Бабушки (сборник)
Шрифт:
Хотя она и так была довольно легка. Вообще, мало кому во всем мире выпадает столь приятная жизнь без проблем, не омраченная тягостными размышлениями: не было случая, чтобы кто-то на этой земле обетованной не мог заснуть, оплакивая свои грехи или моля судьбу о деньгах, не говоря уж о хлебе насущном. И как они все красиво выглядели! Кожа благодаря солнышку, спорту и хорошему питанию у них была гладкая и сияющая. Мало где на свете люди знают о подобных побережьях, ну разве что приезжали ненадолго в отпуск, либо же слышали о них в подобных снам рассказах путешественников. Солнце и море, море
Девочки выросли в голубом мире. Каждая улица вела к морю, такому же синему, как их глаза — это им часто говорили. Голубое небо настолько редко хмурилось и становилось серым, что такими днями наслаждались как особенной диковиной! Ветер, который тоже нечасто становился порывистым, приносил приятный запах соли, и сам воздух был солоноватым. Девчонки слизывали соль с собственных рук и друг с друга, играя «в щенков». Когда они принимали ванну перед сном, вода в ней тоже была очень соленая, так что приходилось ополаскиваться в душе — вода поднималась с глубины, и в ней было уже больше минералов, чем соли. Когда Роз оставалась ночевать дома у Лил или Лил у Роз, родители с умилением и улыбками смотрели на этих двух ангелочков, заснувших, прижавшись друг к другу, как котята или щенки, и пахли они уже не солью, а мылом. Все их детство прошло под плеск нежных и ручных волн моря Бэкстера, который успокаивал и усыплял, словно размеренное дыхание.
Сестры, или, если уж на то пошло, двойняшки, даже самые лучшие друзья, проходят через этапы острой конкуренции, хотя зачастую она скрывается — даже друг от друга. Но Роз видела, как страдала подруга, когда у нее — Роз — грудь выросла на целый год раньше, чем у самой Лил, не говоря уж о других признаках взросления, и щедро утешала и успокаивала ее, понимая, что ее собственную зависть по поводу подружки время не вылечит. Она мечтала быть такой же стройной и подтянутой, как Лил, которая подбирала себе наряды с необычайной легкостью и вкусом, в то время как Роз — недоброжелатели, конечно, — называли пухлой. Ей приходилось следить за питанием, а Лил могла наслаждаться всем, что пожелает.
Довольно скоро они вошли в подростковый возраст, спортивная Лил преуспевала во всех видах, а Роз играла большие роли в школьном театре и смешила людей — открытая, крупная, энергичная, громкоголосая: теперь они так же прекрасно дополняли друг друга, как и когда были похожи как две капли воды: «Их не отличить».
Обе пошли в университет: Лил — ради спорта, Роз — ради театра; там они тоже остались лучшими подругами и делились друг с другом своими достижениями, их соперничество проходило легко, зато близость была такой, что двух девушек все равно принимали за единое целое, несмотря на то что занимались они совершенно разными вещами. Вокруг них не бушевали страсти, не разбивались сердца, никого не душила ревность.
А потом, когда университет был окончен, они вышли во взрослый мир, а традиции в их краях были таковы, что девушки вступали в брак рано. «Тебе двадцать, и ты еще не замужем!»
Роз начала встречаться с Гарольдом Стразерсом, который был ученым и немного поэтом; а Лил познакомилась с Тео Вестерном, владельцем магазина спортивного оборудования и одежды. Он преуспевал. Мужчины поладили — женщины об этом позаботились, и свадьбы сыграли одновременно.
Пока все шло хорошо.
Наши мелкие золотые рыбки превратились в прекрасных молодых женщин, у одной свадебное платье было похоже на белую лилию (у Лилиан), а у Роз — на серебряную розу. Так написали на модной странице одной крупной газеты.
Каждая семья жила в своем доме на улице, ведущей к морю, неподалеку от того плевка суши, на котором стоял «Бэкстер». Тогда эта улица не интересовала никого, кроме художников, а, как гласит закон, если хотите знать, станет ли район популярным, следите именно за ними, за этими первыми ласточками, — место, куда они съезжаются, вскоре станет престижным. Лил и Роз поселились через дорогу друг от друга.
Лил была чемпионкой по плаванию, ее знали на всем континенте и за рубежом, а Роз не только играла в спектаклях и пела, но уже и сама ставила пьесы, готовила собственные программы и спектакли. Обе женщины были очень заняты. Однако, несмотря на все это, Лилиан и Тео Вестерн объявили о рождении сына Иена, а неделю спустя у Розанны и Гарольда Стразерс появился Томас.
Это были белокурые милые дети, и люди говорили, что они — как братья. На самом деле Том был крепким мальчишкой и легко смущался от бурных чувств своей матери, а Иен — тонким, нахальным, «трудным» ребенком, чего о Томе вообще сказать было нельзя. Иен плохо спал, иногда его мучили кошмары.
Они проводили выходные вместе и ездили в отпуск как одна большая и счастливая семья, как пела Роз, мужчины могли вместе ходить в горы или на рыбалку, в походы. Мальчишки всегда остаются мальчишками, как говорила та же Роз.
Так все и шло, а все нежеланное задвигалось подальше. «Если не сломано, то и чинить не надо», — повторяла иногда Роз. Она беспокоилась за Лил по причинам, которые станут ясны позднее, но не за себя. У Лил могут быть проблемы, но не у нее, не у нее с Гарольдом и Томом. Все шло просто расчудесно.
А потом это и случилось.
Сцена: супружеская спальня, мальчикам тогда было лет по десять. Роз лежала, растянувшись на кровати, Гарольд сидел на подлокотнике кресла и смотрел на жену с улыбкой, но решительно. Он только что сообщил ей, что ему предложили профессуру в университете другого штата.
— Ну, наверное, ты сможешь приезжать по выходным, или мы к тебе, — сказала Роз.
Это было вполне в ее духе, игнорировать угрозу — несомненную! — ее браку, но муж коротко и холодно посмеялся и после паузы ответил:
— Я хочу, чтобы и вы с Томом переехали.
— Отсюда? — Роз села и встряхнула все такие же белокурые, но теперь уже вьющиеся волосы, чтобы получше его рассмотреть. — Переехать?
— Почему бы тебе не признаться? Ты не хочешь расставаться с Лил, в этом же дело?
Роз в наигранном ужасе прижала к груди обе ладони. Хотя она и на самом деле была удивлена и возмущена:
— Ты на что намекаешь?
— Я не намекаю. Я говорю прямо. Это может показаться тебе странным… — Такая фраза обычно характерна для начала ссор. — Я хочу, чтобы у меня была жена. Настоящая.