Бабушка для внука, бабушка про внука (сборник)

Составитель Д. Чернухина

Каролина Якубович

Я родилась во время Великой Отечественной войны. Папа ушёл на фронт, а мама ждала меня и вынуждена была эвакуироваться за Урал, в город Оренбург. Тогда город Оренбург назывался Чкалов. Там я и родилась. В моем паспорте так и стоит «место рождения: «город Оренбург», хотя три поколения до меня были москвичами.

Когда мама со мной, трехлетней, вернулась в Москву, нам негде было жить, потому что за время отсутствия родителей нашу комнату заняли соседи. Папа вернулся после окончания войны в 1946 году. Ему через какое-то время дали комнату в коммунальной квартире. В этой комнате не было никакой мебели. Но было радио – круглая тарелка, висевшая на стене, с одной единственной программой. Тем не менее, в единственной программе по радио часто звучали детские передачи и особенно часто – сказки в постановке хороших московских театров и в исполнении прекрасных артистов. Родители уходили на работу, бабушек и дедушек у меня не было, и я, маленькая, часами сидела одна и слушала радио. Почти все сказки, голоса актеров, музыку и песенки помню до сих пор. И с тех пор я постоянно

Моя жизнь сложилась счастливо. Я закончила МГУ, вышла замуж, родила сына и дочь. Я всегда любила свою работу – должность научного сотрудника в одном из институтов РАН, переводчика. В качестве переводчика, сопровождающего симфонические оркестры и труппы оперных театров, которые приезжали из зарубежных стран на гастроли в СССР (Россию), объездила множество городов нашей страны, включая столицы и окраины союзных республик. В этих поездках я одновременно с переводческой работой исполняла роль корреспондента – писала о коллективах и музыкантах из зарубежных стран в газеты и журналы, освещающие события в области культуры. Это было незабываемое время! Попутно у меня рождались повести и рассказы…

Прошло время. Мои дети выросли. И появился первый внук. Я стала бабушкой! Когда я увидала маленькую кроху, сказки «из радио» ожили в памяти. И во мне стали рождаться мои сказки для внука! Потом появился второй внук, а недавно – еще двое: двойня мальчиков! Мои сказки будут иметь продолжение…

У меня нет времени грустить о том, что жизнь скоротечна, что я становлюсь старше… Глядя на Новую Жизнь, забываешь про боль, старение… Наблюдая за внуками, мы можем увидеть всю свою жизнь – свое рождение, становление… Вспомнить свои радости и печали. Новорожденные часто похожи на дедушек и бабушек… Сказка – это неосознанная затаенная мечта. И она сбывается! Обязательно сбывается! И у детей, и у зрелых людей, и у дедушек и бабушек – никогда не поздно, пока человек познает, создает, пока он жив!

Писать сказки в наше время не модно. Содержание моих сказок не привязано к конкретной жизни. В них отражено воображение ребенка, предложено начальное познавание картинок существующего мира, описаны добрые поучительные истории, детские фантазийные приключения и т. д.

Я много размышляю, как, впрочем, и все люди, о смысле жизни. Став бабушкой, я поняла: смысл жизни – это сама Жизнь, Рождение Новой Жизни. Только появление внуков раскрыло мне эту истину. Ни карьера, ни любовь не остаётся вершиной достижений. Пока мы молоды и являемся родителями – нам некогда об этом подумать и осознать эту истину. Новая жизнь позволяет посмотреть на начало собственной жизни, погрузиться в приятные воспоминания детства, удержать интерес к продолжению жизни!

Я знаю: тебя все любят – и мама, и папа, и дедушки, и бабушки. И братики и сестрички, если они у тебя, конечно, есть. Я очень люблю малышей. Я когда-то была тоже такой, как твоя мама, молоденькой мамой одного маленького мальчика и одной маленькой девочки. А теперь мои детки выросли, и каждый из них подарил мне внуков, таких же очаровательных, как ты, мой маленький читатель.

