Бабушка для ведьмы

Соболянская Елизавета Владимировна

Пока Валентина щелкала ножницами, бабуля перебирала другие заготовки – изрядное количество иван-чая, молоденькие веточки мяты, мелиссы и еще какой-то травы со знакомым запахом.

– Пустырник это, – ответила ведьма на незаданный вопрос, – запасаю изрядно, зимой нервных дамочек отпаивать.

Валентина помялась, но задала вопрос:

– Каких дамочек?

– Да таких, как мать твоя, – тяжело вздохнула Ида.

Девочка вскинулась, как молодая кобылка, тряхнув челкой.

– Да не кидайся, – отмахнулась бабуля, – все у твоей матери хорошо, а она подвоха ждет да обиды копит. А кто ждет – тот получает.

Тина

повесила нос – она и сама замечала, что дома периодически происходит то, чего маменька ожидает.

– А почему мама обижается? – вдруг спросила она. – Вот папину маму я давно знаю, еще с детского сада, наверное. А про тебя узнала, только когда ты сама звонить начала.

Ида помяла жесткие стебли пустырника и бросила на внучку оценивающий взгляд – поймет или нет? Можно ли ей доверить семейную тайну? Потом вздохнула, отряхнула руки, присела на табурет рядом со внучкой и сказала:

– Мама твоя на меня обижается, потому что я ей не говорю, кто ее отец!

Валентина закашлялась от неожиданности. Вот уж такого она точно не ожидала!

– Мама не знает, кто мой дед? – перевела она на более понятный для себя язык.

– Не знает, – бабушка вдруг грустно улыбнулась, и лицо ее стало таким светлым, что Тина засмотрелась. – Мама твоя в непростое время родилась. В школу пошла – в стране переворот. Нечисть заморская повылазила, своих проверенных чудиков с толку посбивали. Деревенька наша опустела. Парни в город подались, да сгинули. Девчонки вернулись некоторые, но кто с дитем на руках, кто болен смертельно. Трудное было время. Деда твоего искали, многим он костью в горле стоял. Кто-то тайны хотел вызнать, кому-то просто он мешал… Вот и скрылся. Катенька маленькая была, когда Косте уехать пришлось. А тем, кто к нам каждую неделю приезжал да дом переворачивал, я сказала, что выгнала его. Гулял, мол, да денег не давал. Люди тогда от злобы и жадности совсем человеческий облик потеряли, поверили. И мама твоя поверила, – бабуля тяжело вздохнула, отряхнула руки. В таком состоянии за травы нельзя было браться.

– Значит, мой дед жив? – сделала вывод Тина, продолжая мелко крошить зверобой.

– Скорее всего, жив, – призналась бабушка, – но даже я не знаю, где он сейчас.

– Но почему? – изумилась девочка. – Сейчас-то все хорошо! Или он не знает, где ты живешь?

– Может, и не знает, – пожала плечами ведьма, – последний раз мы с ним виделись, когда твоей маме четыре года было… Я тогда в город уехала, устроилась нянечкой в детский сад. Там бы точно никто искать не стал!

Тина почему-то поежилась от бабулиных слов и опустила голову на подвяленные желтые цветы. Иногда лучше не знать того, что было в прошлом…

Впрочем, скоро печальное настроение развеялось – склянки с маслом встали на подоконник «созревать», и бабушка позвала Тину в сад – собирать те травы, которые росли рядом с домом.

Глава 5

Назвать то, что пряталось за тыном, «огородом» – у Валентины не поворачивался язык. Очень уж необычное это было место. Раскидистые невысокие яблони, пышные кусты смородины, заросли крапивы за плетеным заборчиком. А еще тут были грядки – высокие, сколоченные из толстых досок. В этих грядках была насыпана такая странная земля, что Тина подошла потрогать – не поверила глазам. В одной – сплошные сосновые иголки. В другой – какие-то коричневые пластинки, в третьей вообще песок

и камни! А какие тут растения росли! Не банальные лук и морковь, а травы, заботливо окруженные лунками, прикрытые плетенками или обложенные камушками – кому что было нужно для роста.

– Овощи я подальше сажу, – махнула рукой бабушка, – немного совсем. Деревенские знают, что я не огородничаю, поэтому часто со мной картошкой или огурцами рассчитываются. А вот травки некоторые у нас просто так не растут, а для настоек и мазей потребны. Или мало растут… В общем, ступай к той грядке, бери ножницы и аккуратно срезай все под корень.

– Под корень? – изумилась Тина.

– Под корень. Отрастет все.

Девушка перешла к указанной грядке и принялась срезать зеленые плотные стебли с приятным запахом.

– Ба, то есть Ида, а что это за трава?

– Мелисса, я ее в успокоительные чаи добавляю и в масло для младенцев вместе с чередой…

– Масло для младенцев? – Тина хлопнула ресницами. – А зачем им масло?

– Кожа у малышей нежная, склонная к опрелостям, – пояснила бабуля, ловко выщипывая сорняки с очередной грядки, – можно присыпкой припудрить, можно маслицем смазать.

– Так детское масло можно в магазине купить! – все еще немного возмущенно заявила внучка.

Зинаида Ивановна прищурилась:

– Ватрушку тоже можно в магазине купить! Холодную, сухую, замотанную в пленку.

Тина аж плечами передернула, представив себе измученный кусок теста.

– Такую ватрушку даже съесть можно! Если голоден и есть больше нечего. Но это не значит, что эту ватрушку хочется есть каждый день.

– Ну… можно самому испечь…

– А многие ли умеют ватрушки печь? – прищурилась Ида.

– В пекарне можно купить! Там горячие и вкусные!

– Вот я и есть такая «пекарня», – хмыкнула бабуля. – Если малыш здоров и крепок, он и покупное масло хорошо перенесет, без вреда. А если ослаблен или болячек успел нацеплять? Тогда ему лучше изготовить что-то помягче, понежнее и целебное…

– А взрослым такое масло можно? – Тина вдруг припомнила пару неприятных пятен на коже у локтей.

– Детское масло слабенькое, для взрослых болячек другие травы применяются. Если интересно – расскажу или книгу дам почитать.

– Интересно, – закивала девушка, утирая со лба пот.

Они работали в саду и под навесом до заката. Когда зазвенели комары, бабушка велела идти в дом, а сама быстро распустила длинные полосы тюля, закрывая вход в дом и окна веранды.

– На свет полетят… Пусть уж живут! – пробурчала ведьма, зажигая пучок трав и окуривая ими веранду и немного кухню. Потом Ида положила пучок на керамическое блюдце и занялась ужином, а Тина взялась ей помогать. После целого дня на свежем воздухе аппетит у девушки проснулся зверский.

Не успели они дорезать салат, откинуть на блюдо дымящуюся картошку и налить из крынки холодного молока, как над окном брякнул колокольчик.

– Кого это несет на ночь глядя? – удивилась бабушка и сказала: – Дорежь салат, Тина, я схожу калитку открою.

Вернулась Зинаида Ивановна не одна. За ней шла немолодая женщина в белом платке и цветастом платье. В руках женщина несла корзину со свежей зеленью, парниковыми огурчиками и клубникой.

– Вот, Ивановна, не побрезгуй, – она поставила свою ношу на столик у двери и села на стоящий рядом табурет. – Не могу больше, – вздохнула она, – сил нет, с ног падаю!