в аптечке пузырек с валерианой, – мягко проговорила Марина.
– Не надо! – всхлипнула я. – Сейчас уйду!
– Конечно, конечно, но сначала необходимо успокоиться, – ласково сказала Марина и села рядом со мной.
Паша быстро покинул кухню. Я подумала, что она специально отослала его под благовидным предлогом, чтобы мне стало легче.
– Катя, – начала она, – ты очень симпатичная девушка, просто у тебя излишняя полнота. Но ведь это вовсе не означает, что ты уродина. Нельзя так ни думать, ни говорить.
– Легко вам… с такой-то фигурой! – пробормотала я и вытерла глаза. – Разве вы меня поймете? Вы просто красотка!
– После родов я весила сто пять килограмм, – сообщила Марина.
– Не может быть! – не поверила я и глянула на нее с изумлением.
– Меня тошнило всю беременность, помогало отчего-то только сдобное печенье с газировкой, и я все его ела и ела. Вот и наела лишние пятьдесят килограмм.
– И как же? – торопливо спросила я.
– Мы все-таки очень глупые, – с улыбкой продолжила Марина. – Верим в какие-то чудодейственные таблетки, которые будто помогут нам сбросить вес, или садимся на немыслимые диеты, наносящие вред здоровью. Представляешь, я сидела на модной диете из одних свежих помидор и сырых яиц?
– И я сидела на томатной диете! – припомнила я. – Только там нужно было три раза в день есть томатный суп.
– Значит, ты меня хорошо понимаешь! – ответила Марина. – Но я только желудок себе испортила, заработала депрессию, а вес так и оставался неизменным. Уже и Павлика грудью не кормила, а все равно была полной.
– Но как? Как вы вернули себе такую форму? – не выдержала я. – Или постепенно со временем жир ушел? Ведь это давно было.
– Я лет пять еще мучилась излишним весом. Уже махнула на себя рукой, – сказала Марина. – А потом подруга отвела меня к хорошему диетологу. Вначале он заставил меня пройти полное обследование. Ты обследовалась? Потому что если у тебя такой вес на гормональном фоне, то вначале нужно лечиться.
– Да, меня бабушка водила в поликлинику, когда я толстеть начала, – сообщила я. – Но врачи ничего такого не обнаружили, посоветовали спортом заняться. Да куда я с такой фигурой запишусь? Меня бы у нас в городке засмеяли.
– А не надо обращать внимания на недалеких людей, – спокойно посоветовала Марина. – Они есть везде. А то так никаких нервов не хватит.
– Точно! – пробормотала я и вздохнула.
На душе от ее слов становилось все легче. Марина была обаятельна, ее мягкие манеры восхищали, и я уже мечтала, что постараюсь во всем ей подражать и стану такой же утонченной и приятной девушкой.
– И как удалось достичь формы? – решила я продолжить интересующую меня тему, так как пауза затянулась.
– Кать, давно поняла, что людям советы совсем не нужны. Говоришь, что нужно сделать, тебя слушают, но не верят. Поэтому взяла себе за правило никому и ничего не советовать, – немного напряженно ответила Марина.
И я моментально ощутила укол обиды, и даже прежняя злость – привычное для меня состояние – начала снова жечь душу. Это было крайне неприятно. Марина сидела передо мной, как живое доказательство того, что все возможно в этом мире, что сбросить вес в пятьдесят килограмм – реальность. И я всей душой жаждала впитать новое знание – ее чудодейственный рецепт. А она отказывается поделиться секретом! И вообще я видела, что она как-то замкнулась, словно уже жалеет, что подпустила меня, малознакомого ей человека, так близко, что так разоткровенничалась. В ответ замкнулась и я. Молчание становилось все неприятнее. Положение спас Паша. Он вошел в столовую, держа в руках какой-то флакончик.
– Мам, в твоей аптечке я плохо ориентируюсь. Но вроде именно это валерьянка, судя по характерному запаху, – озабоченно проговорил он и протянул флакон Марине.
– Мне уже лучше, ничего не нужно, – сухо проговорила я и встала. – И вообще мне пора. Я правда устала!
– Но… – растерянно начал Паша, – ты же и чай не выпила. И вообще я хотел показать тебе дом.
– А чего в нем особенного? – раздраженно ответила я. – Дом как дом! У деда почти такой же!
И я направилась к выходу.