Я долго думала, что же мне подарить моим внучатам и всем маленьким деткам? И придумала: я написала для тебя и про тебя сказки, чтобы всем малышам было интересно и весело. Почитай их! А если ты еще не умеешь читать, то пусть тебе почитают твои родители или дедушка с бабушкой, ну, а если у тебя есть старший братик или сестричка, то тебе особо повезло: они почитают тебе и вместе с тобой узнают много интересных историй. И хотя некоторые истории очень страшные, ты не бойся – всё кончится очень хорошо.

И ещё я очень прошу, милые детки: нарисуйте картинки к полюбившейся вам сказке. Лучшие рисунки я размещу на страницах сказки и укажу имя автора. Давайте вместе создавать детские книжки!

Бабушка Кира. Если ты ещё не выговариваешь букву «р», то можно совсем просто:

Ваша бабушка Кика

Гриша сидел в своей комнате один. За окном медленно сгущались сумерки. Мама тихо позвякивала на кухне посудой, а папа уехал в город за покупками. Грише было грустно и одиноко. На папином письменном столе стоял огромный блестящий глобус. Он был раскрашен в голубые, синие, светло – и темно-зелёные, красные, жёлтые, коричневые, золотистые цвета. Рядом стояла большая красивая настольная лампа, от которой по глянцевой поверхности глобуса медленно скользил одинокий лучик. Вдруг лучик ожил и выпрыгнул из лампы прямо на глобус. Остриё лучика вонзилось в самую верхнюю точку глобуса, которая была раскрашена в белый цвет. Белая точка ярче яркого засветилась, стала расти, расти и выросла в огромный светящийся глаз. Глаз засиял на всю комнату. Гриша дотронулся пальчиком до глаза и почувствовал, что пальцу стало холодно. Он попытался отдернуть руку, но палец примёрз прямо к сияющему глазу. Маленькое хрупкое тельце мальчика пронзил лютый полярный холод. Он заплакал. Плакал он долго, звал на помощь, но никто не приходил. Вдруг он услышал слабый звон колокольчика. Звон доносился откуда-то из-за белой точки на глобусе. Мальчик затих и прислушался. Колокольчик звучал, как тихий звон хрустальной посуды, которую мама ставила на стол в дни его рождения. И тут он увидел, что к нему мчатся, как вихрь, три собаки, запряжённые в сани. За санями столбом поднималась снежная пыль. Упряжка резко затормозила рядом с Гришей. Рядом с мальчиком стояли собаки – огромные, величиной с белого медведя, белоснежные, лохматые! Грише стало страшно! Он боялся пошевелиться. Он в оцепенении разглядывал собак. Собаки освободились от ремней, которыми были привязаны к саням, и подошли к Грише совсем близко. Их огромные языки были высунуты, из пасти шёл тёплый пар. Собаки медленно окружили мальчика. Первая, самая большая собака, подсунула свою огромную морду Грише под голову, вторая подлезла ему под животик, а третья схватила зубами за брюки. Все вместе они уложили мальчика в мягкие сани. Затем одна из них, самая большая, снова впряглась в упряжку, а две другие легли в сани рядом с Гришей и тесно прижались к нему. Собаки согревали мальчика своей мягкой пушистой шерстью, от которой пахло свежестью хрустящего снега. Они дышали ему прямо в нос, лизали своими длинными, мягкими, душистыми языками лицо, животик, руки. Быстро, как вьюга, мчались сани по снежной пустыне. Мальчик постепенно отогревался. Ему был приятен запах морозного снега, который исходил от диковинных собак. Ему казалось, что он лежит в своей кроватке, которую мама застилала чистым, ароматным хрустящим бельем, от которого, как ему всегда казалось, летом пахло морозным снегом, а зимой – сладким арбузом. Он остро почувствовал, что ему очень хочется кусочек арбуза… Собаки, к его удивлению, поняли его желание: они вдруг заскулили. Они скулили так жалобно, что трудно было поверить, что такие огромные собаки величиной с медведей, могут скулить, как щенята. И Гриша понял, что пытались они ему объяснить: в снежных пустынях арбузы не растут!.. Собаки продолжали быстро скользить по снегу, оставляя за собой снежный вихрь. Становилось заметно теплее. Белая пустыня, вся до горизонта покрытая пушистым снегом, вдруг закончилась, и земля, точь-в-точь как на глобусе, стала раскрашенной в зелёные, жёлтые и коричневые цвета. Сани по шершавой земле дальше двигаться не могли. Собаки резко затормозили. Они освободились от упряжки, встали рядом друг с другом, тесно прижавшись, и завыли, подняв морды вверх. Это длилось недолго. Продолжая лежать в санях, Гриша испуганно наблюдал. И тут он увидел, что длинная лохматая шерсть всех трёх собак растёт и быстро становится еще длиннее, постепенно превращаясь в перья, а передние лапы собак вытягиваются в крылья. В это же время длинные и умные морды собак стали так же быстро вытягиваться в длинные птичьи клювы. Их задние ноги, как веревки, переплелись и вытянулись в длинные перистые хвосты. Перед Гришей, вместо собак, стояли три диковинных птицы! Только минуту назад эти птицы были тремя диковинными собаками, огромными, величиной с ледяной айсберг, который дрейфует там, где глобус раскрашен белым цветом. И вот эти птицы подошли к мальчику и сильно взмахнули огромными белыми крыльями. Две из них положили Гришу на спину третьей подружки. Птичья стая взмыла высоко в синее небо. Две птицы летели по бокам, а третья, у которой на спине в мягких перьях, как в гнезде, с удовольствием лежал Гриша, летела посередине. Они пролетали над голубыми и синими, зелёными и дымчато-воздушными красками, похожими на небо, леса и море. Лежа в этом птичьем гнезде, мальчик чувствовал запах земли, аромат густых лесов, эфир морского бриза и ласковых влажных облаков. Земля источала запахи воздуха, океана и земной тверди. Зеленые, желтые, розовые цвета волновали ноздри Гриши запахами неведомых ему фруктов, его тельце ощущало испарения тёплой толщи соленой воды морей, голубое небо изливало на него потоки теплого освежающего воздуха. Он вдруг уловил знакомый ему аромат, исходящий из недр земли – сладкий, липкий аромат, утоляющий жажду путешественника – запах любимого арбуза! Голубые краски дули в небе свежим легким ветерком, и мальчик высунул голову из-за перьев, чтобы посмотреть на землю, подышать воздухом облаков, испить капли, падающие с неба, чтобы утолить жажду, увидеть на земле арбузы… Сверху ему весело подмигивали своими яркими глазками звёздочки. Перья птиц стали приобретать нежно-голубой оттенок, окрашиваясь цветами неба и моря…

Недолго летела стая, и перья птиц вдруг стали превращаться в нежные зелёные листочки. В полете листочки шелестели на свежих тонких веточках и как будто ласково нашептывали что-то очень весёлое. Теперь путешественники медленно приближались к красным, оранжевым и золотистым краскам. Остро ощущался запах травы, цветов и солнца. Становилось всё жарче. Хотелось пить, воздух был залит золотым цветом, и на небе не было ни свежего прохладного облачка, ни весело подмигивающих холодным светом звёздочек, ни воздушного бриза, ни водных брызг. Нежные листики на крыльях птиц стали медленно засыхать и один за другим опадали, а сами птицы становились похожими на сухие, обуглившиеся ветки. Их, как сухой осенний лист, по земле и по небу гнал жаркий ветер. Птицы не могли больше лететь… И тут Гриша выпал из гнезда… Жаркий ветер подхватил малыша и погнал, как сухую веточку, к слепящему золотому цвету, туда, где палило Солнце. Мальчик летел, широко разведя руки и ноги, чтобы не упасть, и кричал от ужаса. От страха он открыл глаза. Мама нежно держала его за руку, лежащую на глобусе, ласково обнимала сына и пыталась переложить его на кроватку, которая пахла свежестью снежной пустыни и сладкого арбуза. Гриша проснулся. Ему было тепло и спокойно. Ни диковинных собак, ни диковинных птиц рядом не было. Вся квартира была наполнена острым ароматом волшебной снежной пустыни, напоминающим запах арбуза. Гриша побежал на кухню: вернувшийся из магазина папа разрезал огромный, сочный, сладкий, зелёно-красный арбуз с темно-коричневыми косточками, а мама расставляла на столе хрустальную посуду, издававшую таинственный нежный звон, которую всегда ставила в его день рождения…

Ну вот, ты опять не спишь, мой маленький синеглазый сыночек, словно две любопытные звёздочки горят в твоих глазках и мешают тебе спать. Что ж мне рассказать тебе сегодня? Про золотую колесницу или про волшебную собаку, что сидит у заколдованного озера? А хочешь, я расскажу тебе про звезду, про далекую Синюю Планету по имени Клея, такую же синюю, как твои два сапфировых глаза? О, эта Синяя Планета была поистине прекрасной – далекая Красавица Клея. Золотые моря, розовые луга, голубые быстрые реки… Жизнь бурлила на её поверхности и переливалась веселыми и нежными красками. В серебристых лесах раздавались свирели Крылатых Ланн, а в реках плескались Золотые Делии. И вот среди всего этого великолепия жили мягкотелые курносые Габбиты. Они были доверчивы и милы, и если бы Ты, мой Друг, вдруг очутился бы на Клее, то запросто мог бы погладить жёсткую меховую шёрстку на их хребтах в том месте, где она обрамляет их Большой Рог. Свой рог каждый из них тщательно оберегал и заботливо лелеял. Не дай бог зацепиться рогом за что-нибудь и надломить его хрупкую верхушку, не дай бог!..

Вот так и гуляли Габбиты по шелковистым лугам красавицы Клеи, ели мягкие боялы, наслаждались игрой красок в воздухе и пением Крылатых Ланн. Маленький Габби совсем недавно впервые оторвал свой курносый нос от мягкого маминого животика, и теперь в глазах его всё время были такие же любопытные звёздочки, как и у тебя, мой маленький друг. Ну всё было интересно синеглазому малышу Габби: и о чем поют Ланны, и что шепчут волны, и почему так восхитительно вкусны мягкие сочные боялы. Но особенно интересно было сидеть в тишине, когда Клея, мерцая и затихая, погружалась в синий сумрак. Тогда всё, что окружало днём маленького Габби, становилось почти невидимым. Лишь Жёлтая Звезда ярким маленьким шариком горела в далекой синеве. Да, в бархатно-синих небесах Клеи не было тех звёздочек, которые каждый вечер заглядывают в окошко Твоей комнаты. На небе Клеи горела лишь одна Жёлтая Звезда, распуская вокруг себя такой же Жёлтый Цветок Света. Ах, как же Габби было интересно смотреть на неё! Правда, он нередко утешал себя, что наверняка за те долгие 350 лет, что живут все Габбиты, он обязательно что-нибудь про неё узнает. Но знать-то хотелось именно сейчас! А пока он сидел и фантазировал сам для себя всякие истории, глядя на Жёлтый Цветок звезды…

Меж тем шло время, и верхушка Большого Рога уже отчетливо была видна на спине Габби. Да и уши уже почти совсем стали такими же, как у взрослого Габбита. Ну нет, конечно, ещё не совсем такими же… В общем, Габби казался себе вполне взрослым, оставалось только доказать это остальным, и особенно – маме. Она никак не желала верить в то, что Габби уже совсем большой, и ему ничего не оставалось, как, засыпая, утыкаться в теплый мамин живот.

Но, несмотря на то, что и Рог, и уши уже почти выросли, как у взрослых Габбитов, Габби всё так же сидел в синеве Клеи и смотрел на Жёлтую Звезду.